Татьяна Гармаш-Роффе - Отрубить голову дракону

• Название: Отрубить голову дракону
• Автор: Татьяна Гармаш-Роффе
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-100292-3

Эта милая, красивая женщина казалась спокойной, но Алексей Кисанов чувствовал – ее к нему привела большая беда. Все несчастья свалились на Оксану разом: мужа оклеветали и лишили работы; дочь сбежала из дома, оставив странную записку; сына похитили. И, в довершение всех бед, муж, отправившись спасать мальчика, загадочно и бесследно исчез. Отчаявшись получить от полиции ответы на свои мучительные вопросы, Оксана пришла к частному детективу. Теперь Алексею Кисанову предстоит разобраться в этих загадочных событиях, вернуть Оксане родных и наказать того, кто причинил ей столько зла, отобрав самых близких…

---

– Ваш супруг в курсе, спросите у него. А мне пора. Толя, можно тебя на минутку?

Они отошли в сторонку.

– Ты все-таки Юрин телефон еще проверь. Такая надоедливая дамочка, как эта Катя, могла доставать его и дальше. Так что просмотри «Контакты»: нет ли ее там под каким-то другим обозначением, например «Бывшая» или что-то в таком роде.

– Сделаю, – кивнул Анатолий и извиняющимся голосом проговорил: – Ты на мою Аньку не обижайся, она нормальная баба, это она за меня так переживает…

Так переживает, что постоянно пилит, – о да, такую породу женщин Кис знавал.

– …Всем доброго вечера! – громко произнес он. – Оксана, завтра подтягивайтесь к десяти утра, встречаемся у вашего бывшего дома. Адрес я записал.

Кис направился было к выходу, но Толик его догнал.

– Ты чего, а застолье как же? Хозяйку обижаешь!

– Мне пора, – твердо произнес Алексей.

– Да? Ну тогда чего ж… Жалко. Ща бы выпили, расслабились чуток…

– Я за рулем. Мне еще домой возвращаться.

– А я завтра тоже подъеду. Поучаствую в экстрадиции Юры как представитель власти, – смущенно хохотнул Толя.

Кис кивнул.

– Не, а главное, что Оксана-то в Москву не любит ездить. Так я ее доставлю! – он заглядывал Алексею в глаза, ища поддержки. Его не отпускала неловкость за жену.

– Вот и отлично, до завтра! – подытожил детектив и покинул гостеприимный дом.

Часть вторая

– А я нам елку привез!

Юля обернулась. Том стоял в дверях с небольшой елью, затянутой в сетку. В комнату заструился свежий, живительный запах хвои.

– Игрушки надо будет купить, елочные. Новый год ведь скоро, – добавил он. – Свет зажечь?

В комнате клубились сумерки, неслышно вползающие в окна, и в их синевато-фиолетовом свете силуэт девушки, казалось, тревожно мерцал.

– А новости привез? – напряженно спросила Юля.

Том, не сняв куртку, прошел в комнату, сел на стул, елку положил у ног. Снял очки, протер, снова надел. Юля тоже села, напротив. Сложила руки на столе.

Свет Том так и не включил и теперь с напряжением всматривался в лицо девушки.

– Я попытался поднять тебе настроение… Не вышло, да?

– Том, не тяни, говори! Все плохо?

Молодой человек с сожалением кивнул.

– Они сменили не только провайдера, но и компы. Мой хакер это подтвердил.

Юля не ответила, отвернулась. Том – на самом деле Никита Томашевский, от фамилии и прозвище – некоторое время созерцал ее профиль, обращенный к темному окну. Профиль нежный, волнующий, с летящим и чувственным росчерком линии губ.

– Так нельзя, Юль.

– Я тебе шах поставила.

Том мельком глянул на шахматную доску с фигурами, раскрытую на столе. Она никогда не убиралась, уже на протяжении нескольких лет, только изредка Том смахивал с нее пыль. Эта доска была у него с детства, именно на ней маленький Никита начал учиться играть в шахматы с отцом. Он возил ее с собой повсюду, даже на отдых с родителями, где на пляжах всевозможных курортов обыгрывал дядек, пожелавших сразиться с пацаном. И хотя у него было несколько наборов шахмат – и электронных, и из дорогих материалов: черные – эбеновое дерево, белые – слоновая кость, – именно эту первую, старенькую и облезлую доску он считал своим талисманом.

Несмотря на подступающую темноту, Никита разглядел диспозицию оставшихся на доске фигур.

– Молодец, – одобрил он. – У тебя есть шанс поставить мне и мат, – засмеялся он.

Но Юля не ответила, не улыбнулась, не подхватила его шутливый тон.

Никита потянулся через стол, взял ее ладони в свои, сжал.

– Юлька, не кисни, мы что-нибудь придумаем!

Она медленно высвободила свои ладони, поднялась, пересела на диван, покрытый пестрым рядном. Ее силуэт полностью утонул в темноте.

Том тоже поднялся, подошел к двери и щелкнул выключателем. Комнату залил желтоватый свет от старой трехрожковой люстры.

Когда-то, еще в начале девяностых, его родители купили этот дом в деревне за бесценок у одной старушки и ездили туда отдыхать каждое лето, тем более что несколько их друзей обзавелись домами по соседству. Веселое было время – время их молодости, беспечной и еще бездетной…

Но чем лучше шли у них дела, тем реже они приезжали в деревню, а к моменту рождения сына дом был заброшен окончательно. Из рядовых советских инженеров с крошечной зарплатой («зряплатой», как тогда острили) родители Никиты превратились в преуспевающих предпринимателей, построили дорогостоящий терем в ближнем Подмосковье, куда и привезли новорожденного сына из роддома.

