Терри Пратчетт - Опечатки

• Название: Опечатки
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Публицистика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-104829-7

Сборник статей и эссе знаменитого создателя Плоского мира Терри Пратчетта. Он легко и с юмором рассказывает о писательском закулисье. Но у смеха всегда есть изнанка – и у Пратчетта, мастера слова, это серьезные и пронзительные размышления о свободе и праве человека на смерть.

---

И я точно знаю, что в этой книге, которую я пока только задумал, будет сцена, в которой Ваймс прочитает книгу в дохренадцатый раз. Книга вся будет в слюнях, потому что ребенок любит ее жевать. При этом Ваймс будет обдумывать очень сложное преступление, и эта книжечка станет поворотным моментом в расследовании. Я даже не знаю пока, что это за преступление![5]

Я говорил об этом с Нилом Гейманом, и он сказал то же самое. Он придумывает крошечный кусочек сюжета, оазис, который точно сработает, и не представляет, что будет его окружать. Моя книга называется «Шмяк!», потому что она основана на одноименной игре, которую можно купить в Великобритании. Это игра про гномов и троллей. Она спроектирована так, чтобы в нее играли гномы и тролли, и поэтому среди людей она не очень популярна. А еще это своеобразный поклон Дэшилу Хеммету и хороший способ описать таинственное убийство. «Шмяк. Именно такой звук издала дубина, войдя в соприкосновение с черепом». Это начало годится для чего угодно.

К несчастью для себя, одновременно я пишу следующую книгу из серии о маленьком свободном народце.

Писать две книги разом страшно вредно для здоровья. Я уже принимаю по шесть пилюль в день и удерживаю воду примерно так же хорошо, как сливная труба. Но при этом писать разом две книги очень умно, потому что можно отдыхать от одной и писать при этом другую. Теперь вы знаете, как я до этого дошел. И я точно так же пишу хорошие интересные сцены и не представляю, что с ними потом станет.

Я называю это техникой «долина облаков». Ты стоишь на краю долины, видишь тут колокольню, там высокое дерево, здесь утес, а всё остальное затянуто туманом. Но ты понимаешь, что раз это всё существует, значит, от одной точки можно добраться до другой. И ты идешь вперед. Когда я пишу, сначала я делаю черновик только для себя. Я прохожу вдоль долины и понимаю, о чем будет эта книга. Я уверен, что настоящие писатели так не делают. Например, Ларри Нивен берет кучу маленьких карточек и на каждой пишет скелет сцены. Я это знаю, потому что однажды мы хотели вместе написать книгу. Обсудив это, мы решили две вещи. Во-первых, любому из нас было разрешено использовать все идеи, которые мы придумали в процессе обсуждения. В конце концов, это всего лишь идеи. А во-вторых, мы поняли, что мы никогда в жизни не сможем совместно работать ни над чем, потому что наши стили работы в принципе не совпадают. Никто никогда не учил меня писать. Никто не говорил, что я делаю не так. Мой первый роман опубликовал первый же издатель, которому я его отправил. Так что я всему учился по ходу дела и теперь мне немного неловко, когда люди начинают читать книги о Плоском мире с «Цвета волшебства» или «Безумной звезды». Это не лучшие мои вещи. Это я, автор, вам говорю. В случае Плоского мира начинать с начала не стоит.

По-настоящему я горжусь книгами, которые написал для детей. Сегодня, разговаривая с детьми, я понял, в чем причина. Они спрашивали меня о черепахах. Потом снова спрашивали о черепахах. Тогда я попросил о черепахах больше не заговаривать. «Ладно, – сказали они, – тогда давай о слонах».

Когда ты пишешь для детей, нужно писать намного точнее. Нужно отвечать на все вопросы. Нельзя оставлять читателей в недоумении. Не стоит на них полагаться – многие пропуски они не смогут заполнить самостоятельно. При этом в наши дни дети очень неплохо соображают в нарративе. Им ясны все сюжеты. Помню, много лет назад моя дочь смотрела приключенческий фильм… ей было тогда восемь или девять… и она сказала, что чернокожий выживет.

Это было примерно на трети фильма – а мы все знаем, что в таких фильмах всегда убивают кучу народу. Я спросил, откуда она это знает. «Этот человек выживет, и эта женщина тоже, и этот черный. А другого черного убьют». Вообще-то она ошиблась, но рассуждала вполне логично.

Она уже понимала, как работают сюжеты. Умные дети часто это понимают. Так что мне довольно трудно писать детские книжки. Всегда нужно опережать читателей.

Я думаю, что причинил много зла миру фэнтези. Моя писанина не слишком-то интеллектуальна, но всё больше и больше людей делают по ней диссертации и дипломы. Получается, я фэнтези-постмодернист. Наверное, это потому, что я поставил в Анк-Морпорке завод по производству презервативов. Кстати сказать, тролль, который занимается упаковкой, решительно не понимает, почему женщины хихикают, когда он пакует «Больших парней». Но вы же не можете представить себе, что в Средиземье тоже есть такая фабрика? Я, к сожалению, могу. Но ее точно нет в Нарнии! А вот Анк-Морпорк вполне способен это пережить. Он может пережить почти всё.

