Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов

• Название: От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов
• Автор: Комбат Найтов
• Жанр: Историческая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-118357-8

Здесь не имеет значения, из какого ты времени: на хвосте три «мессера», и надо выжить, а ты – летчик-снайпер и генерал-лейтенант, но «зигзаги» остались в будущем, а у тебя два кубаря на петлице и «чужое» тело. Великая Отечественная война – самое большое испытание, выпавшее на долю нашей страны. Роль авиации и в Победе, и в поражениях той войны переоценить невозможно. Как только научились побеждать в небе, так войска двинулись вперед и дошли до Эльбы. Но Победу куют не только солдаты, офицеры и генералы, но и инженеры, рабочие и ученые. Только сплав всех усилий, включая грамотную организацию, приведет к Победе!

---

Глава 26

14 июня 1941 года. Кремль. Заседание НКО под председательством Сталина. Разведка сообщила о сосредоточении немецких и румынских войск на протяжении всей западной границы.

Присутствовали практически все высшие начальники и руководство. От «нас», ПВО, был я и Коккинаки. Лейтмотив всех выступлений: у нас с немцами договор о ненападении, нет необходимости провоцировать немцев. Прошу слова.

– Товарищ Сталин! У меня под Смоленском на полигоне расставлены в качестве мишеней списанные танки, более батальона, автомобили, более двухсот и порядка тысячи ростовых мишеней. Давайте в среду пригласим военных атташе Германии и Италии на показательные учения 2-й дивизии ПВО и полка Голованова! Сначала ударят штурмовики, а затем мы их перехватим. Это – не провокация, а демонстрация силы.

– Сколько готовых Су-12?

– Один полк, 36 машин. По данным агентурной разведки, приказ о наступлении на годовщину капитуляции Франции отдан. Надо показать немцам, во что превратятся их войска и люфтваффе.

– Я всегда вас знал, комбриг Андреев, как прожжённого авантюриста!

– Товарищ Сталин! Мои авантюры летают, а наше ПВО готово к отражению атаки. Этими учениями мы либо остановим войну, либо оттянем максимально срок её начала. Игра стоит свеч. Полки ПВО рассредоточены, их расположение противником не вскрыто. У нас есть шанс. Большой шанс.

– Товарищ Жуков, ваше мнение?

– Если немцы планируют операцию, это может их остановить, если не планируют, то поймут, что они солидно отстали. Мы ничего не теряем, товарищ Сталин.

– Товарищ Шапошников?

– Тогда уж и румын надо пригласить!

– Товарищ Молотов! Организуйте приглашение! Товарищ Ворошилов! А вы ответственны за банкет на месте учений! Товарищ Берия! За безопасность! Товарищ Андреев – за проведение учений. Приступайте!

18 июня 1941 года. В трех километрах восточнее нашего полигона стояла большая трибуна. На трибуне почти всё руководство НКО, Сталин, Берия, Маленков, Молотов и приглашённые дипломаты. Владимир Константинович докладывает Сталину о готовности.

Над трибунами со свистом проносится полк Су-9, за ним с рёвом проходит полк И-185, затем в красивом строю проходит две эскадрильи Су-12 с инертными бомбами и кассетами НУР. Их встречают громкие аплодисменты руководства и недоумённые взгляды военных атташе, с фотоаппаратами, которых я и Павлов предварительно провезли по полигону и показали комплекс. Заходит пара Су-12 и открывает огонь НУРами! Сплошной поток огня из-под крыльев до самой земли, боевой разворот и грохот восьми пушек! Горка и самолёты исчезают в небе. Заход второй пары и 16 ФАБ-500 вновь раскачивают трибуны.

Высоко в небе появляется девятка Пе-8. Владимир Константинович громко объявляет, что на высоте 12 500 метров появилась эскадрилья самолётов противника, идущее со скоростью 475 км/час. И демонстрирует на поднятом прозрачном планшете макетики. Четверо красноармейцев с голубыми петлицами ему помогают. На перехват выходит эскадрилья Су-9. Скорость 900 км/час. Инверсионные следы пересекаются, истребители делают несколько заходов, и бомбардировщики начинают снижаться. Владимир Константинович рапортует, что противник уничтожен. Снизившиеся перехватчики идут со свистом вдоль полигона и, включив форсаж, делают свечку над трибуной. Все затыкают уши. Подъезжают машины, и все едут смотреть, что осталось от мишеней: перевёрнутые и горящие танки, разбитые в хлам машины. Сломанные стойки мишеней. Подъезжаю я и докладываю Сталину, что учения успешно завершены. Ворошилов даёт команду грузиться, и всех везут чуть дальше трибун, где всех ждёт горячий обед и большое количество выпивки. Сталин подзывает меня и Голованова, довольно пожимает нам руки.

– Товарищ Сталин! Климент Ефремович немного перестарался! Их нельзя сейчас сильно поить! Надо доставить их в Москву. Самолёты готовы!

Пообещав всем показать самолёты, принимавшие участие в учениях, везём дипломатов в полк Голованова и показываем Пе-8. «Остальное – в секретном листе! Мы – сожалеем!» Грузим атташе в три ПС-84 и отправляем на Центральный аэродром. Возвращаемся к руководству учений. Кроме Сталина, Берия и Жукова, остальные уже, довольно крепенько, приложились.