Однако Никита, пока рос, не раз слышал о деревенском доме в родительских воспоминаниях, о веселых молодых временах и однажды запросился навестить его. Он ему рисовался почти живым, теплым, деревянным, сказочным: такой Дедушка Дом.

Родители уступили напору мальчика и повезли его в деревню. Опасались, что избушка давно прохудилась, а то и вовсе развалилась, – или что прибрали ее, бесхозную, к рукам резвые соседи. Ан нет, напрасны оказались опасения: стоял Дедушка Дом, стоял! Постарел, поседел, малость скрючился, но держался. И никто его не тронул, не разобрал на бревна – потому что никому теперь деревенские дома не нужны даже на дрова.

Никита сразу влюбился в Дом, и он ответил ему взаимностью, согрев теплом своих шершавых бревенчатых стен. К тому времени в деревне почти никого не осталось – молодые покинули ее в поисках лучшей жизни, старики потихоньку покидали, отправляясь в «лучший мир», – а несколько москвичей, купивших, как и родители Никиты, тут дома, наезжали лишь летом, и то не каждый год – зачем ехать в захолустье, когда стало по карману полететь в Венецию или на Канары.

Хотя летом тут было изумительно: рядом речка, грибной-ягодный лес. Бывшие колхозные поля, давно заброшенные, еще давали стихийные урожаи картошки, лука, свеклы, что городским жителям чрезвычайно нравилось: редкое удовольствие выдернуть своими руками какую-нибудь репку из земли, да сразу ее на ужин и употребить. И в соседних садах, утративших хозяев, все еще плодоносили вишни, яблони, груши – бери не хочу, ведь ничейное… Но зимой, конечно, тут делать нечего, да еще в одиночестве. Лишь Никита приезжал сюда, в глушь, чтобы подготовиться к очередному турниру по шахматам. В свои семнадцать он стал чемпионом России среди юниоров и намеревался принять участие в грядущем первенстве Европы. Оттого ценил уединение в забытой богом и людьми дыре, где не имелось ни Интернета, ни телевидения и где он мог без всяких помех предаваться тренировкам дни напролет. Он научился топить старую печь, рубить и сушить дрова, доставать воду из колодца. Он навез туда множество полезных вещей – инструменты, консервы и крупы, одеяла, средства от комаров и мух, посуду… Всего и не перечислишь. Обустроился, в общем. У него уже давно имелась машина – в принципе, водить ее он был обязан в присутствии взрослых, но Никита выглядел несколько старше своих семнадцати, и его пока ни разу не остановили. А родители ему доверяли, если не сказать – потакали: растить в семье кандидата в чемпионы Европы по шахматам было до головокружения лестно. Иногда Никита даже задавался вопросом: а ну как уродился б он обычным мальчишкой – его любили бы меньше? В этом таилось что-то обидное, в родительской гордости за его талант.

Но он не зависал над такими проблемами. Не обижался. Подумаешь, ерунда, люди так устроены. Одним нужна престижная машина, другим – престижный ребенок. Хотя у его родителей как раз всё было престижное: и ребенок, и машина, и дом, и работа. И это отлично. Никита с удовольствием пользовался благами, которые щедро предоставляли ему предки. И столь же щедрым их доверием. Он ведь такой умный мальчик, такой взрослый, такой талантливый – он не подведет! Посему и не знал он ни в чем отказа.

Юля ворвалась в его одиночество нежданно, чиркнула кометой по его небосклону. Они давно зависали на одном сайте, где играют в шахматы онлайн, и уже больше года сражались друг против друга. Том – таков был его псевдоним на сайте – выигрывал у нее почти всегда, но Юля не сдавалась, яростно боролась до последнего и совершенствовала свое мастерство с необыкновенной скоростью. Она была на год с лишним младше, и Том с интересом наблюдал за ее быстрым ростом. Разумеется, они не только играли, но и общались – поначалу скупо, но со временем их разговоры становились все длиннее и подробнее. Потом они обменялись фотографиями – друг другу понравились; потом вышли в видеочат…

И понравились друг другу еще больше.

Вот тогда все началось. Внутри стало вздрагивать и волноваться в предвкушении очередного сеанса связи, и предвкушение это стало самым главным, самым важным чувством. Ради виртуальной встречи жился весь скучный день, а предвкушение золотило его, расцвечивало волшебными красками и сладостно хмелило.

К концу лета они признались друг другу в любви. Они не могли оторваться от экрана, от созерцания любимого лица, изнемогая от беспомощного желания поцеловать в реальности вот эти губы… эти глаза… эту шею… К несчастью (или к счастью, это чьими глазами на ситуацию посмотреть), их разделяло весьма приличное расстояние. Оно было преодолимо, конечно, тем более что у Тома имелась собственная машина, – но им обоим хватало ума понять: однодневное свидание лишь раздует страсть, не утолив ее. А на большее рассчитывать не приходилось. Юля пошла только в десятый класс и жила с родителями. Хотя Тому и в этом отношении было проще: он уже учился на математическом факультете университета – в школе перепрыгнул через два класса и в свои семнадцать с хвостиком являлся студентом, хотя почти формально. Факультет тоже гордился своим шахматным чемпионом, и его отсутствие на лекциях и семинарах преподаватели будто не замечали.