Ирина Котова - Королевская кровь. Горький пепел

• Название: Королевская кровь. Горький пепел
• Автор: Ирина Котова
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-117047-9

Сгорают надежды защитников Туры. Но даже в этом горьком пепле продолжается борьба за жизнь и свободу мира. У каждого здесь – своя война. Кто-то бьется на полях сражений, другие сражаются в тылу – со смертельными ранениями солдат и с самими собой, с собственными усталостью и отчаянием. Кто же победит в этой войне? А в это же время далеко в другом мире двое путников идут к отверженному богу…

---

– Не бурчите, – прошептала она укоризненно и затихла. Но не заснула – и Тротт, скривившись, коснулся ее руки и сказал:

– Это сложно, Алина. Но не невозможно. Мы не должны были дойти даже до холмов – но мы дошли и прошли их. Надеюсь, удача и дальше будет нам сопутствовать, а я сделаю все, чтобы вы вернулись на Туру.

Ее пальцы в его ладони дрогнули.

– Как хорошо, что вы есть. – Она тяжело вздохнула, явно заставляя себя расслабиться, и нарочито бодро поинтересовалась: – А вы возьмете меня на стажировку, когда мы вернемся?

– Возьму, Алина.

– И в лабораторию свою пустите?

– Конечно.

Она хмыкнула.

– Вы сейчас все что угодно пообещаете, да?

– Да, – принцесса не видела его мимолетной улыбки.

– Я подумаю, что у вас попросить, – пробормотала она довольно. – Потом. Обязательно что-нибудь придумаю.

На следующий день она снова была собой – любознательной и бодрой Богуславской. Только глаза оставались взрослыми – так бывает у побитых жизнью подростков и у бродячих собак. Но иномирянские слова повторяла бойко и опять сыпала вопросами.

– Неужели все здесь говорят на одном языке? – удивлялась принцесса. – У нас на одном материке несколько десятков языков и диалектов, а здесь – один?

– Это империя, – объяснил Макс. – Которая существует очень давно. Поэтому есть умирающие местные языки и есть общий, на котором в основном и говорят. Свою роль сыграло и постоянное подтопление материка. Каждый год многие поселения снимаются со своих мест и идут в центр, а там языки перемешиваются, ассимилируются.

У принцессы оказалась превосходная память, и сейчас, спустя три недели, она уже худо-бедно могла изъясняться на языке Лортаха. Иногда Макс требовал разговаривать с ним и отвечать ему только на лорташском, и Богуславская очень забавно воспринимала это как вызов – она упорно пыталась объясниться даже в то время, когда ее словарь состоял из пары-тройки сотен слов. Впрочем, она любила вызовы, это он заметил.

В округе было спокойно. Сейчас они пробирались по чаще, где старые папоротники росли так кучно, что охонгу было не пройти. Но здесь отсутствовали источники воды – к ближайшей речушке беглецы должны были выйти завтра к вечеру, а пока приходилось экономить то, что есть во флягах, и обходиться без умываний.

Наступила темнота, на листьях папоротников замерцал отблеск первой поднимающейся луны. Принцесса шла молча, сосредоточенно, почти не пыхтя, – теперь они двигались еще пару часов после наступления темноты, чтобы оторваться от преследователей. Она, конечно, устала и, когда думала, что он не видит, терла глаза и тихонько вздыхала. Но после того как Макс скомандовал: «Привал», – уселась на землю, вытерла лицо влажной тряпочкой – воды во флягах оставалось чуть больше половины, – немного отдохнула и без напоминания тяжело поднялась на ноги. Заниматься.

Одновременно с изучением языка Тротт начал учить ее бою с ножом. Оружие принцесса держала неправильно, как бить – не понимала, училась с трудом и долго не могла себя заставить замахнуться на наставника. Она ранилась о лезвие, роняла острый нож на ноги, с ужасом отбрасывала его, если нечаянно царапала Макса, и отчаянно злилась оттого, что у нее не получается. Вот и сейчас: стоит, сжав рукоятку слишком далеко от лезвия и чересчур высоко подняв руку, – из такого положения не вгонишь оружие под ребра или в живот, а сил пробить ребра у нее точно не хватит.

– Ниже руку, Богуславская. Согнитесь немного, как я учил. Вот так. А теперь бейте. Бейте, а не тыкайте хаотично и не жмурьтесь! От того, что вы закроете глаза, противник не исчезнет!

– Я уже говорила, я боюсь вас поранить, профессор, – сгорбившись, проговорила она.

– Вы при всем желании меня не заденете, – сухо ответил Тротт. – А вот того, кто не ожидает атаки, – вполне. Поднимите голову. – Принцесса послушно выпрямилась, сверкая в темноте зелеными глазами. – Прикрывайте тело второй рукой. Крепче хват. Бейте!

Она ударила – и Макс сдвинулся вправо совсем немного, перехватив и вывернув ей ладонь с ножом, зажал принцессу спиной к себе, обхватив рукой над грудью. Богуславская застонала от боли, но не остановилась – пнула его по коленке, неожиданно впилась зубами в предплечье… и так удивилась, когда оказалась на свободе, что застыла, вместо того чтобы бежать.

