Алекс Хейли - Корни

• Название: Корни
• Автор: Алекс Хейли
• Жанр: Историческая литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-098907-2

«Корни» – одна из самых необычных и влиятельных книг американской литературы. Перед читателями разворачивается драматичная история шести поколений одной семьи, среди которых рабы и освобожденные, фермеры и кузнецы, музыканты и бизнесмены, адвокаты и архитекторы… и один автор. Сразу после выхода «Корни» стали национальным и международным феноменом. Но и спустя 40 лет роман продолжает увлекать читателей своим повествовательным драйвом и исключительной эмоциональной силой.

---

Но больше всего Кунту и его приятелей раздражали девочки из второго кафо, которые росли вместе с ними. Девчонки постоянно твердили, что уже собираются быть женами. Кунта знал, что девочки выходят замуж в четырнадцать дождей или даже раньше, а мужчинам нельзя жениться, пока им не исполнится тридцать дождей, а то и больше. Собственный возраст смущал мальчишек, избавлялись от смущения они только в буше, где были предоставлены сами себе. А Кунте помогал еще и Ламин.

Каждый раз, когда они с братом шли куда-то, Кунта представлял, как он берет Ламина в какое-то путешествие – мужчины иногда отправлялись в путь вместе с сыновьями. Кунта чувствовал свою ответственность, чувствовал себя старшим, а Ламин видел в нем источник всех знаний. Шагая рядом, Ламин засыпал Кунту кучей вопросов.

– А мир большой?

– Ну, – отвечал Кунта, – ни один человек на каноэ не заплывал еще так далеко. И никто не знает всего, что можно узнать о мире.

– А чему вас учит арафанг?

Кунта прочитал первые стихи Корана на арабском и сказал:

– А теперь ты попробуй.

Ламин попробовал, но у него ничего не вышло (как Кунта и думал). И тогда старший брат снисходительно заметил:

– На это нужно время.

– А почему никто не убивает сов?

– Потому что в совах живут души наших умерших предков.

Потом Кунта рассказал Ламину о недавно умершей бабушке Яйсе.

– Ты был еще совсем маленьким и не можешь ее помнить.

– А что это за птица на дереве?

– Ястреб.

– А что он ест?

– Мышей, других птиц и зверьков.

– Оооо!

Кунта даже не представлял, как много он знает. Хотя порой Ламин спрашивал нечто такое, о чем Кунта и понятия не имел.

– А солнце горит?.. А почему наш отец не спит с нами?

В такие моменты Кунта начинал ворчать, потом умолкал – так поступал Оморо, когда уставал от вопросов сына. Ламин тоже умолкал, потому что у мандинго не принято разговаривать с тем, кто не хочет говорить. Порой Кунта вел себя так, словно глубоко погрузился в собственные мысли. Ламин тихо сидел рядом. Когда Кунта поднимался, вслед за ним поднимался и Ламин. А порой, когда Кунта не знал ответа на вопрос, он быстро делал что-то такое, что позволяло сменить тему.

При удобном случае Кунта дожидался, когда Ламина не будет в хижине, и спрашивал у Бинты или Оморо то, что хотел узнать младший брат. Он не говорил родителям, почему задает им так много вопросов, но они, похоже, догадывались. Они вели себя так, словно начинали видеть в Кунте взрослого человека – ведь он стал отвечать за младшего брата. И скоро Кунта стал делать резкие замечания Ламину в присутствии Бинты, когда тот поступал неправильно.

– Ты должен говорить разборчиво! – мог сказать он, щелкая пальцами.

Он мог дать подзатыльник Ламину, если тот недостаточно быстро делал то, что велела ему мать. Бинта же делала вид, что ничего не видит и не слышит.

Так что Ламину почти не удавалось ускользнуть от внимания матери или брата. А стоило Кунте задать Бинте или Оморо какой-то вопрос Ламина, те сразу же давали ему ответ.

– Почему воловья шкура, которой укрывается отец, красного цвета? Вол же не красный?

– Я покрасила шкуру буйвола щелоком и молотым просом, – отвечала Бинта.

– Где живет Аллах?

– Аллах живет там, где встает солнце, – говорил Оморо.

Глава 16

– Что такое рабы? – как-то раз спросил у Кунты Ламин.

Кунта заворчал и ничего не ответил. Шагая вперед и погрузившись в свои мысли, он гадал, что заставило Ламина задать этот вопрос. Кунта знал, что те, кого крадет тубоб, становятся рабами. Он слышал, как взрослые говорили о рабах, принадлежавших жителям Джуффуре. Но Кунта не знал, что такое «рабы». Вопрос Ламина, как всегда, заставил его задуматься и искать ответ.

На следующий день, когда Оморо собирался уходить за пальмовыми деревьями, чтобы построить Бинте новую кладовую, Кунта вызвался пойти вместе с ним. Ему нравилось ходить куда-то с отцом. Но в тот день они почти не разговаривали, пока не дошли до темной и прохладной пальмовой рощи.

И там Кунта резко спросил:

– А что такое рабы?

Оморо что-то проворчал, ничего не ответил и несколько минут бродил по роще, осматривая стволы разных пальм.

