Максим Жегалин - Искусство под градусом. Полный анализ роли алкоголя в искусстве

• Название: Искусство под градусом. Полный анализ роли алкоголя в искусстве
• Автор: Максим Жегалин
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-5-04-101005-8

Автор книги с иронией рассказывает, кто, как и зачем использовал алкоголь в изобразительном искусстве (от Античности с ее дионисийским и вакховским культами) и до мировых шедевров Ван Гога и Пикассо. Что пили литераторы, кинематографисты и другие деятели культуры? Это и многое другое в эксклюзивной дебютной книге от Максима Жегалина.

---

И так изо дня в день, сквозь века, вихри и звездопады. Ах, Франция.

Но что нам Франция. Ведь даже Пушкин, наше все, приглашал друзей на завтрак с шампанским в «Талон», самый дорогой и пафосный ресторан тогдашнего Петербурга.

В общем, мы с Галиной пошли по правильному пути. Три километра до сельского магазина, где на полках зеленели бутылки российского «шампуня», три километра обратно со звенящим пакетом в руках. Дальше – рай.

То было летом, а вот зимой, бесконечной русской зимой, Галя предпочитала напитки покрепче. Водку и коньяк, практически не закусывая, закуривая одну сигарету от другой. «Пьющая мать – горе в семье» – есть такая поговорка. Но Галя – не горе, она – прекрасная дама, хотя бы потому, что умела пить водку долго и размеренно, маленькими глоточками, совершенно не меняясь в лице.

Обычные русские люди, не прекрасные дамы, они как водку пьют? Выдохнули, зажмурились, залпом в себя влили, поперхнулись, рожу перекосило, занюхали, огурцом соленым хрустнули – готово. И вся эта грубость, вся эта брутальность оттого, что в далеком XVI веке Иван Грозный ввел государственную монополию на производство и сбыт алкоголя – хотел по-быстренькому пополнить казну.

Одним указом закрыли все популярные тогда «корчмы», где можно было поесть, перетереть с друзьями, выпить чего-нибудь легкого, иногда даже послушать музыку. Также крестьянам и посадским людям запретили самостоятельно изготавливать вино или медовуху. В 1552 году в Москве появился первый «царев кабак» с казенным алкоголем.

Через три года кабаки появились во всех подконтрольных землях, и ужас этих заведений состоял в том, что пили там водку, совершенно не закусывая, почти как моя Галя.

Держателям кабаков сверху выдавался план: сколько водки влить в народ, сколько денег для казны выручить.

Многие, естественно, спивались, куда деваться, раз закусывать нельзя – будем просто пить, чистоганом. Но находились и безумные предприимчивые купцы, которые, несмотря на запрет самого батюшки Ивана Грозного, приторговывали алкоголем из-под полы. Что оставалось бедным перепуганным алкашам, купившим себе водки подешевле, сорвавшим запретный плод, кроме как выпить бутыль прям тут, быстро, залпом, чтоб никто не увидел. Так, говорят, появилась традиция пить водку именно вот так вот, а никак иначе.

Есть еще похожая история. Несколько столетий спустя, уже при Николае II, также действовала государственная монополия на производство и продажу алкоголя. Водка стоила втридорога, бюджет рос, кабаки закрывались как рассадники пьянства, но алкоголь можно было купить в специальных лавках в закупоренной таре, на вынос (take away, как мы говорим).

За тем, чтобы несчастный покупатель не выпил все прямо на улице, следила полиция и специальные комитеты попечительства о народном отрезвлении. Купил мужик за бешеные деньги себе 200 грамм, дома его за это съедят, не дома – нельзя. Что ему остается? Только зайти куда-нибудь за угол, закрыть глаза, перекреститься и живительную влагу всю в себя влить. А ты, Галя, своими маленькими глоточками все разрушаешь, все опровергаешь, Галя-Галя.

Дорогие читатели, можете наброситься на меня и растерзать на куски, ведь вы считаете, что если прекрасные дамы и пьют что-то, кроме нектара, то только вермут Мартини, а я про этот напиток еще ничего не сказал. Ничего не сказал о его нежном сладковатом вкусе, о пользе (при употреблении не более 50 мл в день), о десяти видах вермута, о тридцати травах в составе (мята, ирис и ромашка, тысячелистник, можжевельник и полынь, имбирь, кориандр и гвоздика, корица, тмин, фиалка, бессмертник…). Безусловно, идеальный напиток для хрупких, неземных, ранимых.

Но Галя вермут не любила и называла его напитком, не достойным страсти.

Зато однажды нас с Галей позвали на ток-шоу. Мы так волновались, что перед началом, буквально за гаражами, нахлестались коньяка. Да так прилично, что шоу это так и не вышло на экраны. Что ни говори, но страсть – наше все.

Грузия

Есть у меня мечта – побывать в Грузии. Мечта эта настолько легко исполнима, что никак не исполняется. Казалось бы, два часа в самолете, виза не нужна, вышел в Тбилиси, и вот – счастье, тепло, вино и гостеприимство. Здесь меня назвали бы «виноградник мой» или «лоза, взлелеянная, как ребенок», усадили бы за огромный стол (лобио, хинкали, хачапури), рассказали бы легенду-тост о появлении Грузии: Бог делил землю между народами, а грузины в это время широко праздновали сотворение мира. Кубок за кубком, чарка за чаркой, пришли они к Богу «навеселе».