– Хорошо, – Тротт, поморщившись, потер кожу выше запястья, где наливались красным следы зубов. – Только кусайте сильнее. Вы не за столом, чтобы деликатничать.

Алина фыркнула:

– Да и вы не сильно-то вкусный, профессор. Давайте дальше, а? – она зевнула. – Спать очень хочется.

Пощады спутница теперь не просила и не жаловалась. Но ему иногда становилось до невозможного тошно при взгляде на прокушенную от боли губу – если слишком сильно выворачивал руки – или на порезы на теле. От запаха ее крови Тротта до сих пор кидало в состояние сжатой пружины – хотелось то ли убивать кого-то, то ли крушить все вокруг. Но он сдерживался. Он вообще умел себя контролировать.

После тренировки, когда принцесса остывала, сидя на земле, Макс сообщил:

– Если все будет спокойно, послезавтра окажемся в поселении.

– Правда? – Алина даже лицом просветлела, принимая у него из рук ломаную сухую лепешку.

– Правда, – буркнул Тротт, глядя, с какой жадностью она вгрызается в пресное угощение, чуть ли не давясь от голода, запивая его водой и закатывая глаза. – Немного осталось. Надеюсь, удача нам не изменит.

На следующий день Алина бодро пробиралась вслед за профессором по надоевшей папоротниковой чаще. Вокруг было жарко, тихо и мирно. Каких только растений тут не росло! Огромные папоротники принимали самые причудливые формы: они были то со стволом в виде бутылки диаметром с домик, увенчанной пышной кроной, то высокие, покрытые чешуйками, как шишки, то витые, то растущие горизонтальными волнами, напоминающими гигантских змей. Ребристые стволы, шарообразные, плоские, кое-где сросшиеся в длинные стены, которые приходилось обходить… И еще сотни видов, от карликовых до гигантских, в сочных листьях и дуплах которых кричали птицы и жужжали насекомые, а у корней то и дело мелькала какая-нибудь местная живность. Чаща постепенно редела и становилась не такой непролазной. Но принцесса почти не обращала на все это великолепие внимания, погрузившись в мечты. Перед ее мысленным взором вставали то удобная кровать с одеялом и подушкой, то ванна, то – верх желаний! – кусок мыла и мочалка, которые она не выпустит, пока не смоет с себя всю грязь. А если еще можно будет сварить суп… Живот свело, пятая Рудлог сглотнула слюну и со стыдом посмотрела на напряженную спину Тротта. О чем она думает? Суп, мыло – когда их в любую минуту могут поймать и убить!

Словно в ответ на ее мысли сверху раздался знакомый гул. Алинка быстро шмыгнула к древесному стволу, привычно распласталась на нем, провожая взглядом едва видимую сквозь большие листья папоротников «стрекозу» со всадником. Оглянулась – лорд Тротт тоже смотрел на улетающего раньяра, и выражение лица его было очень мрачным.

Стоило чудовищу скрыться из виду, как инляндец отошел от ствола, прислушался. Снова раздался гул.

– Еще одна, проф… – начала Алина испуганно, но он прервал ее жестом, поводя головой в стороны и втягивая носом воздух. Шагнул назад, в укрытие, и, когда вторая стрекоза скрылась, свистяще рявкнул:

– Бегом, Богуславская! Скоро тут будут охонги!

Он побежал, и Алина без слов сорвалась с места, понеслась следом, уже на бегу соображая, что в воздухе действительно едва уловимо тянет муравьиной кислотой. Затем и эти мысли ушли – она, подавляя желание оглянуться, сосредоточилась на удержании ровного дыхания и на том, чтобы не споткнуться об очередной осклизлый корень или пенек. И чтобы не отстать.

Следующие несколько часов превратились в сплошной бег с небольшими передышками.

Тротт бежал, перепрыгивая через коряги, периодически оглядываясь на принцессу. Где-то в стороне мелькала черная тень – и он перехватывал Алину за руку, дергал за прикрытие стволов, пережидал. Слышался гул – и он прижимал спутницу к земле под пышной кроной, сжимаясь сам, – и тут же тянул ее дальше, когда раньяр пролетал мимо.

Принцесса не жаловалась. Она сосредоточенно дышала, слушалась его безмолвных команд и, похоже, даже бояться не успевала.

Лес шумел, лес скрипел, сообщая чуткому уху Макса о том, что полон чужаков. С разных сторон под лапами охонгов скрипели ветки и хлюпала вода в лощинках, слышались их верещание и голоса ловчих. Их с Богуславской еще не увидели, слава богам и местной буйной растительности, но количество наемников было таким, чтобы и крысозуба не пропустить.

Деревья росли все реже, а значит, и лес просматривался дальше. Спереди раздалось тонкое верещание охонга – и Макс, резко остановившись, выругался и толкнул Алинку к витому папоротниковому стволу. И шепотом приказал: