Валерия Чернованова - Похищенная, или Красавица для Чудовища

• Название: Похищенная, или Красавица для Чудовища
• Автор: Валерия Чернованова
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9922-2944-8

Магия колдунов Нью-Фэйтона непредсказуема и опасна. За красивыми фасадами богатых домов скрываются призраки прошлого и древние проклятия, а прекрасный принц вполне может оказаться чудовищем, хранящим роковую тайну. Похищая юную Мишель, бедное чудовище даже не подозревало, что его жизнь перевернется с ног на голову. И все благодаря своенравной красавице, решившей разобраться со всеми его тайнами.

---

Обрадованная тем, что не придется входить в дом ведьмы, и вместе с тем напуганная вниманием Королевы, Серафи юркнула за дерево, неподалеку от которого у резной коновязи стояли лошади.

Мишель продолжала в нерешительности топтаться на месте. Однако взгляд пронзительных черных глаз, коршуном метнувшийся к ней, заставил ее, оробевшую, сдвинуться с места.

Через окутанный сумраком холл она проследовала за колдуньей в гостиную. Мари Лафо шла бесшумно, ее широкие бедра в пышной юбке плавно двигались из стороны в сторону, словно покачивающаяся на волнах лодка. Мишель про себя отметила, что мадам Лафо была необычайно хороша в этом наряде, яркие цвета еще больше подчеркивали ее экзотическую красоту. Под ультрамаринового цвета блузой, перехваченной на талии широким зеленым поясом, колыхалась пышная грудь, не знавшая корсета. Голову жрицы украшал тиньон – шелковый платок, намотанный наподобие чалмы и обвитый алой ниткой бус. Такие тюрбаны вменялось носить всем цветным женщинам Юга. Не только рабыням, но и свободным, рожденным от белых господ: мулаткам и квартеронкам.

Колдунья опустилась в кресло, и Мишель услышала, как дружно звякнули золотые цепочки в вырезе ее блузы. Они мягко поблескивали в полумраке, разбавленном трепещущим пламенем свечей. Как и массивные серьги-кольца, оттягивавшие мочки ушей.

Так и не дождавшись приглашения устраиваться в соседнем кресле, Мишель все же осмелилась опуститься на его краешек и замерла, чинно сложив на коленях ладони, точно гувернантка, явившаяся по объявлению о работе. Девушка исподлобья поглядывала на колдунью, которая даже не удосужилась угостить ее чаем.

Словно прочитав мысли гостьи, ведунья сказала:

– Я бы предложила тебе чаю, но ты ведь не за тем пришла.

– Не за тем, – согласилась Мишель и умолкла, не в силах проглотить застрявший в горле горький комок и поведать Мари Лафо о причине своего визита.

Горьким и одновременно приторно сладким был и запах, витавший в комнате. Казалось, все вокруг – и стены, по которым причудливыми узорами расползались трещины, и мебель – было пропитано ароматами трав и чем-то еще. Чем-то, что заставляло Мишель морщиться и дышать через раз. Так и хотелось подскочить к окну, толкнуть ставни, покрытые растрескавшейся краской, и, перекинувшись через подоконник, жадно глотать ртом сырой ночной воздух.

«Как будто мертвечиной из-под пола несет», – подумала Мишель и в страхе поежилась, опустив взгляд на скрипучие половицы.

– Мне нужно его имя, – нарушила затянувшееся молчание женщина и иронично вскинула широкие, изгибающиеся дугами брови.

– Но как… Как вы догадались? – пораженно прошептала Мишель.

Колдунья усмехнулась.

– А зачем еще, по-твоему, являются ко мне по ночам юные богатенькие мисс? Или проклясть соперницу, или приворожить возлюбленного. Что интересует тебя?

– Последнее, – одними губами пролепетала девушка.

– Имя!

Мишель вздрогнула от властного резкого окрика и, вздохнув, призналась:

– Гален Донеган.

На какой-то миг лицо колдуньи застыло, и снова у Мишель возникло ощущение, что на нее смотрит не человек, а кукла. Нарядная, из темного фарфора, очень опасная кукла. Которая вдруг принялась хохотать. Громко, смахивая брызнувшие из «стеклянных» глаз слезы, не способная унять эту беспричинную вспышку веселья.

– Донеган? – все еще смеясь, с трудом выдавила из себя Мари Лафо. – Уверена, что хочешь приворожить этого… ну, пусть будет, человека?

Мишель нахмурилась. Позабыв о своих страхах, требовательно спросила:

– Что вы имеете в виду?

– То, что некоторые люди будут пострашнее зверей.

Средняя Беланже тряхнула головой, отгоняя от себя непрошеное подозрение. Она слышала, что мистер Торнел, владелец самого крупного в графстве конного завода, их сосед, любил поколачивать жену. Да и на детей частенько поднимал руку. Но Гален – всегда такой учтивый, внимательный, обаятельный Гален, ни разу при ней не повысивший голос даже на раба, – уж точно не мог позволить себе столь варварское обращение с женщиной. Ударить? Нет!

