Нил Мукерджи - Состояние свободы

• Название: Состояние свободы
• Автор: Нил Мукерджи
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-386-12139-6

Одна из надежд современной англоязычной литературы, британец с индийскими корнями Нил Мукерджи прославился яркими, искренними романами «Жизнь других» и «Прошедшее незавершенное», затрагивающими главные болевые точки современности и получившими множество литературных премий. В своей новой работе писатель опять обращается к теме национальной идентичности и социального неравенства, прослеживая судьбы нескольких героев, оказавшихся на дне жизни.

---

Мама как-то жаловалась мне по телефону, что найти хорошего повара в Бомбее ужасно сложно, но уже через месяц поисков они нашли женщину, которая соответствовала их требованиям.

– Она работает в шести домах, но недавно один из них отказался от ее услуг, – сообщила мама. – Сейчас она в поисках других хозяев. Я очень надеюсь, что мне посчастливится переманить ее к нам.

– В шести домах? – удивился я, – Это же очень много. Как она успевает во всех управляться? Должно быть, она работает по двенадцать часов в день, если не по четырнадцать.

Когда мы созвонились в следующий раз, Рену уже работала у них. Насколько я помню, был июль или август, значит, это было за пять или шесть месяцев до того, как мы впервые с ней встретились.

В Лондоне у меня была проектная работа с гибким графиком в компании, стремившейся работать с прогрессивными идеями, выходящими за рамки привычных трендов. В таких журналах, как Wallfl ower, i-D, Wired, о моей компании отзывались как о передовой, внимательно относящейся как к своим сотрудникам, так и к условиям их труда. Эти утверждения были небезосновательны, поэтому мне удалось объединить все мои отпускные дни и уехать в Индию на весь январь.

До своего приезда я несколько раз спрашивал у мамы про нового повара, и она каждый раз была сдержанно оптимистична. Мама никогда не отзывалась об обслуживающем персонале восторженно, поэтому я расценил ее ответ как добрый знак. Подытожив все ее высказывания на эту тему, можно было заключить следующее:

– Да, она хорошо со всем справляется. Большую часть жизни она проработала за пределами Бенгалии, поэтому либо забыла, либо никогда не знала традиционной бенгальской кухни. Мне приходится ей объяснять, что и как нужно готовить. Однажды я увидела, что она кладет и лук, и чеснок в рыбное рагу. А еще она добавляет хинг[16] почти во все блюда, представляешь? Уж не знаю, где она научилась так готовить. Понятное дело, что не у бенгальцев.

Так все и продолжалось, критика у мамы заменяла похвалу.

Я бы хотел немного рассказать о своих пристрастиях к еде, потому что это напрямую касается моего повествования. Живя в Лондоне, я готовил для себя и для своих гостей сам. Однако процесс приготовления пищи для меня значил куда больше, чем просто возможность утолить голод. Я любил вкусно поесть и поэтому часто думал о новых рецептах, различных способах приготовления пищи и кухнях народов мира. Возможно, именно из-за того, что мои пристрастия были широко известны, моим текущим проектом было написание и оформление книги о традиционной индийской кухне каждого из штатов. Один молодой редактор, специализирующийся на кулинарных книгах, приметил блог, автор которого собирал рецепты завтраков со всего мира, и упомянул о нем в кругу знакомых. По счастливой случайности среди присутствующих оказался и мой знакомый, считавший меня специалистом в отношении блюд индийской кухни, так и родился мой проект – нечто среднее между книгой о еде и книгой о путешествиях. Конечно, идея была не нова, но мы были полны эн тузиазма и решили, что в этот жанр необходимо добавить что-то свежее: сделать книгу, наполненную интересным контентом, множеством картинок и ценными наблюдениями.

Бывают два типа проектов: первый – когда работа выполняется профессионалами своего дела, слегка рутинна и носит обязательный характер, а второй – идея быстро возникает из ниоткуда, живо подхватывается окружающими, а затем превращается в долгий, почти бесконечный процесс; так вот эта книга была вторым вариантом. Искать подходящие рецепты было проще простого. Я попросил маму найти мне классические рецепты бенгальской кухни, в особенности те, которые передавались в семьях из поколения в поколение и претерпевали изменения в рецептуре, становясь еще более изысканными. К примеру, моя мама – в те времена, когда она еще готовила сама или хотя бы пристально наблюдала за тем, как готовят другие, давая указания, – знала только два способа приготовления калаи дхал (который в нашей семье мы называли бьюли, а в остальной Индии его знали как урид дхал). По одному рецепту в сваренную чечевицу добавляли семена фенхеля и нарезанный соломкой имбирь, а по второму – чечевицу сначала слегка пассеровали, а затем варили, добавляя уже обжаренный красный перец чили и хинг. Оба варианта она узнала от своей мамы. Но в доме моих бабушки и дедушки, как мне сообщила мама, ту же самую чечевицу могли приготовить и совершенно по-другому: мелконарезанный чеснок, высушенный перец чили и бенгальскую смесь специй – панч форон – смешивали с взятыми в одинаковом количестве семенами фенхеля, горчицы, пажитника, тмина и калинджи, все вместе кидали на раскаленную сковороду с маслом, а затем добавляли пассерованную и отваренную чечевицу.

