Анна Гурова - Ловцы душ

• Название: Ловцы душ
• Автор: Анна Гурова
• Жанр: Русское фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-112607-0

Старый ведун из Полоцкого княжества, именуемый Волчий Пастырь, шаман-нойда, говорящий с мертвыми, юный княжич Сеслав, которому назначено смертельно опасное испытание, боярышня, угодившая в тенета ведьмы, ловкий и бесстрашный охотник Корт… Всех их объединяет одно: их путь рядом с Кромкой, границей, разделившей мир живых и мир мертвых. Здесь сказка становится реальностью. Здесь нет ни добрых, ни злых, а есть лишь беспрестанная борьба за власть над человеческими душами, своими или чужими. Это совсем не то колдовство, которое придумывают авторы фэнтези. В этом мире оно исконное: языческое, беспощадное дремучее, как древнерусские леса, полные нежити и проклятий, только и ждущих, чтобы неразумие или жадность дали им свободу.

---

Мальчик успел зажмуриться, но все равно жгучая боль достала. Содрогаясь, он вцепился в края лавки. Он помнил: кричать нельзя. А боль была такая, что никак не сдюжить. Заполнила всю голову. Показалось, глаза расплавились и вытекли на щеки. Что эта жижа кипит в глазницах вместо глаз…

Но Малец не кричал. Прокусив губу, сжавшись, выдавливал из себя вопль, выпускал его чрез зубы, обращая в тихий жуткий вой…

Сколь длилось, Малец не помнил. Долго. Он то проваливался куда-то, то выныривал, приходил в себя. Иногда старик вливал немного воды в рот и напоминал: нельзя кричать. Да он бы уже и не закричал. Боль притупилась. Больше пугала мысль: глаза все-таки вытекли от жара и он ничего больше не увидит, кроме этой красноты.

Глаза не вытекли.

Колдун умыл его водой, что тоже было ужасно больно. Потом взял его руку, положил на лицо:

– Потрогай.

Малец потрогал и убедился с облегчением: глаза на месте. И веки на месте. Только трогать больно. И не видно ничего, всё красное.

– Молодец! – одобрил ведьмак. – Не кричал. Вот и глаза сохранил.

– А видеть смогу? – набравшись смелости, спросил Малец.

– То подождем, – раздался будто издаля голос колдуна. – Может – да, может – нет. От тебя зависит.

«Как же от меня?..» – хотел спросить Малец, но вдруг уснул.

Зрение вернулось. Только глаза уж не были прозрачно-синими. Потемнели.

Глава вторая

Видение померкло. Ведун сидел, потупясь. Теперь-то он знал, почто пытал его Дедко. Крицу тоже в огне жгут да молотом бьют. Чтоб шлак выбить, чтоб форму правильную обрела. Так и Дедко – с ним. Глаза – первое испытание. Первое и не самое тяжкое. Были и иные. Пострашней.

Но после того, первого, Дедко его долго не мучил. Хотел, чтоб окреп Малец. Так что жилось ему поначалу хорошо. Совсем хорошо. Кушай, сколько влезет, спи вволю. А к зиме ему Дедко одежу подарил. Дорогую. Такой у них в сельце даже у старосты не было. А еще сапожки теплые купил. В таких и мороз – не мороз.

От сытой жизни Малец сразу в рост пошел. Сил прибавилось изрядно.

Когда Малец с прежней родней жил, они в холода больше в избе сидели, в духоте, темноте да копоти. А на улицу выбегали по нужде или на чуть-чуть. Пробежаться – и обратно. Валенки у них были – одни на троих, и полушубок тоже.

С Дедкой – не так. В избе они и зимой не сидели. Дедко Мальца по лесу водил. Много. Ходить учил, глядеть правильно. Не по-людски, по-ведьмачьи. Научил немного.

В общем, хорошо жилось. Дедко, хоть и грозился, а бил Мальца редко. За тугодумие разве. Да и то не каждый день.

Работать, правда, тоже приходилось немало. И работа была не та, что в отчем доме. Скотины у Дедки не было никакой. Ни скотины, ни живности. Даже пса во дворе. Зачем пес тому, кого волки днем и ночью сторожат? Выйдет утром Малец из дому облегчиться, глядь, а на подворье – следы. И вокруг хутора тоже. Всегда одни и те же. Но большая стая. Сорок три серых. Малец теперь хорошо считать научился. В ведовском деле без этого никак. Всё по счету, что в заговорах, что зелья варить. А варить – приходилось. И варить, и травы да порошки растирать в пыль мелкую, и зверье потрошить правильно, чтоб нужную часть взять.

Зверье Дедке волки носили. Делились. Раньше Малец думал, что это Дедко их прикармливает. Ошибся.

Волков Малец боялся. А как не бояться? Это Дедко с ними – как с псами домашними, а Малец для них – пища. Дедко так ему и сказал. «Ты – пища. Но ты – моя пища, потому без моего дозволения тебя не тронут».

С намеком сказал. Если вдруг вздумается Мальцу сбежать.

Бежать, однако, не хотелось. У Дедки сытно, интересно, а порой и весело. А что страшно, так это пока. Вот выучится Малец, станет ведуном, тогда уж его все бояться станут.

Эта мысль грела не хуже меховой шубки. И забылось понемногу, как Дедко ему очи запекал.

И уже не верилось, когда Дедко внушал, нацелив Мальцу в глаз палец: «Страх, он теперь навсегда с тобой, малой. У волчка – вой, у ведуна – страх. И в нем, внутри, и вокруг него. Как он уйдет, так и ты уйдешь за Кромку».

«Ты, что ли, тоже смерти боишься?» – спросил Малец.

