Роберт Беннетт - Город клинков

• Название: Город клинков
• Автор: Роберт Беннетт
• Жанр: Городское фэнтези
• ISBN: 978-5-17-108385-4

Этот город был крепостью богини войны и смерти, когда Континент правил всем миром. Здесь рождались воины, одаренные сверхъестественной силой, и они держали в страхе все население Сайпура, бывшей имперской колонии. Но потом Сайпур сверг власть Континента, а божество убили. Теперь город лежит в руинах, и для его новых хозяев это лишь пустыня, где царят варварство и насилие. Именно сюда приезжает генерал Турин Мулагеш – героиня Мирградской битвы и свидетельница постыдной и страшной тайны в истории Сайпура. По официальной версии генерала отправили в почетную отставку. На самом деле она должна проверить деятельность местных ученых: те совершили открытие, способное полностью изменить мир – или уничтожить его. Но когда в городе начинаются жестокие ритуальные убийства, становится ясно, что здесь до сих пор обитают призраки прошлого, что время ничего не лечит, а смерть, кровь и боль не исчезают без следа даже спустя много лет и способны породить настоящих монстров.

---

Лавочка на улице Андрус оказывается обычной халупкой со стенами из кож, крепко прошитых сухожилиями. Дощатая дверь – выкрашенная когда-то в зеленый цвет и облупленная – болтается на одной петле. От холодного ветра это сооружение абсолютно не защищает.

Мулагеш подходит и трижды стучит. Кто-то изнутри отвечает:

– Входите!

Она открывает дверь и обнаруживает, что внутри – целый лабиринт из заставленных всякой дребеденью полок и все это закручивается вокруг нее словно водоворот. На полках – бутылки и банки, а в них почерневшие и ссохшиеся остатки каких-то штук явно органического происхождения. В остальных – семена, порошки, косточки каких-то странных фруктов. Мулагеш не сразу находит взглядом стол – тот притулился у дальней стены хижины, а за ним сидит человечек, такой же высохший, как его товары. И этот человечек ей улыбается.

– Здравствуйте, мэм, – говорит он. – Глаза его расширяются, потом сужаются – заметил, какая на ней форма. Сайпурская. – Прекрасный вечер, не правда ли?

– Думаю, да.

– Чем могу быть полезен? – спрашивает человечек. И кивает на ее руку: – Вам нужна болеутоляющая припарка? Ко мне приходят моряки из гавани – у них тоже не всегда руки-ноги на месте. Вы не подумайте, я знаю, как обходиться с культями, столько их перевидал…

Мулагеш замирает, переваривая: вот обижаться ей или нет? Обидно, конечно, но до какой степени?..

– Нет, я…

– У вас что-то по женской части не в порядке? – Тут он расплывается в улыбке. Зубы у него как желтые камушки, покрытые черным лишаем. – Вы дама в возрасте – приливы беспокоят? Это вовсе не проблема. У меня есть…

– У вас есть припарки для подбитого глаза? – спрашивает она. – Потому что вам такая понадобится, если продолжите в том же духе.

Он смигивает:

– Ох. Хорошо.

– Я не за покупками к вам. Сюда некоторое время назад приходила женщина. Вот она меня и интересует.

Человечек присвистывает:

– О, тут надо будет подумать. Сложный вопросик-то, сложный. К сожаленьицу.

– Это почему же?

– А не в интересах моих клиентов, если я буду каждому встречному-поперечному болтать о том, что они у меня покупают. – А потом добавляет: – Да и нечестно это будет по отношению к ним, вот.

– Эта женщина – сайпурка, – говорит Мулагеш. – Такая, как я. Как, это не меняет дела?

– Вы прямо обижаете меня! Неужели вы думаете, что я, честный человек, имею какие-то предрассудки в отношении сайпурцев? Прямо даже обидные вещи вы говорите.

Вздохнув, Мулагеш выкладывает на стол банкноту в двадцать дрекелей.

Человечек смахивает ее со стола в мгновение ока.

– Ну что ж, – просияв, говорит он. – Та сайпурская женщина, значит.

– Она приходила сюда несколько месяцев тому назад.

– Так я и думал. Вам повезло. К нам сюда редко-редко заглядывают сайпурские женщины, так что я, пожалуй, помню ту, о которой вы толкуете. Невысокая? С повязкой вот здесь? – и он показывает на лоб. – И вела себя так, словно провела весь день взаперти?

– Похоже, да, она.

– Мммм. Ну да, я ее помню. Странная она была, честно вам скажу.

– Почему вы так решили?

– Ну потому что она вела себя странно, – говорит он так, что понятно: что за глупый вопрос? – Смотрела на все странным таким взглядом. Я каждое утро, чтобы вы знали, принимаю пилюлю дранглы – она мне очень помогает, я сразу такой наблюдательный становлюсь. – И он постукивает под правым глазом весьма грязным пальцем. – Подмечаю все тайные стороны. Пилюли эти, знаете ли, нелегко приготовлять, но у меня на них хорошая це…

Мулагеш с хрустом разминает пальцы – один за другим.

– Хорошо-хорошо. Ладно. Эта девушка, она выглядела так, словно вышла из потайного места и считала секунды до возвращения в свое укрытие. Она купила очень странные вещи – я такие почитай что и не продаю. – Он закидывает голову назад, прикрывает глаза и принимается перечислять: – Розмарин. Сосновые иголки. Сушеных червей. Могильную землю. Сушеные лягушачьи яйца. И костяной порошок.

– У вас прекрасная память.

