А. Морлен - Финт хвостом

• Название: Финт хвостом
• Автор: А. Морлен
• Жанр: Ужасы
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-114461-6

От деликатного мурлыканья до внезапной царапины, войдите в темный тайный мир создания, которое уж точно не является лучшим другом человека – и которому, похоже, это нравится. В этом необычном сборнике двадцать четыре рассказчика заглядывают в загадочные глаза самой обыкновенной кошки и видят отражение – пугающее, нереальное и гротескное. От птичьих следов на пороге вашего дома до вопля в ночи, от хвоста до когтей – узнайте, кто они на самом деле… если осмелитесь.

---

– Он рисовал рекламу на амбарах… он прощается со своими работами.

И когда я это произнесла, я удивилась собственному выбору слов… даже мои инстинкты художника, те самые, которые разделяли мы с Гурни, подсказывали, что я все сказала правильно.

Несмотря на то, что женщина из дома отдыха получила от меня информацию, она так и не удосужилась перезвонить мне, когда было найдено тело Хобарта Гурни, наполовину погребенное в скошенной траве возле одного из заброшенных амбаров с его любимой работой. Я узнала о его смерти вместе со всеми остальными, смотревшими CNN в тот поздний осенний вечер – там повторяли передачу о его последней или предпоследней работе по рисованию рекламы, вместе со странно-сентиментальным некрологом, который закончился крупным планом «девчушек», под которыми и нашли тело старика. Камера крупным планом показала Миш-Миш, ее пеструю рыже-серо-белую мордочку с персиковым пятном на одном глазу. Она была такой трогательной и в то же время такой реальной, что никто из зрителей, любителей кошек или нет, не понял бы, – и тем более не понял бы во время первого интервью для CNN, в котором явно показывалось, каким простодушным и неуклюжим Хобарт Гурни мог показаться снаружи (возможно, настолько, что это заставляло недооценивать его работы), – что Гурни был больше, чем великим художником: он был гением, легко сравнимым с Бабушкой Мозес или кем-то в ее роде.

Жан-Клод Суарес был первым человеком, который выпустил книгу, посвященную кошкам Катца, поскольку творения Гурни стали широко известны. Многие известные фотографы, в том числе Херб Риттс, Энни Лейбовиц и Аведон, приняли участие в этой коллекции; меня среди них не было, но я попала в другую коллекцию, собранную для одной из благотворительных организаций по борьбе со СПИДом. Затем появились специальные выставки наряду с теми, кого Гурни назвал бы «художниками-выпендрежниками», и даже ходил слух, что появится почтовая марка с его портретом, а еще с одной из кошек Катца.

Ирония в том, что я всерьез сомневаюсь, что Гурни на самом деле понравилась бы вся эта суета, вызванная его работами; то, что он создал, было слишком личным. То, как он с любовью гладил фотографии своих «девчушек» в моей арендованной машине, и как он спонтанно поделился кошачьей мечтой из детства мальчишки, который чистил сараи от навоза столько лет – и амбарных кошек – назад. Но, по крайней мере, для меня была одна выгода от того, что его жизнь и его работы стали публичным достоянием: это дало мне возможность узнать, что на самом деле с ним произошло, без необходимости ехать в тот унылый маленький городок, где я его встретила, или смотреть на его практически пустую комнатушку в дневном центре по уходу за взрослыми, больше похожую на клетку.

Его тело, почти закрытое длинной сухой травой, нашли полицейские прямо под стеной амбара, где он нарисовал «девчушек»; он свернулся на левом боку, почти в позе эмбриона, закрыв лицо обеими руками, как кошка во сне или на отдыхе. Предположительно это был сердечный приступ, но это не объясняло ссадины на открытом лице и руках: грубую, красную сыпь на теле, которую в конечном итоге объяснили укусами огненных муравьев. А еще «официальная» причина смерти не объясняла блаженное выражение его лица, которое описал полицейский в скорой помощи; не нужно быть врачом, чтобы знать, насколько болезненны сердечные приступы.

И не обязательно быть специалистом по кошачьим (особенно по большим), чтобы знать, что язык кошки может сделать с незащищенной кожей, особенно когда им в голову приходит, что надо лизать и лизать друг дружку, сбиваясь в теплую, пушистую кучу.

Может быть, Хобарт Гурни не собирался прощаться со своими творениями во время той самостоятельной экскурсии; может быть, он просто стал ностальгировать после просмотра фотографий, которые я ему дала. Странно, что он взял альбом с собой, ведь он не забыл имя ни единой кошки, которую создал, но опять же, никто никогда не узнает, что заставило его превратить работу эпохи Депрессии, за которую он взялся несмотря на нелюбовь к высоте, в нечто большее, чем работа всей жизни. Может быть, это мое решение собрать фотографии его работ в итоге привело к его смерти, о которой я услышала в новостях CNN. Но если это так, я не чувствую своей вины – в конце концов, Гурни не рисовал кошек уже много лет; правда, ничто не мешало ему рисовать их на холсте, но вряд ли Гурни стал бы этим заниматься.