– Впрочем, такие, как ты, не выносят спокойной жизни. Вам подавай острые ощущения. Чтобы адреналин бежал по венам, горячили кровь страх и боль… – Мари Лафо хлопнула в ладоши, и почти сразу в гостиную явилась девочка в цветастом ситцевом платье, хорошенькая и ладная, похожая на эбеновую статуэтку. В руках она держала поднос с вычурным бокалом темного стекла, над которым вилась тонкая струйка пара.

– Вы что-то говорили про боль? – окончательно сбитая с толку странными рассуждениями ведуньи, заикнулась Мишель.

Девчушка приблизилась к гостье, вытянула руки, безмолвно предлагая ей забрать с подноса бокал. Пламя свечей отражалось в глазах маленькой прислужницы колдуньи.

– Любишь его? – вопросом на вопрос ответила жрица.

– Лю… блю, – поколебавшись с мгновение, выдавила из себя Мишель.

– Тогда пей и ни о чем не жалей, – подбодрила ее Мари. На самом же деле напугала и запутала еще больше.

– А может, я лучше завтра приду? – Мишель затравленно покосилась на двери, мечтая оказаться как можно дальше от сумасшедшей колдуньи и ее служанки, в глазах которой по-прежнему танцевало пламя.

– Пей. – Короткое слово-приказ отголосками наполнило комнату, проникло в сознание девушки.

А в следующее мгновение – она даже не успела понять, как так вышло, – подушечки пальцев обожгло горячее стекло бокала. Терпкая на вкус жидкость полилась в горло. И пока Мишель глотала раскаленный, точно лава, напиток, все пыталась осознать, сама ли приняла решение его выпить или так за нее решила колдунья.

Почувствовав слабость во всем теле, Мишель откинулась на спинку кресла и смотрела, пока не сомкнулись отяжелевшие веки, на множащееся лицо маленькой прислужницы. Губы ее, будто нарисованные масляной краской, еще не успевшей высохнуть, растянулись в жутковатой улыбке. До самых ушей, в которых болтались расписные бусины-сережки.

Влево-вправо, влево-вправо…

Узоры на дешевых деревянных украшениях стали последним, что запомнила Мишель.

Глава 4

Перевернутой чашей небо накрыло землю. На блеклую луну, застывшую над крышей старого особняка, постепенно наползали тучи, поглощая ее тусклый свет. И тем не менее Мишель жмурилась от слепящих отблесков огня, обжигавшего веки. От мельтешащей перед глазами радуги: взметались в воздух цветастые юбки уроженок далекой Каррики, звенели разноцветные бусы. На бой барабанов наслаивались голоса.

Громкие, вибрирующие, острыми шипами они впивались в сознание. И, наверное, потому так сильно болела голова. И тело не слушалось. Не было даже сил зажать уши, пошевелиться. Не то что вскочить и бежать.

Из-под полуопущенных ресниц, находясь где-то между реальностью и беспамятством, Мишель продолжала наблюдать за ритуальными движениями колдуньи и ее служанок, за пляской огня, змеями извивавшегося над черными свечами.

Они смыкались впереди и позади колдуньи, образуя вокруг нее кольцо из пламени. Такие же черные, как и оперение у птицы, что крепко держала за лапы та самая маленькая прислужница.

Не сумев отвернуться, Мишель зажмурилась. Не было сил видеть, как по земле стелются пугающие тени, отбрасываемые высокими мощными фигурами. Как, хлопая крыльями, отчаянно бьется курица в руках жрицы, словно чувствует приближение смерти. Как кривое лезвие вспарывает птицу, и кровь, густая, темная, струясь по рукам ведьмы, наполняет чашу.

Мишель беззвучно застонала. Веки ни в какую не желали смыкаться. Тело и волю сковали чары.

Оставалось только смотреть, преодолевая страх и накатывающую тошноту. В руках колдуньи мелькнула светлая фигурка, кажется, слепленная из воска кукла. Под удары барабанов, с каждым мгновением звучащие все яростнее и громче, вольт[1] окропили жертвенной кровью, после чего блеснувшая в пламени свечей игла пронзила куклу.

Казалось, время, секунда за секундой исчезавшее в воронке прошлого, застыло. Застыли темнокожие прислужницы жрицы, и даже пламя над свечами больше не шевелилось. Стоило Мари Лафо шагнуть к перепуганной насмерть Мишель, оно осыпалось под ноги колдуньи золотой пылью.

– Ты будешь с ним, пока игла будет в вольте. Станешь для него смыслом жизни, его счастьем, его проклятием. Его воздухом.

– Ур-ра-а-а… – вяло протянула Мишель, не испытывая даже намека на радость.

Только острое желание поскорее оказаться в седле и мчать из Нью-Фэйтона без оглядки.

Мишель почувствовала, как ладони коснулась перепачканная в крови уродливая восковая фигурка, как колдунья заставила ее сжать непослушные пальцы и, подавшись вперед, прошептала на ухо:

– Ну а теперь настала пора расплачиваться.

Снова испугаться Беланже не успела. Только лишь потому, что у нее на это просто не хватило времени. Горячее дыхание жрицы опалило кожу. Что было дальше – Мишель не запомнила.