«А то. Я ведь живой покуда. Иль ты думаешь, не я это, а мертвец костеногий?»

И захихикал. Пошутил, значит.

А Мальцу – не смешно. А вдруг Дедко и в самом деле – мертвец? С ним ведь ничего не знаешь доподлинно. Он же ведун. Ведуны за Кромку шастают, как блудливый кошак – на соседний двор. Хоть по Калинову мосту ходят, хоть напрямки. Им людской покон не указ. У них – свой. Помер, ожил – и снова по земле живых ходит.

Такой вот он, Дедко. Не поймешь, то ли врет, то ли пугает, то ли правду говорит. Хотя его правда такая иной раз, что лучше бы врал. Вот как тогда с ведьмой было.

А было так.

Дедко разбудил Мальца среди ночи.

Молча бросил ему свиту, шапку и шубу.

Малец так же молча оделся. Обул меховые сапожки, которые Дедко ему справил к зиме, черпнул ледяной водицы из кадушки, мазнул по лицу, прогоняя сон.

Уже выходя, увидал, как Дедко вгоняет в притолоку заговоренный ножик.

Ножей у Дедки много. Но три – особенные. Один жизнь пьет, другой силу, третий – храбрость. На каждом – заговор, в каждом – душа скованная, голодная. Так Дедко говорил. И трогать эти ножи без дозволения никому нельзя. Не то умрешь смертью страшной, а душу Морена проглотит.

А еще Малец видел, как ведун ножи зельями смазывал.

В притолоке Дедко оставил тот, что от храбрости. Значит, уходят они нынче надолго.

Нет, не уходят, уезжают.

Во дворе ждали большие санки, запряженные парой мохнатых лошадок. При санях трое: вой в полушубке, с копьем и надетым поверх шапки круглым шлемом, муж из господ, важный, с серебряной гривной на шее, и еще возничий. Этот, похоже, из холопов.

– Малого зачем? – проворчал недовольно тот, что с гривной.

– Ведьме на приманку, – отозвался Дедко, закрывая дверь в дом и подпирая ее полешком. – Ведьмы, они до молоденьких лакомы! – И подмигнул Мальцу.

Тот как всегда не понял: шутка или вправду, но всё же решил не пугаться. Дедко – хозяин рачительный. Стал бы он Мальца пестовать, чтоб после скормить какой-нибудь гадине?

– Садись, сиротинка, – вой шуйцей подхватил Мальца за ремешок и усадил внутрь саней. Заботливо прикрыл овечьим одеялом. – Он, небось, шутит, хозяин твой?

Лицо у воя широкое, борода – во все стороны, усы в сосульках, глазки маленькие, плечи широченные.

Малец дернул плечом.

– Шутит, шутит, – заверил вой, прыжком перемахнув через бортик саней и устраиваясь рядом. – Стал бы он тебя как боярича наряжать, если б ведьме подарить мыслил.

Малец закивал. Точно так и он думал.

А вот Дедко – нет.

– Вот тут ты верно сказал, человек, – проскрипел ведун, устраиваясь с другой стороны мальца. – Одежку-то снять придется. Не то замарается.

Возничий свистнул, лошадки тронулись не спеша.

Малец тут же задремал, прислонившись головенкой к воевой руке…

И проснулся от недовольного ворчания Дедки:

– Что они у тебя как дохлые, человек? Кормишь плохо? Этак мы до послезавтра ехать будем.

– Притомились коники, ведун, сам, что ли, не видишь? – так же ворчливо отозвался возничий. Щелкнул кнутом раз, другой.

Без толку. Сани так же неторопливо тащились по лесной дороге, ныряя в ямы, подскакивая на буграх.

– Мы к тебе еще засветло выехали, – словно извиняясь за что-то, проговорил вой. – Как узнали про ведьму, так и поспешили.

– Ко мне, значит, спешили, а теперь – не торопитесь, – буркнул Дедко.

– А что теперь спешить? – вой смял бороду, раскрошив сосульки. – Вот если бы тебя не застали, тогда пришлось бы еще кого искать. А теперь точно поспеем. Ведьма нам сроку до следующего заката дала. Откуп собрать.

– Так и откупились бы, – лениво проговорил Дедко. – Я чай тоже не за «благодарствую» помогать буду.

– Так тебе дашь – и ты уйдешь, – вмешался муж с гривной. – А ведьма как присосется, так пока досуха не высмоктает, не отпустит.

– А может, и не ведьма она, – так же лениво продолжал Дедко. – Может, дурит вас?

– Не-е! – уверенно возразил муж с гривной. – Чаровница исконная. Батя мой, староста наш, ей княжьим гневом пригрозил, так она на него палкой махнула и испортила. Слег батюшка и не встает, хотя допрежь крепок был. Она, дрянь такая, на всех в деревне пообещала порчу напустить, ежели не откупимся.

– А ну как она на меня палкой махнет – и я тоже слягу? – поинтересовался Дедко.

– Не будет того. Ты ж ведун. Вас ни яды, ни порча не берут! – уверенно заявил муж с гривной. И вдруг усомнился: – Иль вранье это?

– Правда, правда, – успокоил Дедко. – Ущучим мы ведьму. Верно, малой?

– Ага! – охотно подтвердил Малец. – Ты, Дедко, кого хошь заборешь! Без всяких приманок.

– Спужался всё же, малой, – хихикнул Дедко. – Ну за испуг я тебя после спрошу, а нынче надо бы коняшек поторопить. Этак мы до завтра в санках трястись будем.

– Не побегут они шибче, – буркнул возница. – Сказал же: притомились. Устал – так на лыжи встань да беги рядом.