Татьяна Соломатина - Община Святого Георгия. Второй сезон

• Название: Община Святого Георгия. Второй сезон
• Автор: Татьяна Соломатина
• Жанр: Исторические любовные романы

Клиника Святого Георгия открылась после реконструкции. Жизнь Российской империи постепенно налаживается после тяжёлых потрясений: русско-японской войны и революции 1905 года. Огромная инерционная система неповоротлива. Перемен жаждут все. И среди олигархов есть те, кто могут и хотят хозяйничать иначе, и уже доказывают это делом. И среди простых порядочных честных граждан есть те, кто понимает и принимает необходимость последовательных реформ. Почему же опять и опять что-то пойдёт не так? Но герои этого ещё не знают. Им, признаться, не до пустых размышлений о будущем. Им и в настоящем есть, чем заняться. Каждому из них ежедневно приходится делать непростой выбор, спасая других. Часто подвергая себя смертельной опасности. Но они не просто функции, не «всего лишь» заданные аргументы. Они – живые люди, из плоти и крови. Как и их любимые, друзья, родня и, конечно же, пациенты. История России. История медицины. История любви. История чести и история предательства. Вечная история. Новейшая история. История Веры. «Община Св. Георгия» – это история о нас. Увлекательнейший сценарий, от которого невозможно оторваться.

---

Вера:

И последнее: все сегодня – кроме дежурной смены, разумеется, – приглашены в ресторан. Я была против, но Николай Александрович Белозерский настоял. И он прав. Подобный обед – не просто гулянка, а возможность привлечения новых меценатов и акционеров. Так что… Ну не знаю. Оденьтесь прилично. В соответствии случаю.

Вера усмехается. Эта её усмешка – в первую очередь обращена на себя. Она менее всех прочих любит «одеваться прилично», «в соответствии случаю».

10–16. Нат. Клиника/задний двор. День.(Кравченко, Концевич, Георгий, Госпитальный Извозчик.)

Кравченко курит. Невдалеке Георгий и Извозчик занимаются каретой. Выходит Концевич. Закуривает. Смотрит на Кравченко.

Концевич:

Как вас княгиня… на место поставила.

Кравченко так же спокоен, даже холоден – взгляд на Концевича.

Кравченко:

И была совершенно права, Дмитрий Петрович.

Выбрасывает окурок, заходит в клинику. Концевич продолжает курить – лицо бесстрастное. Георгий всё слышал, обращается к Извозчику.

Георгий:

Не любят друг друга?

Госпитальный Извозчик:

Они тебе красна девица с добрым молодцем, чтоб друг друга любить? Да и не твоего ума дело, что там у господ докторов.

Георгий оставляет дела, смотрит на Извозчика.

Георгий:

Это ты меня сейчас на место поставил?… Так, Иван Ильич. Давай разберёмся.

Извозчик, прищурившись, смотрит на Георгия – тоже оставляет работу.

Госпитальный Извозчик:

На кулачках, значит?

Георгий:

На кулачках.

10–17. Инт. Клиника/коридор. День.(Вера, Матрёна Ивановна, Бельцева.)

Вера и Матрёна идут.

Вера:

Матрёна Ивановна, ты новенькую бабичьему делу обучай. Она сообразительная и руки способные.

Навстречу им бежит Бельцева.

Бельцева:

Кучер с санитаром драку затеяли! Я бельё вышла развесить…

Матрёна ахает. Вера, посуровев, стремительно – к выходу на задний двор, Матрёна – за ней.

10–18. Нат. Клиника/задний двор. День.(Георгий, Госпитальный Извозчик, Вера, Матрёна Ивановна, Бельцева.)

Перевёрнутая корзина с бельём – мутузятся Госпитальный Извозчик с Георгием, держатся на равных, Георгий только в ногах потяжелее, но руками – вполне, Извозчик тоже силён. Тягают друг друга за грудки. Не бой, но сопящая ближняя драчка. Выносится Вера – сразу к ним. За ней – женщины. Вера легко разнимает пыхтящих мужиков, вклинившись между ними и неуловимым движением вывернув обоим руки так, что они вынуждены застыть в «нижнем поклоне». Матрёна и Бельцева выбежали следом.

Вера:

(обращаясь к Матрёне, резко) Выбирай!

Матрёна Ивановна:

Я?!

Вера:

Не из-за меня эти добры молодцы дерутся.

«Молодцы» трепыхаются, стараясь высвободиться. Вера чуть сильнее выворачивает им руки. Они застывают в ещё более глубоком «поклоне». Она окорачивает их окриком:

Вера:

Была команда?!

Строго смотрит на Матрёну. Та, что называется, в противоречивых чувствах. Бельцева наблюдает. Матрёна к Бельцевой:

Матрёна Ивановна:

Бельё собери!

Без паузы, к Вере:

Матрёна Ивановна:

А ни один предложения не делал!

Бельцева кидается собирать бельё. Матрёна горделивой павой – заходит в клинику. Вера отпускает мужиков. Они недовольны – одна баба двоих «бойцов» скрутила. Оправляются, друг на друга не глядя, но фыркая. Она смотрит на них – то на одного, то на другого, – с недоумением, пытаясь скрыть разбирающий её смех.

Вера:

Что, ни один?!

Госпитальный Извозчик:

(прорывает) Я – чего?! Она ж такая важная! Командирша вся из себя! Да и перед этим задом крутит!

