Роберто Савьяно - Пираньи Неаполя

• Название: Пираньи Неаполя
• Автор: Роберто Савьяно
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-109001-2

Итальянский писатель и публицист Роберто Савьяно (р. 1979), как никто другой, знает мир неаполитанской каморры. Он исследовал его настолько глубоко, что вот уже много лет ради собственной безопасности вынужден ночевать в полицейском участке. Роман “Пираньи Неаполя” сразу стал сенсацией. Это книга о банде подростков, шагнувших в преступный круг, который манит деньгами, авторитетом, властью, яркой линией судьбы. И неважно, что на пути к цели придется переступить через все, через людей – и через себя. Ведь пока что жизнь – заманчивая игра, из которой нужно выйти победителями, внушающими страх, а люди – всего лишь мишени… Этот бестселлер Роберто Савьяно лег в основу театрального спектакля (2017) и одноименного фильма (2019), снятого режиссером Клаудио Джованнези (“Серебряный медведь” Берлинского кинофестиваля) и уже вышедшего в прокат у нас в стране.

---

И все оказалось просто. Часто бывает, что самым простым становится выбор пути, раз ступив на который, ты уже не сможешь свернуть. Вечный парадокс: обратимое решение – это всегда обоснованный, продуманный, взвешенный шаг. Необратимое же принимается спонтанно, мгновенно, инстинктивно, не встречая сопротивления. Николас был обычным подростком: тусовка на мопедах перед школой, селфи, одержимость модными кроссовками – доказательства того, что ты нормальный пацан, крепко стоящий на земле, иначе трудно чувствовать себя человеком. Но где‑то в конце сентября Агостино вызвал на разговор Копакабана, важный человек клана Стриано из Форчеллы.

Копакабана подошел к нему на правах родственника: он приходился отцу Агостино двоюродным братом.

Еле-еле дождавшись окончания уроков, Агостино помчался к друзьям. Его лицо, раскрасневшееся от бега, было почти такого же цвета, как волосы. Издалека казалось, что выше шеи он весь полыхает пламенем, неслучайно его прозвали Спичкой. Тяжело дыша, Агостино пересказал весь разговор, слово в слово. Этот момент они запомнили навсегда.

– Понимаете, кто это?

По правде говоря, они слышали имя, только и всего.

– Ко-па‑ка-ба-на! – произнес по слогам Агостино, – один из боссов cемьи Стриано. Он говорит, ему нужны помощники, нужны надежные парни. Он хорошо платит.

Никто не испытал особого восторга. И Николас, и остальные не считали босса каморры героем, как когда‑то их сверстники. Их совершенно не волновало, как достаются деньги. Важно иметь их и всячески демонстрировать это: машины, модная одежда, часы плюс любовь красивых женщин, зависть мужчин.

Агостино знал чуть лучше историю Копакабаны, чье имя было связано с гостиницей на пляже в Новом Свете. Бразильская жена, бразильские дети, бразильские наркотики. Важничал, уверенный в том, что может принять в своем отеле кого угодно – Марадону и Джорджа Клуни, Леди Гагу и рэпера Дрейка, фото с которыми выкладывал в Фейсбуке. Эксплуатировал красоту принадлежавшей ему собственности, зазывая именитых гостей, этим и выделялся среди боссов клана Стриано, переживавшего не лучшие свои времена. Чтобы дать мальчишкам работу, Копакабана мог и не встречаться с ними. Он единолично заправлял в Форчелле последние три года после ареста дона Феличано Стриано по прозвищу Граф.

Процесс против клана Стриано почти не задел его. Большая часть обвинений, предъявленных организации, относилась к периоду, когда Копакабана был в Бразилии, и его участие в организованной преступной группе – наиболее опасное для него и ему подобных обстоятельство – доказать не удалось. Это был суд первой инстанции. Прокуратура собиралась обжаловать решение. То есть Копакабана оказался в затруднительном положении, ему нужно было скрыться, но при этом найти новых мальчишек, которым он мог бы частично передать дела и показать, что держит удар. Его парни – паранца “волосатых”, Капеллони – были неплохие, но не слишком надежные. Так обычно бывает, когда взлетаешь – или думаешь, что взлетел, – слишком высоко и слишком быстро. Главарь их, Уайт, держал банду в узде, но сам крепко подсел на наркотики. Эти парни умели хорошо стрелять, а надо было искать новые точки сбыта. Чтобы начать все сначала, требовался более податливый материал. Но где его взять? И сколько запросят эти люди? Сколько он может вложить в дело? А главное, из какого кармана брать средства, ведь одно дело – инвестиционные деньги, другое – твои собственные? Если б Копакабана продал даже часть своего отеля в Южной Америке, он мог бы держать на зарплате человек пятьдесят, но это его личный капитал. Для вложения в дело требовались деньги клана, а их не было. Форчелла находилась под колпаком: прокуратура, телевидение, политики – все интересовались кварталом. Дурной знак. Копакабане приходилось все выстраивать заново: никто не занимался делами в Форчелле. Структура была разрушена.

Тогда он пошел к Агостино и всучил ему брикет гашиша, вот так, с ходу. Они встретились перед школой, и Копакабана спросил: “Сколько тебе нужно, чтобы толкнуть этот кирпич?”

