Стефани Лэнд - Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

• Название: Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты
• Автор: Стефани Лэнд
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-102469-7

Стефани 28 лет, и она отчаянно пытается вырваться из родного городка, чтобы исполнить свою мечту: поступить в университет и стать писательницей. Ее планы прерываются неожиданной беременностью и судебным разбирательством с отцом ребенка. С этого дня Стефани – нищая и бездомная мать-одиночка, которая может рассчитывать только на себя. Никто, включая ее собственных родителей, не может ей помочь. На протяжении нескольких тяжелых лет Стефани пытается дать надежный дом своей дочке Мие, выживая на крохи, перепадающие ей в виде нескольких пособий, и прискорбно низкий заработок уборщицы. В такой жизни нет места выходным, праздникам с друзьями и спонтанным покупкам – лишь подорванное здоровье, самая дешевая еда, одиночество, панические атаки и постоянный страх за будущее своего ребенка. Она учится не сдаваться, ценить маленькие радости жизни и упорно идти навстречу своей мечте. Это повесть о надежде, решимости и подлинной силе человеческого духа, книга, которая не оставит равнодушным никого.

---

– Те из вас, кто участвует в программе ТБРА, могут объяснить арендодателю, как она затем переходит в Пункт Восемь, но вы обязательно должны указать и на ее собственные плюсы! – настаивал Марк. – Обе эти замечательные программы делят арендную плату на две части – вашу и ту, что оплачивается государством.

Казалось, он от этого в полном восторге. Можно было подумать, что мы на аукционе, а не на семинаре по социальной программе.

– Арендодателям не очень нравится, что платежи по Пункту Восемь приходят в фиксированную дату, а не первого числа каждого месяца, как они привыкли, но вы можете их переубедить!

Марк взял со стола еще одну стопку бумаг и начал раздавать их нам.

– Пункт Восемь – это гарантированные деньги, – снова повторил он.

Если вам все-таки удавалось преодолеть стереотипы и убедить арендодателя сдать жилье по программе, перед вами вставали другие трудности. Чтобы получать дотационные платежи, арендодатель должен был подтвердить, что его квартира или дом отвечают критериям безопасности, в частности, что в них установлены детекторы дыма и соблюдены прочие стандарты. Таким образом получалось, что если дом или квартира не соответствуют этим стандартам, то семья с ваучером не сможет арендовать данное жилье. Возникало противоречие: владельцы хорошей недвижимости не хотели сдавать ее жильцам «с Пунктом Восемь». Им приходилось искать жилье в бедных кварталах, но там они рисковали не пройти очную инспекцию.

– Арендодатели должны сами заботиться, чтобы их квартиры отвечали стандартам «Пункта Восемь», но многие не хотят этого делать, – сказал Марк. – Это их выбор. Тут нет ничего незаконного, никакой дискриминации…

– Да самая настоящая дискриминация! – выкрикнула девушка, сидящая рядом со мной.

Я знала ее по «Пицце на набережной». Мы всегда здоровались друг с другом. По-моему, ее звали Эми, но я не была уверена.

– Мы с моим парнем нашли отличный маленький домик, – сказала она, – но туда в результате заселилась моя подруга. Хозяин сказал, что не пустит жильцов по «Пункту Восемь», потому что они все загадят.

Она погладила рукой выступающий беременный живот.

– Сказал, не хочет, чтобы у него устроили ночлежку.

Все повернулись к Марку, но он в ответ только сунул руки в карманы.

Мне, тем не менее, понадобилась всего неделя, чтобы найти подходящее жилье. Мало того, в него можно было въезжать незамедлительно, и оно удовлетворило выездную инспекцию. Мы могли хоть в тот же день покинуть «переходный» дом. Наша новая квартира выходила на поле, где обычно проводились ярмарки, в нескольких кварталах от Норт-Бич. Герти, хозяйка, услышав о дотациях на аренду, только плечами пожала. Я объяснила, что мой платеж она будет получать первого числа, а остальное – десятого.

– Ну, меня это устроит, – ответила она и улыбнулась Мие, сунувшей голову мне под мышку. – Ей нужна кроватка или что-то вроде того?

Я едва не сказала «нет». Инстинктивно я всегда торопилась отказаться, когда люди пытались нам помочь. Что, если кому-то другому эта помощь нужнее? Но тут я вспомнила о большущей дыре в дочкином переносном манеже.

– Да, – кивнула я. – Нужна.

– Отлично, – воскликнула Герти. – Предыдущие жильцы оставили кое-что, и я не знала, куда это все девать.

Она прошла к багажнику своего грузовичка и вытащила оттуда складную белую кроватку, точно такую, как в яслях, куда ходила Мия. Внутри оказалась еще и маленькая красная курточка. Я вынула ее и протянула Герти.

– Берите и ее, если она вам нужна, – ответила та. – Похоже, это какой-то костюм, да?

Я встряхнула курточку свободной рукой и увидела, что на капюшоне нашита пара глаз, а сзади – выпуклый хвост.

– Похоже, это лобстер, – улыбнулась я.

Герти рассмеялась.

– Точно! По крайней мере, так предполагалось.

У Мии не было костюма на Хеллоуин. Сентябрь подходил к концу, а я о нем и не вспомнила. Поиск жилья занимал все мои мысли.

Герти помогла мне внести кроватку внутрь и уехала, передав нам ключи. Теперь мы жили в квартире на первом этаже, с крылечком, выходившим на небольшой клочок газона. Дальше начиналось просторное поле. В столовой, совмещенной с кухней, было круговое окно. Брат собрал для меня компьютер, и я поставила его на стол, продолжавший кухонную столешницу, а потом включила диск с музыкой. Мия немного потанцевала, побегала вокруг стола, по гостиной, плюхнулась лицом вниз на диван и снова принялась носиться – теперь взад-вперед по коридору.