Вера уставляется на Георгия. Тот тоже отвечает с нервом.

Георгий:

Я – чего?! Я почём должен знать, что он меня из-за бабы невзлюбил?! Я привык с товарищами плечом к плечу, а не с… интриганами боками тереться!

Последними словами Извозчик оскорблён до глубин.

Госпитальный Извозчик:

Ну знаешь!.. Ты говори, говори, да не заговаривайся!

И вот тут никто не ожидал от него: он бросается на уже расслабленного Георгия с рыком, толкает его двумя руками в грудь – тот не был готов, падает навзничь – брюки задираются, в ботинках видны деревянные протезы. Немая сцена. Эмоции Извозчика понятны – он хороший мужик. Вера только головой качает, вздыхая.

10–19. Нат. Клиника/задний двор. День.(Госпитальный Извозчик, Георгий.)

Сидят на ступеньках, курят самокрутки – Извозчик угощает. Он чувствует себя крайне неловко. Муки совести, хороший русский мужик.

Госпитальный Извозчик:

Чего не сказал?!

Георгий:

Что это меняет?

Госпитальный Извозчик:

Всё это меняет!

Георгий:

Ничего это не меняет…(Подмигивает, после паузы) Во всяком случае – с бабами.

Госпитальный Извозчик:

Тьфу! Дурья твоя башка!.. Давай по новой: Иван!

Протягивает руку. Рукопожатие:

Георгий:

Георгий!

Госпитальный Извозчик:

Тот самый? Который: держит ангел копиё…

Георгий подхватывает:

Георгий:

…бьёт дракона в жопиё!

Смеются. Курят дальше.

Госпитальный Извозчик:

Теперь Матрёшка нам устроит. Показательную гастроль. Бабы страсть любят, когда за ними по двое сохнут.

Георгий:

Это если гниды.

Госпитальный Извозчик:

Есть бабы не гниды?

Георгий:

Мне не попадались…

Госпитальный Извозчик:

Вот и мне…

Смеются. Очевидно, это начало крепкой дружбы.

10–20. Инт. Зал ресторана. Ночь.(Вера, Белозерский-Старший, Белозерский, Хохлов, Кравченко, Ася, Концевич, Матрёна Ивановна, Ася, Покровский, Метрдотель, гости, официанты.)

Банкетный зал. Во главе – Хохлов. Справа и слева от него – Белозерский-Старший и Вера. Рядом с Верой сидит Белозерский. Рядом с Белозерским-Старшим – Кравченко. Дальше Концевич, Ася, Матрёна Ивановна, профессура, ординатура, возможные меценаты и прочие гости. Белозерский-Старший стоит с бокалом. Одеты все в соответствии случаю, Вера – в женском платье, и даже Концевич выглядит весьма пристойно – на нём неожиданно костюм ничуть не хуже, чем на Белозерском.

Белозерский-Старший:

…И я уверен – клиника станет лучшей в городе!

В сопровождении Метрдотеля в зал заходит Покровский. Делая знак: без помпы. Но Белозерский-Старший уже заметил (заметила и Вера – никак не проявляет; заметил и Белозерский – слегка нахмурился).

Белозерский-Старший:

Илья Алексеевич! Рад, рад! (сыну, тихо) Саша! Пс!

Он даёт понять сыну: освободи место почётному гостю. Белозерский поднялся, в растерянности, ретируется неловко – беспомощно ища взгляда Веры – Вера смотрит не на него, намеренно избегая зрительного контакта и с ним, и с Покровским. Старший продолжает, обращаясь к публике.

Белозерский-Старший:

Господа!.. Дамы и господа! Хочу представить вам Илью Алексеевича Покровского! Человека не только богатого, но и щедрого. Не только умного, но и великодушного! Господин Покровский изъявил горячее желание пользовать своих фабричных в клинике Святого Георгия, и уже приобрёл как бы сказали заокеанские капиталисты – кор-по-ративную страховку! Мало того, я пригласил его стать акционером нашего предприятия – и он согласился!

Аплодисменты. Возгласы: «браво социально-ответственному капиталу!» Покровский уже пробрался на место рядом с Верой, и на протяжении речи Белозерского-старшего всем своим видом показывал, что он скромен – хотя и с достоинством, – на последних словах Белозерского-Старшего берёт бокал – уже наполненный бокал Белозерского, который тот держал в руках, когда папа начинал говорить, но к содержимому которого ещё не притронулся, – говорит алаверды, обаятельно, в меру шутливо и обманчиво простодушно:

Покровский:

Николай Александрович преувеличивает, как это свойственно действительно добрым людям. Я, да будет вам известно, фабрикант, отъявленный мироед, и в любом предприятии меня интересует прежде всего выгода. Здоровые рабочие и служащие – здоровая фабрика. Здоровая фабрика – богатая фабрика. Так что выпьем за здоровье и, соответственно, процветание!

Чокаются с Белозерским-Старшим. Аплодисменты. Звон бокалов. По Вере невозможно ничего сказать, она ровна, чокается с Хохловым, с Белозерским-Старшим, в сутолоке будто бы не замечает протянутого Покровским бокала. Дальше за столом: Белозерский оказывается напротив группы Ася/Кравченко/Концевич. Чокается с ними, вид – обиженно-обескураженного щенка. Ася смотрит на него с сочувствием. Концевич – чуть насмешливо. Кравченко – нейтрален.