Джон Лайдон - Rotten. Вход воспрещен. Культовая биография фронтмена Sex Pistols Джонни Лайдона

• Название: Rotten. Вход воспрещен. Культовая биография фронтмена Sex Pistols Джонни Лайдона
• Автор: Джон Лайдон
• Жанр: Зарубежная публицистика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-105300-0

Сумасшедшая, веселая, протестная, агрессивная автобиография отца британского панка Джонни Лайдона. Солист легендарной панк-группы Sex Pistols, более известный как Роттен, рассказывает полную историю своей жизни, начиная с неблагополучного детства и заканчивая годами рассвета в статусе настоящей иконы панка и культового явления в музыке, культуре и моде. Почему Роттен ненавидел Нэнси Спанжен, презирал Вивьен Вествуд, а к Сиду Вишесу относился как к ребенку? Чего Sex Pistols стоило постоянно играть с огнем и ходить по самой грани допустимого, оставаясь в топе рейтингов и под прицелом вездесущих медиа? Обо всем этом в первой автобиографии легенды.

---

На рождественских вечеринках я всегда сидел в темном углу. Мой брат же всегда вытанцовывал под аплодисменты родственников. Забавно, что, в конечном счете, именно я занялся танцульками на сцене.

Но все же я был вышвырнут из католической школы в возрасте пятнадцати лет за неприемлемое поведение. Я был гвоздем в заднице – настоящим антагонистом.

Я пялился в упор на людей, и меня ненавидели. Я ничего не вкладывал в свой взгляд, просто веселился. Однако во мне видели будущего маньяка-психопата или массового убийцу.

Если бы меня отправили к психотерапевту, я бы с треском провалил все тесты. Мне бы сказали, что я притворяюсь, хотя я и притворство – понятия несовместимые. Моя учеба в школе была безоблачной, но в итоге превратилась в нечто такое, что все эти люди терпеть не могли. Я раздражал всех до невозможности.

Однажды я опоздал на урок, зашел в класс и сел читать то, что было у меня с собой. Я сделал это специально, чтобы позлить учителя. Он назвал меня антикатоликом и выгнал из класса. Его звали мистер Прентис – я называл его «Мистер Пятна Мочи», потому что он носил этот отвратительный костюм с принтом «собачий зуб»[21].

В области промежности у него было пятно темно-желтого цвета, присушенное утюгом. Когда позже я узнал, что он умер, я помочился на его могилу.

После того, как «Мистер Пятна Мочи» выкинул меня из школы, я пошел домой и рассказал об этом моим родителям. «Со школой покончено навсегда!» – отсылка к Элису Куперу[22].

Они направились прямиком к директору, и он сказал, что я не смогу вернуться в школу ни при каких обстоятельствах. «Джон вызывает слишком много проблем, решать которые мы не хотим», – заявили моим родителям. «Нам не нравится его внешний вид. Вы только взгляните на его длинные волосы и потрепанную одежду!» – причитали преподаватели католической школы. Я не носил католическую школьную форму, что для них было смертным грехом. У меня не было ничего общего с модой. Мода в таком контексте так же омерзительна, как и католическая униформа. И у меня, черт возьми, не было денег на покупку ваших облачений, потому что вы, дражайший учитель, имеете дело с бедными людьми.

РЭМБО: У Джона были длинные волосы, и он носил уличную шляпу наподобие тех, что носят хулиганы. А на следующий день я встретил его уже с синими волосами. Он начал менять свой образ еще давным-давно, но делал это весьма своеобразно. Вообще если у тебя синие волосы, то наверняка у тебя может быть много друзей, особенно в Финсбери Парке. Как-то раз я был в уличном кафе и увидел Джона, проходящего мимо. За ним тащились три идиота и пытались всеми возможными способами вывести его из себя. Но Джон был непреклонен и никого не боялся. В какой-то момент я увидел, как Джон врезал одному из них, и тогда я моментально выскочил из кафе. Вместе мы их напрочь раздолбали. Двоих просто уложили, а еще двое испугались и смылись, только пятки сверкали. Джон был маленьким и худым. Он казался беззащитным, но всегда мог постоять за себя.

ДЖОН ЛАЙДОН: В Англии вам придется учиться до шестнадцати лет. Католики более не хотели иметь со мной дела, потому мне пришлось отдать себя в руки государства. Мне пришлось проучиться на год больше. Выгнать меня за тупость католики не могли, поскольку тупым я не был. Мне пришлось идти в то, что они называют спецшколой. Хакни и Стоук Ньюингтон колледж. Там должно было продолжиться мое образование.

Школа Уильям Йорк отправляла нас в географическую экспедицию в Бокс-Хилл. Две недели мы должны были провести в диком Эрнст-оф-Гилдфорд. Предполагалось, что мы должны научиться применять компасы и воспринимать географию с радостью. И скажу вам еще кое-что: вместе с Джоном Грэем и Дэвидом Кроу мы научились искать пабы, которые они по глупости оставили на картах как ориентиры. Удивительно, но мы научились пользоваться этими ориентирами. Бармена больше всего интересовал цвет наших денег. К тому же во всей сельской местности именно эти ребята были первыми, кто открывался с утра и наливал выпивку.