Однажды один мой фанат, который занимается геральдикой, сказал, что мне бы не помешал герб.

Я спросил, могут ли его поддерживать бегемоты, как герб Анк-Морпорка. Он ответил, что для этого нужно быть королевой или городом. Я сказал, что я никак не город, но тем не менее мне ничто не мешает это сделать. «Что произойдет, если я так поступлю?» – спросил я. Он сказал, что это никому не понравится. Я решил, что на дворе две тысячи четвертый год и я это как-нибудь переживу. А еще ему совершенно не понравился девиз города: Quanti canicula ille in fenestra. Это переводится – по-моему, очень мило – как: «И почем эта собачонка в окошке?»

У меня есть тайный план. Когда полетит очередной шаттл, я хочу как-нибудь пронести на борт значок из «Последнего героя». Я подозреваю, что эта латинская фраза означает что-то вроде: «Идущие на смерть не хотят этого делать». Мой контакт среди космонавтов утверждает, что они не против.

Это было ужасно весело. Это принесло мне кучу денег. Я бы хотел быть настоящим писателем, правда. Я не обдумываю свою работу так уж тщательно. Я просто беру и делаю. Раз в месяц-другой я страшно удивляюсь, читая все эти статьи о том, как я потрясающе владею языком и как умно всё делаю. Не-а. Я просто пишу, как пишется. Я говорю это сейчас, потому не представляю, где еще я мог бы это сказать. А потом меня вдруг делают почетным гостем. Здесь полно писателей куда лучше меня, честно. Но я очень благодарен вам за то, что вы меня читаете. Мне нравится эта работа.

В следующем месяце Плоскому миру исполняется двадцать один. В Англии это до сих пор кое-что значит. Когда-то давно с этого возраста разрешалось пить. Но теперь пить официально можно где-то лет с восьми, а в Штатах – примерно с тридцати. Но так или иначе, это совершеннолетие.

Рад сообщить вам, что мое сердце ведет себя прилично, но теперь я собираюсь писать только по одной книге в год. Правда, тогда у меня появится свободное время. Моя жена недавно сказала, что когда мы последний раз были в отпуске, я за две недели написал четверть книги. Но это же было в Австралии! Там чудесно. Встаешь рано утром, птички поют, в холодильнике полно холодного пива, на часах шесть утра, солнце уже встало… я садился и писал, просто для развлечения. Мы отдыхали в маленьком отеле в тропическом лесу, но недалеко от моря. Там не было ни детей, ни собак. Почему? А потому что их там едят акулы. Если вас не съест акула, то до вас доберется крокодил. А если уж и крокодил вас не найдет, всегда остается морская оса (это такая медуза). Давай, погода просто чудо! Нам там очень понравилось. Особенно меня порадовали теннисный корт и поле для гольфа – их там не было.

Помню первую прогулку по тропическому лесу. Заходишь за угол, а там висит в паутине паук размером с ладонь. И что ты будешь делать? Естественно, его нужно обойти. По большой дуге. Где-нибудь с полмили. А потом мы лезли на скалу, держась за веревку, начинался дождь, я выискивал, куда поставить ногу… и вдруг увидел огромную змею, которая душила варана. Я крикнул гиду, что тут змея, а он спросил, какая змея. Я заорал: «Я вишу на веревке на скале, льет дождь, я соскальзываю вниз и не буду с вами играть в “Где моя змейка!” Как по мне, это питон». «Почему вы думаете, что это питон?» – «Потому что у этой игуаны глаза сейчас выскочат а-а-а».

Он поднялся и сказал: «Всё в порядке, просто пните ее в кусты». Мы аккуратно затолкали ее в кусты. Такова была моя первая прогулка по тропическому лесу. Так родился «Последний континент».

Я помню, как первый раз летел в Австралию. Посреди ночи мы пролетали над Тихим океаном. В небе громоздились кучевые облака, похожие на прическу Мардж Симпсон. Я смотрел на них и попивал бренди (вы же понимаете, что летел я не в экономклассе). Было очень тихо. Потом я пошел почистить зубы перед сном и увидел себя в зеркале. И сказал сам себе: «Как ты вообще здесь оказался? Слава богу, в мире нет никакой справедливости».

И прямо сейчас я чувствую то же самое.

Спасибо за внимание, дамы и господа.

Плоскому миру – 21

Программа конвента, посвященного Плоскому миру, 2004 год. «Слово Терри о двадцатиоднолетии»

Удивительно, как быстро всё происходит. Как только книга закончена, она перестает мне принадлежать. Я больше о ней не думаю. Но иногда я все-таки оглядываюсь назад.