Мария Линде - Слушай, что скажет река

• Название: Слушай, что скажет река
• Автор: Мария Линде
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-115328-1

Аста ищет брата, исчезнувшего пятнадцать лет назад. Уже отчаявшись найти его в родном Риттерсхайме, она случайно набредает на город Арнэльм, которого нет на карте. Здесь дома парят в воздухе, а река разговаривает с людьми, стоит только прислушаться. Неожиданная встреча с арнэльмцами – историком Тео, его внуком Лином и кузнецом Свеном – открывает Асте путь за границы привычного мира, где ей предстоит найти ответы на свои вопросы и узнать много нового. Например, из чего сделаны парящие дома? Зачем лисам крылья? Почему ее новые друзья ведут себя порой крайне странно? И наконец – кто же вернет реке Сердце, украденное много лет назад?..

---

Говорят, это река, которая течет за городом, давала людям такую мудрость и силу. Ее зовут Арна, и она умеет говорить. Каждый, кому нужна помощь, может прийти к ней за советом. Река видит всех насквозь – потому что все мы состоим из воды, а вся вода в мире – это одно целое. Ну, как и огонь один, и небо одно на всех – понимаете?

Аста кивнула, будто под гипнозом, но оцепенение беспокойства не вызывало – наоборот, она наконец-то согрелась, и внутренняя дрожь унялась как по волшебству.

– Эльм привозил из большого мира книги, трактаты великих ученых того времени, измерительные приборы, – продолжал Тео. – Он же основал здесь университет, пригласил несколько своих друзей из науки – таких же чудаков, как он сам, которым не было места на родной земле. Университет Эльма объединил все поселения в один большой город. По чертежам самого князя на холме у реки выстроили крепость – замок с четырьмя парящими в воздухе сторожевыми башнями из древесины Летающих Лесов. Крепость и город получили его имя, а самого Эльма люди избрали своим правителем. Они очень любили его. Кроме университета, он также помогал строить дороги, преподавал детям в городской школе, составил несколько учебников и карт – в том числе эту. Она уже довольно старая, но мир на ней настоящий, сегодняшний, потому что карта всегда отражает действительность. Все новые постройки, все переименованные улицы и возведенные памятники – всё здесь есть.

Эльм был хорош собой, и женщины любили его, но он так и не нашел среди них свою. Говорят, было в нем такое светлое, глубокое одиночество – без страданий и надрывного мужества, просто как данность. В редкие свободные минуты он приходил на берег реки и говорил с ней, а иногда просто сидел и смотрел на волны. Арна любила его. И Эльм ее тоже любил – была между ними двумя какая-то очень прочная связь, которой никто больше не мог понять.

Он прожил не так уж много – всего пятый десяток разменял, когда сердце его вдруг устало биться. Лечили князя самые лучшие врачи, но без толку – видно, не болезнь это была, а просто время вышло. Он все слабел, становился тише, прозрачнее и только улыбался нездешне… А потом уснул все с той же улыбкой под деревом у воды – и угас.

Горожане сожгли его тело там же, на берегу, на каменных плитах. Те, кто присутствовал при этом, клялись потом, что вода в реке сделалась горько-соленой, как слезы, билась о камни, стонала и плакала человеческим голосом – хотя ветра не было. А когда костер догорел, поднялась вдруг река, нахлынула – и стали уголья драгоценными камнями. Да такими, каких никто здесь не видел: все насквозь из света и переливаются радугой. Но едва кто-то протянул руку к камням, Арна оттолкнула его волной, сбила с ног, потом схлынула – и забрала камни с собой, спрятав их глубоко на дне.

У Эльма не осталось наследников, поэтому люди выбрали нового правителя из местных старейшин. Снова зажил город. И хорошо, в общем-то, жил – не на что было жаловаться, да только что-то ушло из него безвозвратно. А потом пришла беда.

«…Самая светлая птица тени своей не спрячет от распростертого в небе над миром крыла…» – вспомнилась ей старая песня. Аста слушала дальше.

– О тех сокровищах много толков ходило, – продолжал Тео свой рассказ. – Нашлись и охотники за камнями, но вернулись они в лучшем случае ни с чем, а некоторые и вовсе сгинули. Но однажды случилось вот что.

В городе жил один купец. Он рано овдовел, горевал долго, а потом взял себе молодую жену. Красивую, говорят, выбрал – страсть. Голос медовый, но нрав бедовый у нее оказался. Достатка мужа ей показалось мало, жизнь наскучила, и закрутила она роман с его старшим сыном. Ей – развлечение, а парень влюбился как ошалелый, на все ради нее был готов. Тогда она ему и говорит: «Достань мне со дна реки тех камней, тогда буду твоя. Бросим все и убежим вместе в какой-нибудь другой город».

Собиралась она действительно с ним бежать или так, голову морочила – дело неясное, но он поверил, пошел за теми камнями – с оружием, с веревками крепкими, ремнями кожаными… Что уж он там делал, как с рекой боролся – не знает никто, но много дней его не было, думали – пропал. А он вернулся. Израненный, избитый, в лохмотьях. Пришел домой, позвал мачеху, свою любовницу, и вывернул перед ней сумку на стол.