– Где же вы были все это время, как вы могли опоздать? – гневно спросил Бог.

– Прости, мы пили за твое здоровье! – дружно ответил народ.

Тогда Бог смилостивился и дал грузинам маленький, но прекрасный участок земли, с жарким солнцем, морем и виноградом.

Сейчас археологи находят на этой земле отпечатки виноградных листьев прошлых геологических эпох, в древних могилах стоят кувшины с пылью виноградных косточек и лапками винных мошек, сохранены прессы, давильни, сосуды, которыми в последний раз пользовались еще до Рождества Христова.

В 2007 году обнаружили частицы вина, которое пили восемь тысяч лет назад, а это говорит о том, что виноделие началось именно на территории Грузии.

Цинандали, Ахашени, Киндзмараули, Саперави. Звучит, как заклинание. Кружит голову. Бьет по ногам.

Что там произошло за эти тысячелетия, прежде чем бутылку густо-красного или соломенно-белого драгоценного грузинского стало возможным купить в любом российском супермаркете.

Одним из самых популярных способов изготовления вина являлся кахетинский, когда вино хранили и выдерживали в специальных конусообразных кувшинах – квеври. Квеври, объем которых доходит до 500 дал, закапывали в землю, оставляя на поверхности только кувшинное горлышко. Там, во мраке, в прохладе, бродило сусло. А сусло получали известным веселым способом: давили виноград ногами. Так косточки оставались целыми и не придавали вину лишней горечи. Еще одна неисполнимая мечта: попрыгать голыми ногами в виноградной каше.

Ксенофонт, Аполлон Родосский, Страбон, Прокопий Кесарийский – все эти люди со странными, отдающими древностью и мудростью именами писали о виноделии как об основном занятии грузин.

Французский путешественник Жан Шарден, находившийся в Грузии с 1672 по 1673 год, предал, можно сказать, родину и высказался вот так:

«Ни в одной стране мира не пьют так много и такое хорошее вино, как в Грузии».

Но не вином единым. Тут случилось у меня недавно приключение: первый раз в жизни попробовал чачу. Главное, что меня ведь предупреждали, отговаривали, просили остановиться. Но потихонечку-полегонечку я полбутылки-то и вылакал. Главное, что разум оставался совершенно чистым, речь – послушной, память – крепкой, но когда я попробовал встать из-за стола…Что вы делаете, ноги? Чего как не родные?

Чачу делают из остатков. Надавили винограда на вино, а все лишнее (сок, семена, кожицу, веточки, черенки) перегнали в крепкий напиток. При этом промышленное производство развито слабо, чачу в основном готовят дома, по семейным рецептам, рецептов этих – сотни, у каждого свой. Но суть такова: забродивший виноградный жмых перегоняют с помощью медного чана, а перегонка чачи – праздник. Приходят гости, снимаются пробы, на стол обязательно ставят овечий сыр, шотис пури (хлеб из глиняной печи), вареную курицу, соленья.

Чача, несмотря на сорокаградусность, считается утренним напитком. Издревле крестьяне пили ее с утра – по чуть-чуть, чтобы взбодриться перед работой. Вот поеду в Грузию и обязательно как-нибудь вместо кофе выпью чашечку.

Также чачу употребляют перед едой в качестве аперитива, с чурчхелой, фруктами да орехами.

Крепость проверяли так: насыпали в рюмку порох и поджигали. Если горит хорошо – градус достаточный, если гаснет – выливаем все на помойку. Обычно градус чачи не превышает 45, но есть и те, кто делает пятидесяти-, шестидесятиградусную.

«Стопка», «рюмка» – эти слова по-грузински звучат так же, как и по-русски, как бы объединяя народы. А давным-давно алкоголь в Грузии пили из тыквы, потом – из рогов парнокопытных, позже – из глиняных и медных сосудов.

Ужасно хочется в путешествие. Сидеть и сидеть за столом, напиваться, наедаться, слушать бесконечные тосты и ничем не думать.

Поэт Белла Ахмадулина очень любила Грузию. У нее даже есть сборник «Сны о Грузии». И вот одно стихотворение из этого сборника, которое мне нравится особенно:

Я знаю, все будет: архивы, таблицы…
Жила-была Белла… потом умерла…
И впрямь я жила! Я летела в Тбилиси,
где Гия и Шура встречали меня.

О, длилось бы вечно, что прежде бывало:
с небес упадал солнцепек проливной,
и не было в городе этом подвала,
где Гия и Шура не пили со мной.

Как свечи, мерцают родимые лица.
Я плачу, и влажен мой хлеб от вина.
Нас нет, но в крутых закоулках Тифлиса
мы встретимся: Гия, и Шура, и я.

Счастливица, знаю, что люди другие
в другие помянут меня времена.
Спасибо! – Да тщетно: как Шура и Гия,
никто никогда не полюбит меня.

Все брошу, обязательно поеду!