Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

• Название: Христос с тысячью лиц
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101544-2

Иисус Христос был – но не один. Их было много. Едва ли не каждый адепт раннего христианства мог видеть и знать своего Христа. В продолжении бестселлера «Иисус. Историческое расследование» писатель и журналист Юлия Латынина ставит перед читателями новые неожиданные вопросы: чему именно учил настоящий Мессия и почему его апостолы так быстро стали переделывать его учение? Книга превращает безликие статичные фигуры апостолов – Иоанна, Филиппа, Павла – в живых людей, со своими необыкновенными биографиями и яростными, несовместимыми теологиями. Двум персонажам уделено особое внимание. Фигура Иуды Фомы, претендовавшего на звание духовного близнеца Христа и проповедовавшего за Евфратом, переворачивает традиционное представление о христианстве как о вере, развивавшейся в пределах Римской империи. А фигура Иоанна Крестителя – религиозно-политического лидера невероятного авторитета и мощи – принципиально меняет представления о времени и причине возникновения гностицизма.

---

Мы едва-едва коснулись истории арамейскоговорящих последователей Иисуса за Евфратом – вернемся к этой истории в рассказе о манихеях и эльхасаитах. Мы преследовали в этой главе цель показать две важных вещи.

Первое: география распространения раннего христианства несовместима с теорией «маленького ручейка», а разногласия между сектантами не ограничивались спором между Иаковом Праведником и апостолом Павлом.

Второе: «Евангелие от Фомы» сохранило для нас некоторые очень ранние изречения, не вошедшие в канонические грекоязычные Евангелия. Оно было «прямым и почти неразрывным продолжением учения самого Иисуса, не имеющим параллелей в канонической традиции»{155}.

Учитывая тот факт, что эти изречения имели протогностический характер, утверждение римской церкви о том, что гностицизм был «поздней ересью», вряд ли могло быть правдой.

Апостол Иуда Фома, современник и ученик Иисуса, считавший себя новым воплощением Мессии, был, с точки зрения не существовавших еще ортодоксов, еретиком и гностиком.

Но был ли он единственным гностиком в своем поколении?

Продолжим рассказ.

Глава 4. Жизнь и необыкновенные приключения апостола Иоанна

Все четыре канонических Евангелия повествуют о жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа. Они не содержат никаких подробностей его посмертного существования. Относительно любого другого персонажа мировой истории это было бы весьма логично. Нелепо выглядела бы, например, биография, содержавшая посмертные высказывания Льва Толстого.

Но с Иисусом Христом было другое дело. Его ученики утверждали, что он воскрес. Было бы странно ожидать, что этот воскресший Иисус воздержится от наставления последователей. Более того – его посмертные наставления даже более важны, чем прижизненные.

Для начала, эти посмертные наставления могли были быть даны куда более широкому кругу людей. При жизни Иисус учил только двенадцать апостолов, которым посчастливилось родиться в одно время и в одном месте с ним. После смерти Иисус мог явиться любому продвинутому пользователю и рассказать подробности об устройстве Бога.

Большинство гностических Евангелий и представляют из себя именно такие наставления: это поучения Иисуса, которые он давал своим ученикам после смерти.

Одно из таких Евангелий – это «Апокрифон Иоанна», написанный во II в. н. э., в 140–180-х гг. В ортодоксальном христианстве слово «апокриф» обрело уничижающий характер. Апокрифами были книги, не входящие в Канон – одобренный церковью и единственно разрешенный список книг для священного чтения. Однако в раннем христианстве ἀπόκρυφος значило всего лишь «тайный», «спрятанный».

Гностики использовали это слово исключительно в положительном значении. «Апокрифами» были тайные книги, предназначенные не для глупой публики, а для посвященных. С этой точки зрения «Курс теоретической физики» Ландау и Лившица является апокрифом для филологов. Сверхсекретный доклад военной разведки – это тоже апокриф.

«Апокрифон Иоанна», то есть «Тайное Евангелие от Иоанна», был один из текстов того самого кодекса, который был куплен в Каире в 1896 г. египтологом Карлом Рейнхардтом. Кроме этого три копии Апокрифона нашлись в Наг-Хаммади. Таким образом, мы имеем целых четыре копии этой книги, датируемые серединой IV века. Для сравнения: мы имеем всего лишь две копии канонического Нового Завета, датируемые IV веком. Это Codex Vaticanus и Codex Sinaiticus.

Несмотря на века гонений, эта тайная книга, принадлежавшая к тем богомерзким сочинениям, которые, согласно указанию папы Льва Великого, данному еще в V в., «должны были быть не только запрещены, но и полностью уничтожены и сожжены огнем»{156}, дошла до нас в большем количестве экземпляров, чем канонический Новый Завет.

«Апокрифон Иоанна» выглядит еще необычней, чем «Евангелие от Фомы». Он начинается с того, чем обычно заканчивается любая история – со смерти ее главного героя, то есть Христа.

Его автор ведет повествование с того момента, в который любимый ученик Иисуса Иоанн после казни учителя удаляется в пустыню. Сердце его разбито, и душа уязвлена насмешками фарисеев, издевающихся над его учителем, который рассказывал им ложь, но не мог спасти сам себя.