И такие камни посыпались… Нет таких слов, чтобы их описать. Яркие, как цветы весной, прозрачные, как слезы, узорчатые – ни одна человеческая рука таких узоров не выведет. И был среди камней один особый – больше других в несколько раз, глубокого алого цвета, как маковый лепесток, и такой же нежный на ощупь. И формой как человеческое сердце.

Женщина охала да ахала над теми камнями, а парень схватил ее и давай целовать. И тут вернулся отец, увидел свою жену в объятиях сына… Ему, конечно, всякое рассказывали, да он не верил, а тут увидел сам… И хотя добрый, говорят, был, рассудительный, но тогда свету в глазах не стало. Схватил кухонный нож и убил обоих.

И когда кровь залила камни, они полыхнули огнем – и начался пожар. Вскоре он перекинулся на соседние дома, и так загорелся весь город. Жители пытались тушить огонь, но, сколько ни лили в него речной воды, он только сильнее разгорался.

Когда город сгорел дотла, люди пришли к реке – просить у нее прощения, но Арна сказала только: найдете сердце моего возлюбленного – вернетесь на эту землю, а без него и не ступайте на мои берега. Они рыскали в горячей золе, так что стали черны как ночь, но ничего не нашли. И пришлось им уйти отсюда, прочь от реки, к горам. Основали они там поселок и, так как их города, Эльмбурга, больше не было, назвали его Нод – нужда, бедствие, а себя – нодийцами.

Камни с тех пор никто не видел. На следующую весну река разлилась невиданно широко – и смыла все, что осталось от города. А через несколько лет пришел сюда наш народ. Мы раньше жили на юге в лесах, но там лихорадка болотная разгулялась, пришлось уходить. Старейшина наш – мой дед – привел людей сюда и заговорил с рекой. Сказал, что знает о ее горе, рассказал о нас и спросил позволения остаться. К его удивлению, река согласилась – с условием, что новые жители будут во всем ее слушаться. На том и порешили. На месте Эльмбурга построили новый город – Арнэльм, по имени Арны и ее возлюбленного…

Тут Аста прикинула возраст собеседника, но удивиться не успела – она слушала, честно стараясь все принимать на веру.

– Вскоре нодийцы узнали, что мы здесь живем, и им это не понравилось. Мол, здесь земля их предков, прах их предков, а мы поселились на их месте. Не корчевав леса, не возделывая землю, не возводя крепости – она одна тогда уцелела в пожаре. Зато домов висячих понастроили, тогда как нодийцы чтят Летающие Леса и считают их вырубку варварством. Опять же, усмотрели несправедливость – ведь не они же лично отняли у реки ее сокровище, не они совершили убийство. И решили во что бы то ни стало найти те камни и землю свою вернуть.

С тех пор идет война. Не пламенная, не постоянная – все привыкли к ней, как к ноющей ране, слабому кровотечению, что день за днем отнимает силы. Дети здесь рождаются уже с этой раной. Иногда нодийцев не видно месяцами, а потом они вдруг появляются целым отрядом, нападают на жителей, рыщут в городе, устраивают пожары. Они нас ненавидят. Считают, что мы хитростью заполучили то, что принадлежит им… А мы защищаем свой город как можем.

Тео замолчал. Аста тоже молчала. Оцепенение прошло, она вернулась из прошлого в реальный мир – в свою новую реальность – и вдруг почувствовала, как все внутри напряглось – до боли. Как натянулись в груди стальные струны, вот-вот готовые лопнуть. Томас… Неужели…

* * *

Тео посмотрел на нее осторожно – так доктор смотрит на больного, перед тем как объявить страшный диагноз. Приподнял угол карты на столе, вынул прямоугольное фото размером с ладонь, протянул Асте – она взяла негнущимися пальцами.

На старом цветном снимке ее брат сидел в этом же кресле, в котором теперь сидела она. В странной куртке из прозрачных пластин, вроде рыбьей чешуи, в брюках темно-зеленого цвета – его любимых, он называл их солдатскими. На шее у него, на ремешке, висели круглые, как у пилота, очки. Одну руку Томас положил на подлокотник, а вторую вытянул перед собой, и на раскрытой его ладони сверкал цветок из металла с восемью острыми лепестками. В абрикосовом свете лампы он казался отлитым из золота, и такие же золотые блики горели у брата в глазах – теплых, карих, как у бабушки. Бабушка любила Томаса, говорила: «Глаза мои, только лучше, светлее…»

– Томас хотел защищать нас. Он любил этот город, мечтал поселиться здесь, когда окончит школу. Однажды он спас нескольких детей во время набега нодийцев, помог им добраться до укрытия. Его хотели наградить, и он попросил позволить ему учиться у наших воинов. Людей тогда не хватало, враги становились все сильнее и изобретательнее. Его взяли – в резерв, самым последним, кому когда-либо придется сражаться…