Толкнуть дурь – первый шаг, позволяющий стать сбытчиком, хотя дослужиться до этой ступени не так просто; толкнуть дурь означает продать ее друзьям, родственникам, знакомым. Прибыль довольно скромная, но и риска практически никакого.

– Ну… месяц, – подумав, сказал Агостино.

– Месяц? Тебе едва ли хватит этого на неделю.

Агостино недавно исполнилось четырнадцать, в этом возрасте получают права на вождение скутера, то, что нужно Копакабане.

– Приводи всех своих друзей, всех, кто хочет потрудиться. Парней из Форчеллы, которые вечно торчат у ресторана в Позиллипо. Хватит чесать яйца… а?

Так все и началось. Копакабана назначал им встречу в одном из домов при въезде в Форчеллу, но сам никогда там не появлялся. Вместо него приходил человек болтливый, но недалекий по имени Альваро – из‑за схожести с комиком Альваро Витали. Ему было около пятидесяти, но выглядел он много старше своих лет. Почти неграмотный, большую часть своей жизни провел в тюрьме: отбывал срок совсем юным во времена Рафаэле Кутоло и организации “Нуова Фамилиа”, сидел за решеткой в период файды между кланами районов Санита и Форчелла, между семьями Мочерино и Стриано. Он прятал оружие, был информатором. Ютился с матерью в полуподвале, в карьере не преуспел, платили ему сущие гроши и в качестве подарка присылали иногда проститутку из Восточной Европы, с которой он встречался, отправив мать к соседям. Однако Копакабана доверял Альваро, как немногим. Дело он знал хорошо: развозил товар, передавал “кирпичи” Агостино и другим ребятам.

Альваро показал им место работы. Квартира, в которой хранилась “дурь”, находилась на последнем этаже. Продавать нужно было внизу, во внутреннем дворике. В отличие от Скампии, ни решеток, ни заграждений, ничего подобного. Копакабана хотел продавать свободно, без преград.

Задача была несложной. Они приходили на место незадолго до того, как начиналось оживление, чтобы ножом нарезать “дурь” на куски. Альваро вместе с ними резал куски и скатывал шарики. Порции по десять, пятнадцать, пятьдесят. Для удобства гашиш заворачивали в обычную фольгу, траву раскладывали по пакетам. Клиенты заезжали во двор на мопедах или приходили пешком, платили и уходили. Механизм был отлажен, за кварталом присматривали надежные люди, которым регулярно платил Копакабана, а на улице всегда крутились те, кто немедленно сообщил бы о полицейских, карабинерах, финансовой полиции, будь они хоть в форме, хоть в штатском.

Занимались этим после школы, иногда пропускали уроки, поскольку плата была сдельная. Пятьдесят-сто евро в неделю, для начала неплохо. Цель была одна: “Фут Локер”[6]. Они буквально штурмовали магазин. Вваливались толпой, вот-вот снесут, потом уже рассеивались внутри. Футболки брали по десять-пятнадцать штук. Тукан натягивал их одну на другую. “Just Do It”. “Адидас”. “Найк”. Марки мгновенно сменялись. Николас взял себе сразу три пары кроссовок “Эйр Джордан”. Высокие, закрывающие лодыжку, белые, черные, красные – главное, чтобы там был Майкл с мячом в руке[7]. Бриато нацелился на баскетбольные бутсы, зеленые с флуоресцентной подошвой, но стоило ему взять их, как Чупа-Чупс осек его фразой: “Зеленые? Ты чё, гомик?” Бриато положил их на место и схватил бомберы с нашивками “Yankees” и “Red Sox”[8].

Постепенно все мальчишки, которые крутились у “Нового махараджи”, стали толкать “дурь”. Зубик пытался остаться в стороне, но продержался лишь пару месяцев, а потом тоже начал сбывать наркоту на стройке, где работал. Чупа-Чупс барыжил в спортзале. Даже Бриато втянулся работать на Копакабану, для Николаса он вообще сделал бы все что угодно. Рынок был не таким огромным, как в восьмидесятые-девяностые: сначала Секондильяно подмял под себя все, потом сбыт оттянулся из Неаполя в Мелито. Теперь все перемещалось в исторический центр. Альваро собирал их каждую неделю и платил: получал больше тот, кто больше продавал. Они всегда могли подзаработать вне точки сбыта, быстро освоили нехитрые приемы: припрятать козявку гашиша, надуть приятеля, у которого водились деньги, или совсем откровенного простака. Но только не в Форчелле. Там цена за определенный вес была фиксированной. Николас нечасто приходил на точку, он сбывал “дурь” на дискотеках, ученикам отца, но деньги поплыли к нему, когда он начал продавать травку в своем художественном лицее. Продавал всем. В аудиториях, пока нет преподавателей, в спортзале, на лестнице, в коридорах и туалетах. Везде. Цены росли по мере того, как увеличивалось число лицейских вечеринок. Вот только приходилось вступать в политические дебаты. Однажды он даже подрался из‑за своих слов.

– Я считаю, что Муссолини был сильным человеком. Все, кто добивается уважения, сильные люди. И Че Гевара мне нравится, – сказал он.