Ольга Савельева - Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

• Название: Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной
• Автор: Ольга Савельева
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-103357-6

Как заставить себя действовать, если отчаянно хочется бездействовать? Как простить обиды, если они годами выстраивали тонкую связь с реальностью? Как решить, какой кофе сегодня пить, куда ехать, что делать, если можно просто плыть по течению? На эти и другие жизненные ежедневные вопросы вновь отвечает Ольга Савельева – популярный блогер, мотивирующий лектор и автор бестселлеров «Апельсинки», «Попутчица», «Два сапога» и «Ну ма-а-ам!». В ней собраны истории-ситуации, с которыми мы сталкиваемся каждый день и которые стимулируют нас делать ВЫБОР. Здесь вы найдете ответы на вопросы, как научиться брать на себя ответственность за свою жизнь, как осознанно относиться к себе, окружающим и миру и как быть счастливым в буднях среди борщей, плохих красок для волос, болезней детей и ремонта.

---

К черту подробности, Гарик – герой. И точка. В кого же еще влюбляться, когда тебе 19 и за окном – апрель? Закрутился роман. Тома перестала есть, спать и учиться. Она не понимала, как же так случилось, что в ее мыслях помещается один человек, а все остальное – не помещается.

Однажды Гарик со стройотрядом уехал на неделю в другой город – и Тома просто лежала и ждала. Не могла жить, когда между ними целый город: не хватало кислорода.

Мама плакала в подушку, глядя на дочь, говорила, что это больше похоже на болезнь, чем на любовь: от любви люди цветут, а не высыхают. «Только доучись, пожалуйста…» – шептала мама.

Утром Тому вырвало.

– Наверное, щи вчерашние прокисли, – сказала она маме.

– Все ели. А рвет только тебя… – Мама внимательно посмотрела на дочь. – Сходи к врачу.

Беременность подтвердилась. Гарик обещал жениться, потому что он герой, а герои – люди ответственные. Он повел Тому на смотрины к своим родителям. Родители были предупреждены и заряжены скандалом. Гарик – еще ребенок, куда жениться?

Перед знакомством волновались все, но Тома – особенно. А вдруг она не понравится родителям? И они запретят ей видеть Гарика? Она потеряла сознание от предвкушения ужаса еще в лифте. Знакомство так и состоялось – Гарик выволок ее из лифта, обвисшую, бледную, на руках. Тот день пах нашатырем и разочарованием.

Родителям Тома не понравилась. Даже не она, а тот факт, что все так рано и безальтернативно. Беременность ставилась в укор именно Томе, как будто она сама ее себе организовала. Гарик на том семейном суде был признан безвинным соучастником, наивным заложником ситуации. Томе было так стыдно, что хотелось встать и уйти от позора далеко-далеко, в другой город. Но она помнила, что без Гарика воздух становится разреженным и не вдыхается. Поэтому она никуда не ушла, а сидела за столом, низко опустив голову.

Расписались. Казалось бы – счастье, новая семья, новая жизнь, даже комната отдельная. Но отношения сразу ухудшились. Гарик стал отстраненным, акценты были расставлены на том, что Тома его женила на себе насильно, обманом. А он – не нагулялся. И теперь он несчастный – как дикая птица в клетке.

За неделю до Томиных родов Гарик опять уехал на стройку. Добрые люди донесли: он там строит не только дом, но и отношения. Есть некая Людмила с толстой косой, широкими бедрами и перспективами.

Тома поняла, что когда о человеке говорят «герой», то не надо поддаваться флеру этого слова, надо уточнять подробности. Потому что если человек и правда герой, то не надо ничего домысливать и замалчивать, а если хочет им казаться – то это другое.

Гарик – никакой не герой, а человек с синдромом сломанной совести. И никакой стройотряд не построит ему эту совесть заново. Томе стало очень больно. Так больно, что она закричала в голос. Соседи вызвали «Скорую». Через несколько часов она родила сына и еще через три дня вернулась с ним к маме домой. Семья закончилась.

Фильм «Москва слезам не верит», как вы наверняка помните, состоит из двух серий. И обе можно посмотреть на YouTube. И вот тут удивительная штука: у первой серии просмотров больше, чем у второй. То есть существует дельта людей, посмотревших первую серию, которая заканчивается тем, что главная героиня плачет от усталости, потому что она и учится, и младенца тянет, и поддержки нет – это очень тяжело, и она переводит будильник на «пораньше», и спать осталось совсем мало… Так вот существуют люди, которые думают, что это и есть конец фильма. Ну, то есть такое кино без хеппи-энда. Не верит Москва слезам, не верит. Плачь не плачь, хоть обрыдайся.

Наверное, они думают, что месседж режиссера был такой: «Родила? Одна? Ну тяжело, да, ну что сделаешь, а как ты хотела, детка?»

Но у жизни всегда есть продолжение. Вторая серия. Нужно до нее только обязательно дожить сквозь бессонные ночи, непрошеные слезы и частокол разочарований.

Тамаре Семеновне сегодня 46 лет. Она красивая, состоявшаяся женщина, известный и востребованный диетолог. Очень яркая, живая, громкая. «Жанна Агузарова на отдыхе», – шутит она сама про себя.