В этот-то наивысший момент отчаяния небеса разверзаются, и Иоанн видит Христа – сначала в облике ребенка, потом старика, а потом молодого человека{157}.

Эта переменчивость не случайна. В канонических Евангелиях Христос воскресает во плоти: как мы только что видели, чтобы удостовериться в этом, в «Евангелии от Иоанна» не кто иной, как апостол Фома, даже тычет свои негигиеничные пальцы в его раны.

Но в гностических текстах воскресший Христос постоянно меняет облик. В гностическом «Евангелии от Петра» в сцене воскресения Христа от гробницы отваливают камень, и из нее показываются два человека, головы которых достигают небес. Они поддерживают третьего, голова которого выше небес. За этими тремя выходит крест. В этот момент раздается громовый Голос с Неба – персонаж, который в талмудической традиции известен как Бат Кол. «Проповедовал ли ты усопшим?» – спрашивает Бат Кол. «Да», – отвечает крест{158}.

В гностических «Деяниях Петра» Иисус излечивает от слепоты нескольких женщин. Одна из них тут же заявляет, что ее излечил старик, а другая – что это сделал юноша. Третья считает, что ее излечил мальчик{159}. В другом месте «Деяний Петра» об Иисусе говорится: «Он и велик и мал, и прекрасен и безобразен, и молод и стар, он виден во времени и совершенно невидим в вечности»{160}.

В «Деяниях Петра и двенадцати апостолов», найденных в Наг-Хаммади, Христос является апостолам сначала под личиной купца Литаргоэля, предлагающего людям чудесную жемчужину, а потом – под личиной лекаря. Апостолы не узнают его, пока он не принимает привычный вид{161}.

В гностических «Деяниях Филиппа» Иисус предстает Филиппу в виде дерева и орла на нем{162}, а потом «в подобии красивого молодого человека с тремя лицами: первое лицо было подобие безбородого юноши, среднее было подобием женщины, одетой в платье славы и третье было лицом старца»{163}.

В гностических «Деяниях Иоанна» Иоанн, ловящий рыбу на Генисаретском озере, сразу замечает, что имеет дело с кем-то необыкновенным, потому что он видит Иисуса как взрослого человека. Брат его в это же время видит Иисуса как ребенка{164}.

Эти изменения облика Иисуса удивительно напоминают изменения облика самого Яхве.

«Рабби Леви сказал: Бог принимает многие обличья. Одному он предстал стоящим, другому – восседающим, одному как юный муж, другому – как старец»{165}. В другом месте читаем: «У моря он предстал им как юный муж, воин… На Синае он предстал им как старец, полный милосердия»{166}.

В «Апокрифоне» Иоанн тоже видит Христа, который меняет обличья точно так же, как Яхве: он то юный муж, то старец. Тем самым Иисус показывает, что он неподвластен законам вещного мира и провозглашает свое тождество с Богом.

Успокоив обрадованного его воскресением Иоанна, Христос объясняет ему устройство космоса. Первым делом он называет себя, то есть Бога, Троицей.

«Я Отец, и Мать, и Сын, – говорит Христос, – я – нетленная чистота»{167}.

Позднейшая Троица состояла из Отца, Сына и Святого Духа. Но в «Апокрифоне Иоанна» Христос называет себя «Отцом, Сыном и Матерью». На первый взгляд это совсем другая Троица. Но это только на первый взгляд.

Дело в том, что греческое слово «пневма», «дух» – среднего рода. Таким образом, греческая Троица связана исключительно нетрадиционными сексуальными отношениями. В ней состоят два существа мужского рода и одно – среднего.

Однако древнееврейское «дух» («руах», по-арамейски – «руха») – женского рода. Для грамматического благозвучия его лучше перевести на русский словом «духовность». Такая Троица выглядит вполне логично с точки зрения теологической генетики: Бог-Отец, Мать-Духовность и их Сын, Спаситель Мессия. Именно поэтому в «Евангелии от евреев» в переводе на греческий Иисус говорит о «моей матери, Пневме»{168}.

Мать-Духовность женского рода есть важная примета гностических текстов, прежде всего сирийских, но в том числе и греческих.

В уже упоминавшихся «Деяниях Фомы» апостол Иуда Фома при причастии поет гимн, в котором, в частности, есть следующие строки: «Приди, милосердная Матерь, приди Та, которая Открывает скрытые Тайны, Приди, Матерь Семи Домов, дабы твой отдых мог стать в Восьмом Доме, Приди, Святая Руха»{169}. В гностическом «Гимне Жемчужины» в тех же «Деяниях» говорится о родителях души –  Отце и Матери.

Автор гностического «Евангелия от Филиппа» высмеивает тех примитивных простаков, которые все понимают буквально и считают, что Иисус родился от девы. По Филиппу, Иисус был зачат девственницей в том смысле, что его мать, Пневма – девственница. «Некоторые говорят, что Мария забеременела от Святого Духа. Они не правы и не понимают, что говорят. Когда это женщина беременела от женщины?»{170} В гностических «Деяниях Петра» Петр говорит об Иисусе: «Ты мой отец, и ты моя мать»{171}. В гностических «Деяниях Иоанна» Иисус учит Иоанна гимну, в котором есть следующие строки: «Я буду рожден, и я рожу»{172}.