Стефан Анхем - Девятая могила

• Название: Девятая могила
• Автор: Стефан Анхем
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-107493-7

В холодном зимнем Стокгольме бесследно исчезает Министр юстиции Швеции. В не менее холодном Копенгагене убивают жену телезвезды. В Швеции за дело берется Фабиан Риск, в Дании – Дуня Хоугор. Никто не думает, что эти преступления могут быть связаны. Однако и там, и там появляются все новые и новые мертвые тела, и постепенно становится ясно, что все нити сводятся к одной точке. Фабиан и Дуня – лишь маленькие пешки в огромной, запутанной игре. Действие «Девятой могилы» разворачивается за полгода до событий «Жертвы без лица». Стефан Анхем, архитектор сложных сюжетов, раскрывает свой талант с новой стороны и позволяет по-новому взглянуть на героев.

---

Два-адских-проклятых-чертовых-гребаных-месяца.

Даже если хорошо постараться, на ней не найти ни одного места, которое бы не было раздуто, не болело или просто было без опрелостей. Словно она целиком превратилась в одно большое липкое минное поле хворей и недугов, которое когда угодно может взорваться по-настоящему сильной болью. Взять хотя бы живот, который она каждое утро и каждый вечер мазала таким дорогим кремом, что сочла нужным скрыть от Андерса его стоимость, и на котором все равно было столько растяжек, что она чувствовала себя сбитым на дороге животным.

– Ты совершенно уверена, что не хочешь выпить немного вина?

Малин очнулась.

– Извини? Правильно ли я поняла?

– Немного вина, – Дуня Хоугор попыталась сказать это по-шведски, одновременно поднимая бутылку.

– Спасибо, не надо. Понимаешь, я пообещала себе во время беременности не брать в рот ни капли.

– Понятно. Но почему? – Дуня, похоже, действительно была в недоумении, и Малин подумала, что попала не в соседнюю страну, а на другую планету.

– Ну… Это же плохо для плода. Алкоголь проникает прямо через плаценту и…

– Знаешь, вот это все – типично шведские штучки.

– Что?

– У вас так много правил и запретов, и вы такие до черта запуганные. Говорю начистоту. Что станет от одного маленького бокала вина?

Малин пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не дать волю своему раздражению.

– Не знаю, может быть, эта информация еще не дошла до Дании, но существует целый ряд исследований, которые показывают, что если мать употребляет алкоголь, плод развивается хуже, и увеличивается риск cиндрома дефицита внимания и гиперактивности. К тому же…

– Нет, это совсем не так. – Дуня отпила глоток вина и посмотрела Малин в глаза. – У нас в Дании тоже проводили исследование на выборке в несколько тысяч пятилетних детей и не смогли зафиксировать никакой разницы между детьми, чьи матери выпивали по две рюмки в день, и детьми, чьи матери полностью отказались от алкоголя.

– Неужели? Как странно! Но с другой стороны, эти исследования могут показать все что угодно. Смысл в том, что…

– Знаешь, что я думаю? Знаешь? – Дуня подняла указательный палец. – Я думаю, что если ты выпьешь маленький бокал вина, ты рискуешь только тем, что у детей будет веселая мать.

– Что значит «веселая»? Разве я не веселая? – Малин почувствовала, как раздражение взяло верх.

– Хорошо, Малин. Ты уж меня извини, я немного пьяная. Но я просто-напросто вынуждена тебе кое-что сказать.

– Валяй. Я слушаю, – сказала Малин и вдруг заметила, что понимает каждое слово.

Дуня посмотрела Малин в глаза:

– К сожалению, вид у тебя не радостный.

Малин не знала, что ей говорить и как реагировать. Ей следовало бы обидеться и уйти, сказать своей новой датской подруге, что она может катиться к черту со своей чушью во славу алкоголя, и найти другое контактное лицо в Стокгольме. Если бы Андерс произнес хоть слово, напоминающее критику, она не задумываясь взяла бы секатор и отрезала ему причинное место.

Но по какой-то непонятной причине она ни капельки не рассердилась. Наоборот.

– О’кей… – Она допила минеральную воду из бокала. – Тогда налей мне вина, черт возьми. – Она протянула Дуне пустой бокал, и Дуня, смеясь, наполнила его, одновременно знаками попросив официанта принести им еще бутылку.

Они подняли свои бокалы и чокнулись. Малин пригубила вино, и по телу разлилась волна блаженства.

– О боже, как хорошо. – Она отпила еще. – Но одну вещь ты поняла с точностью наоборот. И не только ты, но и все датчане. В Швеции не больше запретов, чем в Дании. Напротив. – Она сделала еще глоток. – Здесь, например, нельзя жить в дачном домике сколько тебе захочется. «Кан-Янг», обычная пищевая добавка, тут полностью запрещен, а магазины не могут работать по воскресеньям. Знаешь, «опекунское государство»…

– Ладно, ладно. Я поняла твою мысль. Но…

– И мое любимое. Ты знала, что датские строители по закону вынуждены применять блеск для губ с солнцезащитным фактором, если они работают на открытом воздухе?

– Это шутка.