– Рабов не всегда легко отличить от тех, кто не рабы, – сказал он наконец.

Рубя выбранную пальму, Оморо объяснил Кунте, что хижины рабов покрыты ньянтанг[16] джонго, а хижины свободных людей – ньянтанг форо. Кунта знал, что форо – это лучшая трава для крыш.

– Но никогда нельзя говорить о рабах в присутствии рабов, – сурово сказал Оморо.

Кунта не понял почему, но, как всегда, кивнул.

Когда пальма рухнула, Оморо начал обрубать толстые жесткие листья. Кунта сорвал для себя несколько спелых плодов. И тут он почувствовал, что отец не против поговорить. Здорово будет потом все объяснить Ламину про рабов.

– А почему одни люди рабы, а другие нет? – спросил он.

Оморо объяснил, что люди становятся рабами по-разному. Некоторые рождаются у рабынь – и он назвал нескольких жителей Джуффуре. Кунта всех их хорошо знал. Среди них были даже родители его приятелей по кафо. Другие, продолжал Оморо, оставили родные деревни в голодный сезон и пришли в Джуффуре, чтобы стать рабами тех, кто согласится кормить и обеспечивать их. А есть и третьи – и Оморо назвал имена нескольких стариков. Когда-то они были врагами, и их захватили в плен.

– Они стали рабами, потому что им не хватило смелости погибнуть, – пояснил Оморо.

Он начал рубить ствол пальмы на части, которые мог бы нести сильный мужчина. Хотя все, кого он назвал, были рабами, они были уважаемыми людьми, и Кунта это знал.

– Их права защищают законы наших предков, – сказал Оморо. – Каждый хозяин должен обеспечить своих рабов пищей, одеждой, кровом, наделом земли, половина урожая с которого идет рабу. А еще рабу нужно дать жену или мужа. Но есть те, кто вызывает презрение, – продолжал отец. – Эти люди стали рабами, потому что совершили убийство, кражу или другое преступление. Таких рабов хозяин может бить или наказывать так, как они того заслуживают.

– А рабы навсегда остаются рабами? – спросил Кунта.

– Нет, многие рабы покупают себе свободу на средства, сэкономленные во время работы на своем наделе.

Оморо назвал нескольких жителей Джуффуре, которые так и поступили. А другие обрели свободу, вступив в брак в семье, которой они принадлежали.

Чтобы было легче нести тяжелое дерево, Оморо сделал прочную перевязь из зеленых лиан. Он продолжал рассказывать про рабов. Некоторые рабы со временем становились богаче своих хозяев и даже сами заводили рабов и обретали известность и уважение.

– Я знаю! Это Сундиата! – воскликнул Кунта.

Он не раз слышал от старух и сказителей о великом предке, генерале, армия которого победила множество врагов.

Оморо что-то буркнул и кивнул, довольный знаниями сына. Сам он тоже узнал о Сундиате, когда был в возрасте Кунты. Проверяя Кунту, он спросил:

– А кто был матерью Сундиаты?

– Соголон, женщина-буйвол! – с гордостью ответил Кунта.

Оморо улыбнулся и, взвалив на плечо два тяжелых бревна, перевязанных лианами, зашагал к дому. С плодами в руках Кунта последовал за ним. Почти всю дорогу до деревни Оморо рассказывал, как хромой, но очень умный генерал из рабов завоевал великую империю мандинго. К армии этого генерала присоединялись беглые рабы, которые прятались на болотах и в других потаенных местах.

– Когда придет пора становиться мужчиной, – сказал Оморо, – ты узнаешь о нем больше.

Мысль об этом повергла Кунту в ужас, но в то же время он ощутил странное возбуждение.

Оморо сказал, что Сундиата сбежал от жестокого хозяина – многие рабы, которым не нравились хозяева, так поступали. Он сказал, что продавать рабов нельзя – только осужденных преступников.

– Бабушка Ньо Бото тоже рабыня, – добавил Оморо, и Кунта чуть плодом не подавился.

Он не мог себе этого представить. Он вспоминал, как любимая всеми старая Ньо Бото сидит перед собственной хижиной, присматривая за десятком голых малышей, одновременно плетя парики и едко ругаясь с проходящими взрослыми – даже со старейшинами, если ей этого хотелось. «Но она же никому не принадлежит», – подумал Кунта.

На следующий вечер, загнав коз в загоны, Кунта повел Ламина домой другой дорогой, не там, где играли мальчишки. Вскоре они молча сидели перед хижиной Ньо Бото. Через несколько минут старуха появилась в дверях, словно почувствовав, что у нее гости. Бросив быстрый взгляд на Кунту, который ей всегда нравился, она поняла, что у того что-то на уме. Она пригласила мальчиков войти и заварила им горячий травяной отвар.

– Как отец и мать? – спросила она.

– Хорошо, – вежливо ответил Кунта. – Спасибо, что спросили. А у вас все хорошо, бабушка?

– Все хорошо, спасибо.

Пока Ньо Бота не поставила перед ним чай, Кунта молчал. Потом он пробормотал:

– Почему вы рабыня, бабушка?