Юрий Грымов - Мужские откровения

• Название: Мужские откровения
• Автор: Юрий Грымов
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-113831-8

Юрий Грымов – известный режиссер театра и кино, художественный руководитель театра «Модерн», обладатель более 70 профессиональных наград (Грымов – лауреат премий во всех областях творческой деятельности, которыми он занимался) – это формально точное, хоть и скупое описание можно прочесть в Интернете. Гораздо сложнее найти там информацию о том, что Юрий Грымов – фотограф, автор, наблюдатель, человек, обладающий нестандартным взглядом на вещи и явления, на людей и события, на спектакли и кино. Его богатая биография включает в себя не только многочисленные путешествия, в том числе и одно кругосветное, но и встречи с интересными, талантливыми, знаменитыми людьми: Людмилой Улицкой, Алексеем Петренко, Алексеем Баталовым. При этом он не только, как режиссер, видит то, что недоступно обычному человеку, он может про это написать. Написать легко, ярко, с юмором. В эту книгу вошли самые интересные тексты Юрия Грымова – воспоминания, отзывы, рецензии, рассуждения на актуальные темы – а также его фотоработы.

---

Мы стояли посреди огромного, как стадион, зала, в котором просто в горизонт уходили ряды очень богато накрытых столов. Так в девяносто каком-то году открывался в Киеве кинофестиваль, названия уже не вспомню – что-то «славянское». Это сегодня никого не удивишь творческим фестивалем. Каких только их уже ни было: интересные и скучные, с размахом и местечковые – причем независимо от места проведения, Москва тут не гарантия качества. В общем, фестивали перестали быть чем-то особенным, мы к ним привыкли и даже пресытились. Но тогда, двадцать лет назад, фестиваль – это был праздник, настоящий и в чем-то всегда непредсказуемый. В девяностые годы у нас в стране случился просто бум фестивалей. В первую очередь кинематографических. И вот, очередной такой праздник должен был стартовать в Киеве, потом перемещался в Одессу, а в Одессе вся тусовка грузилась на теплоход и отправлялась в круиз по Средиземному морю.

Это потом, спустя годы, я понял, что совмещать работу с отдыхом, а особенно фестивальную работу, просто невозможно. «Кинотавр» до сих пор вспоминаю с дрожью. Это же ад кромешный: пересмотреть за несколько дней восемнадцать картин, из которых пятнадцать – за гранью добра и зла, и только три фильма можно обсуждать. Но пересмотреть-то надо все восемнадцать! Но тогда я еще был достаточно наивен. «Это же мечта, – думал я, – быть в центре киношной жизни – смотреть фильмы, рекламные ролики, обсуждать их с коллегами, общаться – и созерцать попутно красоты Средиземноморья!» Таких, как я, энтузиастов набралась изрядная компания. Изрядная – это мягко сказано: приехали просто все. И не только киношники. Там были и композиторы во главе с незабвенной Александрой Николаевной, и художники, и певцы, и музыканты, и целые ансамбли.

Открытие фестиваля в Киеве убило своим каким-то космическим масштабом. Начать с того, что на сцене играла группа Slade. Все было новое, все в первый раз: на сцене ревут гитары, взрываются потоки света, а в зале-стадионе бродим мы, счастливые гости этого праздника жизни. Мимо меня проходит слегка растерянная Лидия Федосеева-Шукшина:

– Сколько же еды… Сколько еды…

Мы взяли по какой-то канапешке. И тут же я поймал себя на мысли, что я уничтожил какой-то таинственный порядок, разрушил некую священную гармонию, которая царила среди этого колоссального изобилия. Я торопливо подвинул оставшиеся канапе на тарелке, чтобы заполнить пустоту и скрыть следы своего «преступления».

После церемонии открытия и фуршета мы должны были сесть на автобусы и отправиться в Одессу. У меня уже был кое-какой житейский опыт, и я прекрасно понимал, что такое коллективная многочасовая поездка в компании творческих людей, да еще после грандиозного перекуса. Выдержать градус воодушевления, вызванный таким энергичным стартом фестивальной программы, под силу далеко не каждому. Непредвиденные остановки в пути, когда «мальчики налево, девочки направо», когда – «Стой! Магазин проехали!..», когда кого-то срочно нужно вынести на свежий воздух, – все эти невинные радости способны увеличить продолжительность поездки в разы. И после такого стартового рывка ты уже устал – хоть фестиваль еще, в общем, только-только начался.

Руководствуясь всеми этими соображениями, я заранее арендовал в Киеве микроавтобус и отправился сам. «Приеду пораньше, спокойно осмотрюсь, все должно быть отлично», – думал я. Не торопясь отправился в дорогу, по пути нагнал наш табор, который как раз остановился на привал. Увидел я примерно то, что ожидал увидеть: пару-тройку народных артистов выволакивали в сторону обочины, кто-то более выносливый пытался выбраться из автобуса самостоятельно, кто-то расстилал на траве пиджак в явном намерении устроить пикник на обочине, кто-то уже выступал с заявлением, содержательную часть которого, за вычетом междометий, можно сформулировать примерно так: «Устал я от этого вашего фестиваля. Устал я от этого вашего кино. Устал я от этого вашего искусства» – и так далее. Колоритнейшее и умилительное, в общем, зрелище. Великие, замечательные актеры, эти люди в трудную минуту путешествия проявляли себя в новом качестве. Зерно роли было найдено, так сказать. Оставив позади эту живописную группу, я лишний раз убедился, что поступил правильно, предав интересы коллектива ради своих собственных.