Иногда бывали и тяжелые времена, особенно это касалось некоторых учителей физкультуры. Они могли прикалываться над тобой, пока ты мылся, или настаивали на том, что дадут полотенце только если помоешь подмышки. Подобные ситуации я нахожу крайне подозрительными. Смешно, но многие мальчики, кажется, не возражали против того, что я считаю вопиющим оскорблением. Хулиганские мальчики – это особая каста, которую в Америке называют подвидом «качков». Естественно, я был застенчив, но в этой застенчивости скрывалось больше причин, чем могло показаться на первый взгляд. Я никогда не доверял парням-мачо с большим количеством мышц, которые то и дело попадались мне на глаза. Подобный образ жизни казался мне подозрительным. Учителя брали под крыло некоторых детей, но со мной никто никогда не нянчился. Большую часть моей ранней жизни я не был привлекательным. С самого раннего возраста я не позволял моим родителям приближаться ко мне. Я всегда вел себя так, чтобы ко мне не приближались, оставили в покое – и заботился о себе сам.

Во младенчестве я не кричал.

Когда моя мать впервые услышала Sex Pistols, она была в шоке. О существовании этой части моей личности она не подозревала.

Я был очень тихим ребенком, она, вероятно, думала, что вырастила идиота. Позже я доказал, что она правильно думала. Я всегда поддерживал определенную изоляцию, я чувствую себя в большей безопасности, когда люди не обступают меня со всех сторон.

С моей женой Норой все по-другому, но и в ее случае мне потребовалось время, чтобы привыкнуть. Стандартный секс я мог вынести, но двух минут и пятидесяти секунд едва ли достаточно людям, которые влюблены друг в друга, которые стремятся остаться друг у друга в памяти. За последние годы ситуация улучшилась, теперь я понимаю, что изоляция – это возможность угомонить разбушевавшиеся чувства, эмоции, прийти в состояние равновесия.

Я никогда не был о себе высокого мнения. Быть может, если бы у меня не было семьи, я погрузился бы во что-то психопатическое и антисоциальное. Однако я научился тому, как именно нужно действовать, думать и жить.

Моя позитивная сторона заключается в том, что я учусь у людей. Когда я вижу тех, кто поступает правильно, я хочу знать, почему я так не поступаю.

В то самое время, когда я работал в игровых центрах, присматривая за детьми, мы увлекались охотой на вампиров. Дейв Грол интересовался репортажами на эту тему по телевидению и вампирскими книгами на кладбище Хайгейт. Джон Грэй не поверил, конечно, в тот факт, что я читал эти книги, а читал я предостаточно. В этих книгах было особенное, скрытое очарование. Мне нравятся хорошие фильмы ужасов. Мне нравится состояние страха.

Когда нам было по шестнадцать или семнадцать лет, и мы ходили в школу в Хокни, мы часто навещали склеп, где тела лежали на полках. Мы открывали гробы и смотрели, какие тела не испортились.

Это так по-вампирски, не правда ли? А вот это вот тело, оно ведь вампирское, верно? Многие люди занимались этим, это был такой своеобразный фан-клуб. В склепе можно было увидеть много психов, бегающих вокруг гробов с осиновыми колами, факелами и чесноком. Но мне осточертело такое развлечение; мы ходили в паб через дорогу, выпивали и возвращались обратно ночью.

У меня были деньги, потому что я работал на своего отца, я считал, что у меня все в порядке, и поэтому мы могли совершать разные глупости, что в те времена было очень необычно для детей.

Иногда мы покидали свой район и выбирались в дальние уголки Лондона, чтобы потанцевать в ночных клубах или поохотиться на вампиров. Люди все еще были ориентированы на деревню и редко приезжали в другие регионы. Определить их было легко по тому, как они ходили, говорили или одевались. Обычно это приводило к стычкам и конфликтам. Мне нравились наши слегка чокнутые прикиды и прически. Может быть, мы бесили людей тем, что все ребята из нашей банды не были похожи друг на друга, как куриные яйца. Я был весьма счастлив, когда из католической школы наконец-то попал в светскую. Я мог делать все, что хотел, никто не давил на меня, не говорил, что делать. Мне нравилось огромное разнообразие людей, включая внушительный ямайский контингент в школе. Это было изумительно, потому что я действительно любил регги, и танцы были чертовски классными. Я мог свободно тусоваться со своими длинными блестящими волосами гребаного красного цвета! Были у нас общественные мероприятия, в которых мне хотелось участвовать, не прибегая к детским способам противодействия учителям. Здесь-то я и сдал все экзамены. Я сдал их всего лишь за полгода, и это было легко.

СТИВ ДЖОНС: Я познакомился с Полом Куком, когда мы оба ходили в школу Кристофера Рена на Блю-Фонтан-авеню в поместье Уайт-Сити Истэйт, Шепердс-Буш. До знакомства мы ходили в разные школы, но мы все время пересекались то там, то здесь. Мы первыми стали скинхедами, как только возникло это движение.