– А это все настоечка, которую я делаю. – И он фыркает: – Вам не предлагаю, вы же не хотите ничего покупать.

– Умный ход.

– Конечно, дело еще в том, что она приходила и раз за разом все это покупала. И каждый раз в больших, знаете ли, количествах.

Мулагеш делает пометку в бумагах.

– Вы, конечно, не в курсе, – говорит она, – зачем бы ей все это понадобилось.

Человечек с преувеличенной растерянностью чешет за ухом:

– Ну… я когда-то знал, конечно, но что-то подзабыл…

Мулагеш кладет на стол еще одну банкноту в двадцать дрекелей.

Человечек мгновенно хватает ее.

– Я вот почему все это больше не продаю? А потому, что незачем теперь все это держать в лавке. Такие вещи в божественных целях использовали.

– Понятно, – говорит Мулагеш.

– Да. Это весьма популярные реагенты для совершения самых простых чудес. Вот только лягушачьи яйца – они совсем другое дело, они надобны для вещей посильнее и помогущественнее. Все купленные ею ингредиенты соотносятся с вуртьястанцами: розмарин и сосновые иглы – для вечной молодости, сушеные черви – для восстановления сил, могильная земля и костяной порошок – это символ их смертности, а лягушачьи яйца – для превращений. И все они так или иначе связаны с порогом, отделяющим жизнь от смерти.

– Царством Вуртьи, – говорит Мулагеш.

– Э-э-э… да. – Человечку явно не по себе, он не привык открыто обсуждать божественное.

– А для какого конкретно чуда нужны все эти ингредиенты, не знаете?

– Вот этого – нет, не знаю. Все эти вещи были запрещены с введением Светских Установлений. Они забрали все книги и куда-то их спрятали. Я знаю лишь самые общие вещи, их особо не запрещали.

– А вы знаете кого-либо, кто в курсе, какое чудо можно совершить с помощью этих штук?

– Ну… – Он задумчиво потирает подбородок. – Комайд как корону надела, она ж все эти Светские Установления поотменяла… Но до нас, простого люда, все это еще не дошло. А вот горцы – те могут кое-что знать.

– В смысле горные племена?

– Они самые. Они у нас традиционалисты, да-с. Таких вещей они не забывают. Вот только с ними так просто чайку не попьешь, да-с.

Еще галочка в бумагах.

– А что у вас есть из сонных снадобий?

– О… это все зависит от того, какой сон вам потребен! Вам трудно засыпать? Или просыпаетесь часто?

– Просыпаюсь, – отвечает Мулагеш, потирая левую руку.

– Так какого рода сон вам нужен, мэм? Легкий? Со снами? Или глубокий?

– Глубокий, – моментально отвечает она. – И хорошо бы без снов.

Он смотрит, и глаза его странно поблескивают – возможно, малый не врал насчет дранглы…

– Вам нужно это для сна? – тихо спрашивает он. – Или чтобы сны не приходили?

Она меряет его тяжелым взглядом:

– Последнее.

Он осматривает полки, потом берет стеклянную баночку с крохотными бурыми кругляшами.

– Шляпки грибов-медяшек, – говорит он, – обладают сильным снотворным эффектом. От них вы точно уснете, мэм. Если заварить – эффект усилится.

Он осторожно пересыпает их в жестяную баночку и крепко завинчивает крышку.

– Их еще используют, чтобы усыпить лошадей перед операцией. Я это к чему, мэм. Не злоупотребляйте и много их не принимайте. Половинку шляпки под язык сразу перед сном. Можете с ними чай заваривать, но тогда эффект отложенный. И не облизывайте пальцы и еду не готовьте, пока руки не помоете. И это, не вступайте в интимную связь. Малейший след медяшки на пальцах – и все, штанный уд мужчины обвиснет на долгие часы.

– Я буду иметь это в виду.

Она берет баночку, снимает крышку и смотрит внутрь. Шляпки грибов выглядят как неровные бурые жемчужинки.

– Побочные эффекты есть?

– Да, по кошельку больно бьет, – говорит он. – Тридцать дрекелей, пожалуйста.

Мулагеш недовольно ворчит – за тридцать дрекелей можно со стейком в ресторане поужинать, – но потом все равно раскошеливается: сон ей нужнее, чем деньги.

* * *

Вернувшись в свою комнату в штаб-квартире ЮДК, Мулагеш принимается массировать руку, потом вытаскивает «карусель» из кобуры и кладет ее на прикроватную тумбочку. Затем садится на край постели. Турин совершенно одна в этой роскошной комнате – только ветер за окном воет, да море неустанно бьет о берег.

В голове крутятся картины того, что она видела на ферме: изуродованные до неузнаваемости тела, темный столб дыма, кольцами разворачивающийся над кромкой леса, лежащий в гуще клевера мертвец.

А что в этом такого? Да, воспоминания не из приятных, она встревожена – ну так любой чувствовал бы себя так же на ее месте. Она буквально только что приехала с места преступления, и какого: жуткое массовое убийство, надругательство над телами жертв… Вот от этого-то сердце и колотится как бешеное. И дело вовсе не в том, что такого она уже когда-то навидалась…

Порывшись в карманах плаща, она извлекает жестяную баночку с медяшками и вынимает одну крошечную темную шляпку. Ножом, повидавшим много сражений, разрезает пополам и внимательно разглядывает маленькое сморщенное полукружие на указательном пальце. Секунду посомневавшись, кладет его в рот под язык – кстати, вкус у него как у дерева и шерсти – и ложится в постель.