Про свое прошлое (как она говорит, «пошлое прошлое») – про Гарика – вспоминает с гордостью. Гордится собой, что хватило сил уйти и заново научиться дышать.

– Не надо есть тухлое яйцо до конца, чтобы понять, что оно тухлое, – говорит Тома и добавляет: – Если ты понимаешь, о чем я.

Я киваю – я понимаю.

– Я тогда, в 20 лет, смотрела на него как на супергероя. И это его выражение лица, немного отрешенное, казалось мне таким невыносимо благородным. Я думала, с таким лицом в космос летают, открывают новые планеты…

И вот прошло 25 лет. Нарисовался. Хочу увидеть сына, говорит. Четверть века не хотел, а тут захотел. А у меня стресс – Витьку увезли аппендицит оперировать, я напугана, сбита с толку, думаю, неспроста он, наверное, сейчас всплыл, а вдруг кровь понадобится сыну или еще что. Приезжай, говорю. В реанимации твой сын.

Приехал, когда все уже позади, все хорошо. Мы с ним входим в палату в халатах, Витька и не понял, что Гарик не врач.

– Вы, говорит, не по татуировке резали, надеюсь? – спрашивает он у «врача»: у Витьки на животе любимое тату.

А Гарик стоит, молчит, тупит. И я уже сегодня, спустя годы, смотрю на это его выражение лица… Опасливо-любопытное. Да какой он космонавт – он выглядит как понятой! Которого позвали, и он не знает, что ждать. И под мышкой газета зажата. И тогда – и сейчас. Он похож на дядьку, который разгадывает кроссворд и недоумевает, почему к вопросу «земляная груша» не подходит «топинамбур». Жалко его. И себя. И как я не разглядела тогда? С таким лицом не планеты открывают, а банку соленых маминых огурцов…

Я смеюсь. Тома – классный рассказчик. Недавно она ходила на вторые смотрины в ее жизни. Ее поклонник, который «поклоняется» ей уже второй год, позвал ее замуж. Жизнь у Томы налажена, сын уже женат, любимая работа и клиенты, впереди самый вкусный кусок жизни – осознанность, урожай прозрений, стабильное здоровье – почему бы и не выйти замуж снова?

Когда они с будущим мужем ехали в лифте знакомиться с его родителями, Тома поймала себя на удивительной мысли: она ничуть не волнуется. Это не ее выбирают, а она. И если все сложится, то старость родителей мужа будет в ее руках. И это, по сути, они должны ей понравиться, а не наоборот. Какая интересная вторая серия…

Этот рассказ на самом деле о любви. О разной, сложной, а иногда мучительной и несправедливой. И о том, что у любой истории всегда есть вторая серия, просто надо набраться терпения и дожить до нее. И там уже: «Как долго я тебя искала…» Потому что жизнь продолжается. Жизнь – начинается! Каждый день, даже прямо сегодня, даже прямо сейчас.

Герань

Моя подруга сделала ремонт в квартире и пригласила меня на новоселье. Подруга очень гордилась тем, что она сама выступила дизайнером интерьера, причем в первый раз в жизни.

Я купила конфет ручной работы и авторский вазон в качестве подарка на новоселье. Приехала запыхавшаяся, румяная, готовая восхищаться.

Честно говоря, я в интерьерах вообще не разбираюсь. Руководствуюсь исключительно категориями «нравится» – «не нравится».

Мне чаще всего нравится. Особенно если чистенько и уютненько и цвет не режет глаз. Я люблю листать каталоги «Икеи» и примерять интерьеры на себя. По факту я могла бы жить практически на всех страницах, кроме тех, где интерьер представлен в темных, густо-шоколадных тонах: просто у меня живет гордая волосатая кошка, которая сразу заляпает колтунами шерсти всю красоту.

Еще я люблю смотреть последние десять минут передач, где переделывают интерьеры, когда герои входят в свое новое, отреставрированное чужими руками жилище и радостно охают. И я завистливо охаю вместе с ними. А потом показывают, как было и как стало. И всем очевидно, что было плохо, а стало хорошо.

Я и раньше бывала у этой подруги. Мне нравилась ее захламленная родительским наследством крошечная квартирка и шестиметровая прокопченная кухонька.

На плите уютно дремал пузатый чайник, на окнах висели солнечные шторки в складочку, на подоконнике грустила герань, на столе с неоднократно прожженной скатертью стояла обиженная пепельница.

Подруга сама – страстная курильщица, и все ее частые курящие гости выдыхали дым от сигарет прямо в герань, а пепел стряхивали прямо в горшок, минуя пепельницу как лишнее звено.

Но герань стойко терпела это издевательство, воспринимала пепел как удобрение и регулярно цвела пушистыми розовыми цветами всем назло.

Подруга смеялась и говорила, что она в герани видит родную душу: она – по сути такая же одинокая, стойкая, замученная, пропахшая, но цветущая. Герань была как бы цветочным олицетворением подруги. У нее даже имя было. Гера. Что логично.

Честно говоря, Гера была прокуренная насмерть, нагловатая, слегка хамовитая геранька. Дрянная девчонка. Вся в хозяйку. Подруга, откровенно говоря, сама далеко не ангел. Ходячая провокация, протест и эпатаж. Ее портрет вполне мог бы висеть в институте благородных девиц как визуализация того, что может быть с девушкой, не получившей хорошего образования.