Разве он не говорил, что это его работа – то, что от него требовалось? Сомневаюсь, что он бы стал рисовать для себя, это было неприменимо к его практическому уму, а еще я сомневаюсь, что он предвидел день, когда его кошек выдернут из тех самых амбаров, на которых они жили, заберут куски размером со стену и «одомашнят» их в музеях и художественных галереях по всей стране.

Или… может быть, он действительно об этом догадывался и знал, что его кошкам недолго осталось быть с ним.

И, учитывая надпись на его надгробии – кем сделанную, не знаю, вряд ли я была единственным человеком, который подозревает, что на самом деле произошло с Хобартом Гурни в длинной, сухой, смятой траве под «девчушками»… ибо вот что было высечено на его серой, как амбар, надгробной плите:

И небо раем я не назову, коль кошечки мои все следом не придут.

Могу лишь сказать, что надеюсь, что в этой длинной сухой траве ему было тепло, мягко и уютно рядом с его маленькими девчушками…

Нэнси Кресс

Нэнси Кресс – автор 23 книг: трех романов-фэнтези, одиннадцати научно-фантастических романов, двух триллеров, трех сборников рассказов, одного молодежного романа и трех книг по художественной литературе. Наибольшую известность ей принесла трилогия «Неспящие», первой книгой которой стали «Испанские нищие». Роман исследовал вопросы генной инженерии, социального устройства и неравенства. Ее рассказы завоевали три премии «Небьюла», «Хьюго» и премию Старджона. Роман Probability Space завоевал премию Джона Кэмпбелла в 2003 году. В 2007 году издательство Golden Gryphon Press выпустило четвертый сборник ее рассказов. Нэнси обучает писательскому мастерству в самых разных местах, включая частые встречи на конференциях Clarion. Она живет на севере Нью-Йорка с самым избалованным в мире карликовым пуделем.

Произведение «Отдушина Мэриголд» – приют для уязвимых, беспомощных. Живущие здесь коты – не центральные персонажи истории, но все вертится вокруг них.

Отдушина Мэриголд[7]

Он дрожал от холода, пытаясь уснуть. Мама укрыла его одеялом, однако обогреватель в машине опять не работал, и как он ни кутался в одеяло, согреться не получалось. Холодный воздух проникал откуда-то снизу, как раз из-под его сиденья. Наверное, где-то в днище была дыра. Очень даже может быть, что машина сломается на этой холодной дороге, и они замерзнут, как те мыши, которых он видел вчера на заправке. Он потянулся к руке матери.

– Тимми, я за рулем! Мы можем попасть в аварию!

Он убрал руку и спрятал ее между коленями, пытаясь согреть. Там же он держал и свою любимую наволочку, которая когда-то была ярко-синей. Мать говорила, что он уже большой мальчик, чтобы таскать ее с собой, но он все равно держал ее при себе, пряча от матери. Мать ничего не заметила, потому что была за рулем. Она всегда была за рулем. Уже два года почти все время за рулем – с тех пор как ему исполнилось пять лет. Тимми поежился от холода.

– Мы скоро приедем?

– Нет. Ты пока спи…

– Тут слишком холодно, я не могу заснуть.

– А я в этом что, виновата? – резко оборвала его мать.

Первые солнечные лучи желтыми полосками падали ей на лицо. Тимми вытянулся поперек сиденья, съежившись напротив окна. Стекло было покрыто изморозью.

Конечно, мама не виновата, что холодно. Она вообще ни в чем не виновата. Просто они убегают и прячутся от отца, нехорошего человека, который будет лгать Тимми, если сумеет его найти. Лгать и делать ему больно. В том, что холодно, виноват именно он, отец. Так же, как и во всем остальном, что происходит, когда они с мамой были в пути.

Тимми сел прямо, стараясь держать лицо подальше от замерзшего окна. Дорога стала более оживленной; появились дома и дорожные знаки. Может быть, это значит, что они уже почти приехали. Иногда мама не говорила ему всей правды. И в этом тоже был виноват отец.

Тимми понимал некоторые дорожные знаки; в прошлом городе, где они останавливались, он как раз пошел в начальную школу, и у него был самый лучший учитель, мистер Кеннисон. Все говорили, что он самый лучший. У него в классе было много учеников. Мальчишки из других школ завидовали Тимми. Хотя, конечно, в Дансвилле Тимми звали по-другому. Там он был Джоном. Тимми он был только в пути, когда они в спешке покидали очередной город, как вот сегодня утром. У Джона-Тимми даже не было времени упаковать свою коллекцию камней. Возможно, он никогда больше не увидит мистера Кеннисона снова.