Игорь Осипов - Охотники на попаданцев

• Название: Охотники на попаданцев
• Автор: Игорь Осипов
• Жанр: Городское фэнтези

Попаданцы. Потеряшки между мирами. Зачастую они тысячами гибнут от голода, холода, болезней, от клыков хищников, на кострах дикарей и в рабстве кровожадных пиратов, а вместе с ними теряются бесценные знания, артефакты и приборы. Но есть мир, отстающий от нашего на одно столетие. Он похож на наш, но чуточку другой, и в нём осознают всю пользу от таких пришлых, и там созданы отряды, цель которых – поимка невольных странников через кромку миров? Вот только не все попаданцы мирно настроены, и некоторые из них приносят с собой огромные-преогромные неприятности. Таким пришлым и придётся противостоять одному из уездных отрядов охотников на попаданцев. В книге присутствует нецензурная брань!

---

За тем, кого мы искали, долго бегать не пришлось. С улицы раздались возгласы ранних работяг, и ещё какие-то крики. Мы быстро проскочили во внутреннюю территорию.

– Что за чёрт такой, прости господи? – ошеломлённо вымолвил сторож за спиной, а поглядеть было на что.

Прямо посредине двора, между цехом и большой стопкой кирпичей, стоял какой-то дикарь. Из одежды на нём только набедренная повязка из соломы, шкура на плечах и расписная маска на лице. Маску обрамлял большой ворох разноцветных перьев. Кожа пришлого была чёрной, покрытой фигурными шрамами.

Дикарь непрестанно бубнил непонятные слова, испуганно озираясь по сторонам. Самое примечательное, что в руках у него оказались два пистолета. Старинных, с кремнёвыми замками. Дикарь их держал в трясущихся руках и всё повышал голос, словно читал молитву.

– Что делать-то будем? – спросил у меня из-за плеча Ванька Бычков, разглядывая этого чужака, который в какой-то момент очень зябко поёжился.

– Здесь стой и не давай рабочим заходить на территорию, покуда не прибудут кирасиры или полицейские.

Я осторожно пошёл вперёд, разведя в стороны руки – это обычная практика при встрече с дикарями, а ещё нужно легко улыбаться, но не гримасничать и не показывать зубы.

В то же было видно, как рабочие разбежались по углам и сейчас выглядывали из узких заводских окошек и из-за строений. Завод-то небольшой, особо и спрятаться некуда.

– Ты понимаешь меня? – негромко спросил я, мелкими шажками приближаясь к нему.

Дикарь поднял руку и прикоснулся дулом пистолета к деревянной маске с узкими щёлочками для глаз туда, где под маской был лоб, а потом медленно провёл рукой сверху вниз до подбородка. Раздался звук шелеста железа по пробковому дереву. В свете раннего утра едва заметно блеснули зрачки. Ладонь с пистолетом опустилась, а дикарь перестал трястись. Он явно выполнил какой-то ритуал.

А потом мне показалось, что контуры тела дикаря едва заметно дрогнули, словно я посмотрел на него через плохое стекло. Дрогнули и вернулись в прежнее состояние, а следом на мгновения дрогнул весь мир, кроме него и меня.

– Окуби. Идемони, – зло процедил пришлый режущим слух сухим голосом, полным невероятной ненависти.

Я замер, а дикарь сорвался на крик. Он что-то орал и орал, то подаваясь вперёд, то отступая. А потом вдруг поднял пистолеты. Щёлкнули курки, с шипением взметнулись небольшие облачка белого дыма, а потом пистолеты выстрелили.

– Да чёрт тебя побери! – закричал я в ответ и вскинул руку с револьвером, услышав просвистевшие мимо пули. Пальцы сжались на рукояти револьвера с семью патронами в барабане. – Стоять! Не двигаться!

Дикарь разжал руки, отчего пистолеты упали на щебень под его ногами, и быстрым движением выхватил длинный прямой клинок, похожий на кавказский кинжал кама.

– Стоять! – ещё раз выкрикнул я, но пришлый нечленораздельно зарычал и бросился на меня, стиснув в руках свой кинжал.

Между нами было около полусотни шагов, и на раздумья просто не нашлось времени, осталось только убить.

Револьвер сухо выстрелил, потом ещё раз. Но дикарь не сбавил темп, хотя я точно видел, что он дёрнулся от попавшей в него пули. Пуля калибра три линии, или как модно сейчас говорить, семь целых шестьдесят две сотых миллиметра, имеет большое останавливающее действие. Бывало, что даже лошадь могла остановить. Но дикарь всё бежал.

Я снова начал нажимать на спусковой крючок, а когда все семь патронов кончились, без всяких затей дождался, пока пришлый не подбежит ко мне, и нанёс прямой удар ногой в живот. Мелькнула мысль, что зря я не ношу шашку или саблю.

К слову сказать, дикарь уже был на последнем издыхании, ведь все семь пуль попали в него, а маска сильно ухудшала обзор. Пришлый уже, наверное, почти не соображал, так как вяло взмахнул клинком, распоров мне штанину чуть ниже колена и оставив небольшой порез на ноге. Дикарь, шатаясь, отошёл назад на пару шагов, снова поднял клинок, готовясь атаковать, но эту дуэль он проиграл.

– Идемони, – снова сухо и зло процедил этот странный попаданец, а потом кульком упал на спину и стал дёргаться в судорогах в луже грязи.