– Какое-то влияние ория[17], не иначе, – заключила мама.

И теперь я подумал, что мог бы взять несколько рецептов из арсенала нового повара, появившегося в доме родителей. Это бы добавило некую изюминку моему традиционному визиту.

На следующий день после моего приезда в Бомбей, в полдень, я сидел у окна в доме родителей, в длинной комнате с минималистичным интерьером, и смотрел на спокойное море и солнечное небо без единой тучки. Был отлив, и на пляже стали видны зазубренные, изрытые черные скалы, сверкающие на солнце, которые, казалось, принадлежали какому-то мифическому морскому существу. Пляж был заполнен людьми, решившими с утра прийти к морю. Одна парочка плавала в каменных запрудах, а несколько людей стирали одежду, сперва разложив простыни, полотенца и белье на камнях, посыпая их стиральным порошком так энергично, будто сеяли морковь, а затем стали тереть намыленные вещи о камни и ополаскивать их так, чтобы вокруг образовывались белые мыльные круги. Немного поодаль, где заканчивались скалы, стояли три или четыре человека – на таком расстоянии друг от друга, чтобы каждый чувствовал себя достаточно изолированным, – и мочились в море. Двое мальчиков, появившиеся на набережной, держали в руках полиэтиленовые пакеты с цветами, которые, вероятно, забрали из храма или с похорон, и, перепрыгивая с одной скалы на другую, бросали содержимое в воду. Я увидел, как оранжевые бархатцы, сухие листья и множество других цветов ссыпались в море широкой бесформенной гирляндой и расплывались на поверхности.

Мама привычно суетилась надо мной:

– Не хочешь еще чайку? Почему ты не ешь фрукты? Папайя очень вкусная. Когда захочешь упму[18], скажи мне, я разогрею.

Все, чего ей сейчас хотелось, – это услужить мне. В первый день мне это нравилось, я будто вернулся обратно в детство. На третью неделю я уже с такой сильной тоской вспоминал о своей уединенной жизни в Лондоне, что часто раздраженно говорил ей, чтобы она оставила меня в покое. Иногда она смеялась над этим, а иногда уходила молча. Бывало, что бормотала себе под нос.

– В покое, в покое… вот каким тебя сделала заграница. Забыл, что такое семья, любовь и как жить в обществе и не быть эгоистом.

На обеденном столе, который был прикрыт мелкой сеткой от насекомых, стояла всякая всячина: в маленьких пиалах лежали нарезанная папайя, похожие на драгоценные камни красные семена граната, половинки гуавы; а в большой тарелке, накрытой блюдцем, была упма – блюдо из крупнозернистой манной крупы с добавлением семян горчицы, листьев карри и лука. Иногда в него добавляли жареные кешью, арахис или горстку гороха. Это традиционное блюдо на завтрак в южной части Индии, и моя мама знала, что я его очень любил, поэтому она попросила повариху приготовить его наутро. Когда я проснулся, она уже ушла.

Упма была очень вкусной. Не знаю почему, но это было одно из тех блюд, которое я никогда не готовил себе в Лондоне, хотя оно было простым и быстрым в приготовлении. По всей видимости, живя в двух странах с разными культурами, я неосознанно разграничил свой быт, чтобы некоторые вещи принадлежали исключительно к одной из них и не смешивались с другой.

– Очень вкусно, – сказал я. – Я бы ел ее на завтрак каждый день.

– Сейчас уже столько времени, что это сложно назвать завтраком. Давай я тебе положу добавку. – ответила мама, встав, чтобы положить мне еще.

Пока мы разговаривали с мамой, зашла молодая женщина, которая занималась уборкой и стиркой в доме.

– Новенькая? – поинтересовался я на бенгальском, зная, что она его не поймет.

– Нет, она у нас уже около года. – Ответив мне, мама обратилась к девушке на хинди: – Милли, познакомьтесь, это мой сын. Он живет за границей. Приехал к нам на месяц.

Прожив более двадцати лет в Бомбее, куда они переехали из-за работы отца в середине восьмидесятых, моя мама хорошо говорила на хинди, что было необычно для бенгальской женщины. Предполагалось, что после выхода отца на пенсию они уедут обратно в Калькутту (сейчас ее официальное название Колката), но Бомбей, как его называли раньше и как я его зову до сих пор, оказался вовсе не черствым, бесконечно разрастающимся городом, а местом, полным энергии и суеты, лишенным провинциального духа, и за эти годы запал им в душу.