– Проводили?

– Так точно!

– Не шумели?

– Нет!

– Товарищ Сталин! Надо бы привести войска в готовность № 1. – сказал Жуков.

– Не сейчас! Ночью!

– Слушаюсь, товарищ Сталин!

Я налил себе коньяка. Сталин удивлённо посмотрел на меня.

– Думаю, что полётов сегодня не будет!

20 июня немцы начали отвод войск от нашей границы.

21-го я вылетел домой, в Москву. Завтра – выходной день, который никогда не станет чёрным днём календаря в нашей стране. Вошел домой и услышал Сергея:

– Мы с тобой уже три года! Настала пора прощаться! Подойди к Рите и поцелуй её от меня! Митю и Тлюшу! Передай Сталину, что ключ к миру, который peace, а не world, – в ядерной физике и ракетах. Ты передал болометры и кристаллы кварца Бергу?

– Да, восемь месяцев назад! Почему ты уходишь?

– Ты уже взрослый мальчик! А я сделал всё, что мог! Мне кажется, что Рита беременна. Я желаю ей дочку! Мне очень жаль, что я больше вас не увижу! Я хочу удалить программу! Прощай!

– Товарищ генерал-майор! («Надо же, – подумал Сергей, – он так ко мне никогда не обращался!») Я лично прошу вас этого не делать! Я примерно догадываюсь, почему вы это делаете. Но наш мир изменился, во многом – благодаря вам. Всё равно война с Гитлером неизбежна! И ваша помощь, как никогда, требуется стране. Сергей, пойми правильно! Не мне! Стране!

– Хорошо, комбриг! Я – подумаю.

Тут же раздался голос Риты:

– Андрей! Ты? Тебе дважды звонил Поскрёбышев! Бегом, звони ему!

– Нет у вас времени, товарищ генерал-майор!

Часть 2

Глава 1

14 июня 1941.

Берлин. Кабинет Риббентропа

– Господин Риббентроп! Радиограмма от Шуленбурга!

– Читайте!

– «Сегодня в 13.30 берлинского времени комиссар Молотов передал приглашение на учения авиации Западного Особого военного округа (группа армий «Запад», командующий – генерал Павлов) всем военным атташе стран «Оси», которые состоятся 18 июня под Смоленском. Прошу Ваших указаний!»

Риббентроп недоумённо уставился на секретаря:

– Это всё?

– Да, господин рейхсминистр!

– Соедините меня с OKW… Генерал-полковник! Из Москвы поступило приглашение для военных атташе всех стран «Оси» на учения авиации Западного Особого военного округа. Посол спрашивает меня, как реагировать на это приглашение. Насколько это нам интересно сейчас?

– Честно говоря, господин рейхсминистр, меня это мало интересует! Отказаться от этого можно? Но если нет, то я не возражаю, чтобы генерал Кёстринг и полковник Кребс поприсутствовали на них. Хайль Гитлер!

18 июня 1941.

Генерал-губернаторство, «Вольфшанце»,

Ставка Гитлера

Генерал-полковник Кейтель у стола рассматривал взаимное расположение войск вермахта и вскрытые позиции русских войск. Карту только что принесли, несколько адъютантов стояли чуть поодаль, готовые немедленно дать разъяснения. Начальник штаба Гальдер где-то задерживался. Неожиданный шум прервал размышления Кейтеля, он недовольно поморщился и посмотрел в сторону источника шума. Гальдер показывал его адъютанту какую-то бумагу. К ним через плечо заглядывали остальные присутствующие.

– Что там, Франц?

– Срочная радиограмма из нашего посольства в Москве от генерала Кёстринга. Русские показали на учениях под Смоленском новые самолёты, летающие на неизвестном принципе!

– Что?! – сказал Кейтель и протянул руку, показывая, чтобы документ передали ему.

– По докладу Кёстринга, мишени на полигоне были расставлены в виде маршевой колонны полка и опорного пункта полка. Всего четыре самолёта превратили полигон в месиво! Русские свободно давали снимать самолёты в воздухе, но не подпустили к новым самолётам на земле, даже не показали их. Он выслал фотографии, которые им удалось сделать, самолётом, сюда, – закончил Гальдер и передал радиограмму генерал-полковнику.

Перечитав радиограмму, Кейтель закрыл глаза руками.

– Они всё знают, и они готовы! – он медленным движением, как бы колеблясь, снял трубку телефона: – Мой фюрер! Из Москвы пришли сведения чрезвычайной важности! Разрешите прибыть для доклада! – он замолчал, слушая Гитлера. – Яволь, мой фюрер!

– Он уже знает! Сейчас подойдёт сюда! – он обвёл глазами залу.

Адъютанты разбежались и выстроились вдоль стены, а Гальдер подошёл к столу Кейтеля:

– Надо бы вызвать Канариса… – почти шёпотом сказал он.

– Ты прав, Франц. Он проморгал! – и стал звонить Канарису. Адмирал отсутствовал, так как выехал в Ставку.

Защёлкали каблуки адъютантов, оба генерала повернулись к двери и вскинули руки в приветствии. Адольф Гитлер приподнял правое предплечье и махнул ладонью у правого плеча. В левой руке у него была целая пачка телетайпных фотографий.