– Нет! Это правда!

Они рассмеялись, и Малин опять подняла свой бокал.

– Твое здоровье!

– Знаешь, я тебе очень завидую.

– Завидуешь? Если ты о моей беременности, то я с удовольствием с тобой поменяюсь.

– Почему? Разве это не прекрасно?

– Что прекрасного в том, что ты ходишь как жирная утка и у тебя все болит? Пойми меня правильно. Я совсем не против иметь детей. Правда. А в том, что это близнецы, я вижу только большой плюс. Детей двое, а время, когда они маленькие, – одно. Но беременность… Если уж совсем честно, с каждым днем я ненавижу ее все сильнее и сильнее.

– Правда? Не может быть.

– Ты ведь сама сказала, что у меня не очень радостный вид. По-твоему, с чем это связано, если не с… – Малин показала одной рукой на свой живот, взяв другой бокал с вином. – Первые недели мы с моим мужем Андерсом шутили, что он должен что-то выбрать – беременность, роды или кормление. Теперь это уже не шутка. Если он скоро не возьмет все на себя, ничего не будет. Вот тебе добрый совет: никогда не подвергай свое, не побоюсь этого слова, потрясающее тело такому.

– Нет, мне это пока не угрожает.

– Ты что, одна?

– Нет, но мы с моим любимым слишком мало трахаемся.

– Трахаетесь? – Малин проиллюстрировала, введя палец одной руки в кольцо между большим и указательным пальцами другой.

Дуня кивнула.

– Мы об этом говорили, и даже пробовали составить расписание, чтобы, по крайней мере, заниматься этим раз в неделю, только ни черта не помогает.

– Ты его любишь?

– Карстена? Конечно, люблю. Летом мы поженимся и планируем после этого переехать в Силькеборг.

– Силькеборг? Это ведь в Ютландии? Извини, но что вы там будете делать?

– Карстен возглавит аудиторскую фирму своего отца.

– А ты что будешь делать? У тебя же здесь карьера.

– Да, но… Я же все равно не стану работать полный рабочий день, пока у меня будут маленькие дети.

– Дуня, а теперь послушай меня. – Малин наполнила их бокалы.

– Смотри, не переусердствуй.

– Теперь говорю я, – сказала Малин. – Я никогда никому этого не говорила и, возможно, никогда потом не скажу. Но… Послушай. Ты не должна иметь детей. Во всяком случае, не от этого Карстена или как там его.

– Почему ты это говоришь? – Дуня отставила бокал.

– Если рядом с тобой лежит такое тело, как у тебя, надо быть очень специфическим человеком, чтобы мало «трахаться», позволь мне эту откровенность.

– Откровенность?

– Вот что: или Карстен законченный гомосексуалист, или он тебя не любит. И тогда вопрос: любишь ли ты его?

– Ясно, что мы любим друг друга. Что, черт возьми, дает тебе право приехать сюда и…

– Я говорю только то, что вижу.

– И что ты видишь?

– Я вижу женщину, которая… которая… Да все говорит само за себя. Весь план с этим Карстеном кажется совершенно… – Малин замолчала, внезапно поняв, что идет по тонкому льду. Она отставила бокал и закрыла рот рукой. – Боже мой, извини. – Она далеко не в первый раз просто болтала и сказала именно то, что думала. Но первый раз это случилось с человеком, которого она едва знает. – Извини… Прости. Беру все свои слова обратно. Я совсем не хотела влезать и… Боже, как глупо. Не знаю, что на меня нашло.

– Может быть, хорошего понемножку?

– Наверное. К тому же с моими гормонами не шутят. Самое лучшее – держаться на расстоянии, что бы я сама с удовольствием сделала.

Дуня рассмеялась и подняла свой бокал.

5

Под звуки сингла «Black Mirror» канадской инди-рок группы Arcade Fire Фабиан Риск смотрел на залив Риддарфьерден, в котором отражался свет тысяч освещенных окон на возвышенностях южной части города. Его поразила красота этого зрелища. От воды шел пар, манящий и в то же время обманчивый – словно было тепло.

Un! Deux! Trois! Dis: Miroir Noir![1]

Хотя на самом деле еще несколько часов, и залив покроется льдом.

Он сделал тише и стал искать ее номер. Она подошла через два гудка.

– Привет, сколько лет, сколько зим.

– Да, скоро будет два года, как ты от нас ушла. Извини, если звоню слишком поздно, – на всякий случай сказал он, хотя голос у нее был вовсе не сонный.

– Ничего страшного. Время еще детское, ведь ты меня знаешь.

– Откуда мне знать, может быть, ты остепенилась, завела семью и стала жаворонком.

На другом конце трубки послышался ее смех. Для Нивы Экеньельм классическая семейная жизнь была такой же невероятной, как жизнь на Луне. В течение шести лет они были коллегами в Государственной криминальной полиции, где она работала следователем в области информационных технологий, или научным фантастом, как они это называли. То, что Нива оставалась на работе, когда все остальные уходили, работала до глубокой ночи и уходила домой только на следующее утро, когда сотрудники начинали приходить на работу, было скорее правилом, чем исключением.