Когда всё закончилось, я протёр рукавом лицо и ещё раз выругался. А потом подумал, что прав, наверное, Старый со своим советом научить новую команду всем премудростям. А ещё чтоб все провидцы были.

– Евгений Тимофеевич, – осторожно задал вопрос Иван, – что дальше?

Он глядел на труп и по-прежнему сжимал в руках револьвер.

Я не ответил, шагнув к дикарю. Мне важно было осмотреть пришлого. Нагнувшись, быстро снял с него маску, под которой обнаружилось совсем ещё молодое лицо худощавого чернокожего парня. Ничего примечательного, если не считать того, что негры в Сибири являлись сами по себе большой редкостью. Даже косточки в носу нет, или прочих уродств, какие можно увидеть на фотографиях в альманахе о путешествиях.

Пальцы сжали пробковую маску, украшенную зелёными и белыми перьями. Я явственно видел колдовство, творимое этим чужаком. Может, это и есть то, что я ищу все эти годы.

Пальцы быстро коснулись распоротой штанины, испачкавшись в моей крови, а потом легли на край пробки, оставив тёмные влажные отпечатки.

Ничего. А жаль.

Я положил маску назад. Заберу после осмотра тела специалистами барона. В ней явно не будет никакого научного интереса.

– Ждём, Ваня. Скоро подъедут за ним.

– Долго? – спросил Бычков.

– С полчаса, – ответил я, направившись к обшарпанной проходной завода, думая, что кирасиры так и не прибыли нам в помощь, хотя прошло уже достаточно много времени.

Через несколько шагов мир качнулся, словно громадный бильярдный шар, который легко толкнули кием. Пришлось остановиться, чтоб не упасть. В глазах на мгновение потемнело, а потом снова стало ярким, зато пропали цвета, уронив завод, стены и подбежавшего ко мне Ивана в сплошную серость, какая бывает на чёрно-белой фотографии. Боль, которую я обычно не чувствовал, ударила с десятикратной силой. Да так, что из глаз сами собой побежали слёзы.

Иван стоял и что-то пытался у меня спросить, но я его не слышал, лишь видел, как он раскрывал рот с испуганным выражением лица. Вот оно, ради чего я ждал каждого пришлого в надежде найти избавление. Моё тело не в ладах со мной же, и начнись приступ десятком минут раньше, дикарь легко расправился бы со мной. Приступы терзали меня не очень часто, но всегда оставляли после себя несколько ночей бессонницы, изматывающей похуже пытки палача.

Я тряхнул головой, чувствуя, как тупая боль чугунными шариками ударилась о стенки черепа, словно язычок в колоколе. Звуки и цвет потихоньку вернулись, а мир перестал качаться, как корабль, попавший в шторм. Остался лишь противный, медленно затухающий свист в ушах.

– Евгений Тимофеевич, с вами всё хорошо?

– Да, – ответил я, сглотнув подступившую тошноту морской болезни, и дотронулся пальцами до раны на ноге.

Боли опять не было.

Глава 3 Здоровенный детина

– Ты зачем туда полез? – зло спросил у меня Бодриков.

Он сидел на грубом табурете возле большого соснового стола, испачканного застарелой, не до конца отшкрябанной с дерева кровью, и крутил пальцами трость, упёртую пято́й в небольшую щербинку на полу. На самом столе покоился, что естественно для мертвеца, давешний дикарь маврской внешности. В покойницкой было холодно и неуютно, так что барон надел свой сюртук заморского покроя, а сверху накинул белый халат.

На другом столе стояла старенькая керосинка, бросая трясущиеся тени на плохо побеленные кирпичные стены. От дрожащего огонька вверх подымалась дурно пахнущая нефтяной гарью струйка чёрного дыма вперемешку с редкими хлопьями копоти. А вокруг этого ручейка гари витали три духа-огнёвки, часто ныряя в него, как ласточки в рой мошкары. Огнёвки сияли угольками, не освещая стол, и не бросая блики на стекло и полированный металл.

Я старался глядеть на огонь, на лицо барона, на труп, избегая взглядом стен, чувствуя при этом биение жилки в виске.

– Боялся, что уйдёт, – ответил я, опустив взор на пули, лежащие в небольшом эмалированном медицинском судне.

Смятые кусочки свинца раньше принадлежали мне, и именно ими был застрелен дикарь. К слову сказать, пляшущие тени создавали впечатление, что покойник легонько ёжился от холода и вот-вот встанет и пойдёт, но зашитые грубой ниткой разрезы на теле говорили об обратном.

– Мда-а-а, – барон едва заметно покачал головой, размышляя, как меня пытать дальше. Он перевёл взгляд на мертвеца, снова вздохнул и тихо заговорил, видимо, размышляя вслух, – Первый раз такого вижу. Уникальнейший экземпляр. А его тут же убили.

Он ещё раз вздохнул, казалось, печальнее прежнего, и посмотрел на меня.

– Сколько раз тебе попадались пришлые в этом городе?

– Одиннадцать, – неуверенно произнёс я, а потом уточнил. – Пять пробоев.

– За семь месяцев, – произнёс Бодриков, ткнув тростью мне в грудь. Не сильно ткнул, но синяк наверняка останется. – Из них два пещерных человека, которые обгадились при виде кирасиров, старуха-кочевница с маленьким ребёнком на руках и мавр, его ты сам спровоцировал.