Так я благополучно добрался до Одессы, приехал в порт, нашел теплоход «Лев Толстой», на котором нам предстояло провести несколько недель в кинематографическом раю. Белоснежный красавец теплоход одним своим видом обещал незабываемое путешествие. Рядом на причале уже дежурили местные телевизионщики, готовые снимать весь цвет отечественного искусства, собранный в одном месте в одно время.

Перед сходнями стоял кто-то из команды.

– Здравствуйте! Меня зовут Юрий Грымов, я приехал чуть заранее. Фестивальный круиз. Можно подняться на борт?

– Здравствуйте, – отвечает мне этот человек. – Нет, подняться не получится.

– Да? Ну ладно, я дождусь, пока не подъедут остальные.

– Нет-нет, – говорит он, – вы не поняли. Теплоход никуда не идет. – И смотрит на меня то ли с интересом, то ли с сожалением.

– Как не идет? Что значит не идет? Через час сюда приедут двенадцать «Икарусов» народных и заслуженных артистов! Как – теплоход никуда не идет?!

Человек в белом кителе смотрит на пока пустую площадь перед морским вокзалом, на скучающих телевизионщиков, потом на меня:

– Не пойдет, потому что организаторы фестиваля не перевели деньги за круиз.

– ???

– Да нам, в общем, все равно – пойдет или не пойдет. У нас все готово. Ждали до последнего – денег нет.

Начинаю понимать. Всю нашу компанию – актеров, режиссеров, певцов, композиторов, музыкантов и пр. – организаторы пригласили бесплатно. Большинство пассажиров теплохода должны были составить не мы, большинство – это были туристы, которые заплатили по четыре-пять тысяч долларов за возможность увидеть всех своих любимых артистов, да еще и в средиземноморском антураже.

На дворе девяностые годы. Такое понятие, как «кидалово», составляет неотъемлемую часть словарного запаса любого более-менее грамотного взрослого человека. Не надо долго думать, чтобы сообразить: организаторы просто кинули всех – и своих клиентов-туристов, и нас, творческую интеллигенцию. Нас, конечно, в меньшей степени, потому что мы-то деньги не платили. Мы послужили наживкой, приманкой. С профессиональной точки зрения вынужден был признать: это было красиво – организовать целый фестиваль, собрать на него всех, кого только можно себе представить, привезти на открытие Slade, только чтобы потом исчезнуть с деньгами. Да, было время…

Ставлю на гравий чемодан, сажусь на него. Как мне себя вести, когда приедут коллеги, представляю себе не очень точно. И вот, на площадь, поднимая белесую пыль с гравия, начинает медленно вплывать наш караван – длинная вереница красивых автобусов, которые останавливаются один возле другого, выстраиваясь в каре. Прямо рекламный ролик «Икаруса» наяву. Эффектная сцена, телевизионщики довольны.

Из автобусов начинают выходить веселые артисты. Да, самостоятельно выйти могут не все, кого-то тут же сажают в сторонке в тенек, но какое это имеет значение? Светит солнце, сияет белизной теплоход, бегают блики по колышущейся поверхности моря – и люди светятся от счастья. А в сторонке, зная всю правду, сижу я. Ко мне подходит Алексей Васильевич Петренко:

– О, Юра, ты уже здесь! Ну как тут?

– Алексей Васильевич, мы никуда не плывем. – Я так и не придумал, как сказать это помягче.

Он расхохотался:

– Хорошая шутка, Юра! Хорошая!

Все весело смеются, с наслаждением осматривая теплоход и, наверное, уже представляя, как они будут прогуливаться в элегантных нарядах по палубам под ласковыми лучами закатного средиземноморского солнышка.

– Ну, так, если не плывем – куда ж нам теперь-то? – решил подыграть мне Петренко. – Разве что в ресторан? Ха-ха!

Но уже через пару минут новость разлетается по площади. Лица меркнут. Праздничное настроение испаряется. Рождается коллективное решение: располагаемся в холле Морского вокзала «до выяснения». Мало кто верил, чтобы целый фестиваль был лишь прикрытием для банального «кидалова». Практически все считали, что это недоразумение, которое рано или поздно выяснится. И вскоре в центре зала на первом этаже собрался весь цвет творческой интеллигенции страны. Какие-то «делегаты» предпринимают первые вылазки, куда-то ходят, что-то узнают, возвращаясь, пересказывают новости остальным.

Спустя час возбуждение стало понемногу спадать. Еще через час народ стал оглядываться в поисках удобного местечка. Через пять часов после начала «забастовки» в центре зала не осталось никого. Люди начали свыкаться с мыслью, что чуда не будет и круиз останется розовой мечтой. Потихоньку усталые артисты расползлись по углам и заняли все более-менее пригодные горизонтальные поверхности, от скамеек до подоконников. У покойной супруги Алексея Петренко, Галюси, болела нога, и ее посадили на один чемодан, а другой подставили под больную ногу. Никто толком не понимал, то ли нам тут жить придется, то ли – что?