Я расставила свои книги на полках в гостиной. Развесила немногочисленные фотографии и картины, которые мне подарила мама: пейзажи с заснеженными просторами, написанные художниками с Аляски, – те же, что висели на стенах дома, где я росла. Когда я возилась с последней картиной – береза среди поля, – позвонил Джейми. До этого я оставила ему сообщение.

– Что тебе надо? – рявкнул он, стоило мне поднять трубку.

– Понимаешь… мне предложили поработать в субботу, и я хотела спросить, Мия не может подольше побыть у тебя?

– Насколько дольше?

Обычно он брал ее на несколько часов по субботам и воскресеньям, за исключением последних выходных месяца.

– Это за городом, далеко, – ответила я. – Работы много, так что – насколько сможешь.

Джейми ничего не говорил несколько секунд. Я слышала, как он сделал короткий вдох. Наверное, прикурил сигарету. В последнее время я несколько раз просила его посидеть с Мией подольше, чтобы успеть подзаработать, пока не закончился сезон.

– Нет, – ответил он наконец.

– Почему? Джейми, но ведь я могу работать только так!

– Я не собираюсь помогать тебе выбираться из этого дерьма! – взорвался он. – Я и так трачу на вас кучу денег, потому что ты вечно отправляешь ее ко мне без памперсов. Да еще приходится кормить ее ужином. В общем, нет!

Я продолжала говорить, пытаясь переубедить его.

– НЕТ! – снова заорал он. – НЕ СОБИРАЮСЬ Я ТЕБЕ ПОМОГАТЬ!

И бросил трубку.

Мое сердце забилось неровными толчками, как всегда после таких вот наших бесед, которые неизбежно заканчивались его криком. Но на этот раз в груди у меня все сжалось, отчего стало вдруг трудно дышать. Мой психотерапевт из программы для жертв домашнего насилия, Беатрис, говорила, что в подобных ситуациях надо прижать ко рту бумажный мешок. Я закрыла глаза и вдохнула через нос на пять счетов, потом выдохнула через рот на столько же. Сделала еще два таких же вдоха, потом открыла глаза и увидела, что Мия стоит прямо передо мной и внимательно смотрит.

– Ффффто ты делаешь? – спросила она, шепелявя из-за соски во рту.

– Ничего. Все в порядке, – ответила я, наклоняясь и протягивая к ней руки с согнутыми пальцами, чтобы пощекотать. Щекотное чудище. Я зарычала, Мия взвизгнула от восторга и бросилась бегом вокруг кухонного стола. Я повалила ее на диван и защекотала так, что соска от смеха выпала у нее изо рта. Тогда я крепко обхватила дочурку обеими руками, прижала к себе и изо всех сил обняла, наслаждаясь ее теплом и запахом детской кожи.

Она начала вырываться.

– Ну, мама, не надо! Еще! Давай еще!

Мия побежала в спальню, и я – следом за ней, не опасаясь, что кто-то станет на нас кричать и колотить в потолок ручкой метлы.

Семь видов государственной поддержки

Я поспешила натянуть на голову капюшон ветровки, но осенний дождь хлынул так неожиданно и сильно, что волосы у меня сразу намокли. Я бросилась к стене каменного дома, где стоял мой начальник, тоже спрятавшийся под капюшон.

– И что нам теперь делать? – прокричала я, чтобы он расслышал мой голос за шумом дождя.

– Ехать домой, – сказал Джон, муж моей приятельницы Эмили, который нанял меня себе в подмогу на садовые работы полгода назад. Он пожал плечами и попытался улыбнуться; у него на капюшоне до сих пор не растаяли крупинки града, обрушившегося на нас перед тем, как полил дождь. Он снял очки, стер с них дождевые капли и нацепил обратно на нос.

Я опустила голову, признавая поражение. В последнее время нам не раз приходилось бросать работу, не закончив, из-за дождя. Близился конец сезона – и моего основного источника доходов.

Мы загрузили мусорные пакеты, секаторы и грабли в кузов желтого грузовичка Джонни, он в последний раз мне улыбнулся, сел в кабину и уехал. Я посмотрела ему вслед, а потом перевела взгляд на собственную машину, припаркованную на другой стороне улицы. Передние окна были открыты. Вот черт!

Добравшись до дома, я, стоя на одной ноге на квадратике линолеума перед входной дверью, принялась стаскивать резиновые сапоги. Потом расстегнула рабочие штаны, спустила до колен и просто вышла из них – штаны настолько пропитались водой и грязью, что не упали на пол, а так и продолжали стоять, сложившись в гармошку. Обитатели Аляски утверждают, что рабочие штаны надо стирать только тогда, когда они уже стоят сами по себе, отдельно от хозяина.

Мия в тот вечер была у Джейми до семи часов, и я не знала, как распорядиться образовавшимся временем. Учебники, лежавшие на кухонном столе, напомнили мне об уроках, которые стали неотъемлемой частью моей жизни. Я начала мучительно медленный процесс получения высшего образования и записалась на двенадцать предметов: в две группы онлайн и одну очную, которая занималась в здании недалеко от яслей Мии. На встрече с представителем приемной комиссии я сказала, что хочу получить степень бакалавра искусств. Часть предметов по этому курсу я изучала в школе, в рамках программы «Ранний старт», и теперь их можно было зачесть как пройденные, по крайней мере, в Университете Аляски такое допускалось. Проще всего было начать с двухлетнего обучения в местном колледже, и по деньгам это выходило дешевле. Дальше я могла перевестись на четвертый курс университета. Но, как у большинства матерей-одиночек, моя учеба могла растянуться на долгие годы.