Надежда Волгина - Если б не было тебя…

• Название: Если б не было тебя…
• Автор: Надежда Волгина
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-5320-8649-4

«В голове все перевернулось и запульсировало, отдаваясь болью в каждой точке – настолько нестерпимой, словно мозг свело судорогой. Реальность исчезла, а вместе с ней люди, звуки, запахи… Остался только слепящий свет, странное ощущение непонятной легкости и полное отсутствие страха…»Знакомство Артура и Дианы не назовешь обычным. С первого взгляда друг на друга их жизнь резко изменилась, кардинально. Им суждено любить друг друга, но какова ставка в этой любви? Автор обложки Юлия Таланова.

---

Артур поспешно убрал деньги в карман куртки. Он всегда немного стеснялся, когда Семен Исаакович расплачивался с ним за проданные картины, как будто это могло помешать их дружбе.

– Можешь не пересчитывать, – поздновато спохватился Семен Исаакович. – Я их уже дня три как отложил и пересчитал.

Артур и не собирался этого делать. О кристальной честности пожилого еврея было известно половине города. Его щепетильность иногда доходила до абсурда – он мог заявиться к покупателю, которому неправильно сдал сдачу, домой, чтобы отдать недостающие копейки.

– Ну, мальчик мой, показывай… Показывай, что принес, – Семен Исаакович нетерпеливо потирал руки, жадно глядя на сумку Артура.

Для магазина Артур отобрал самые удачные, на его взгляд, рисунки из последних. Два были выполнены карандашом, а один он решил написать углем. Он редко обращался к этому своеобразному инструменту. Причем, уголь предпочитал не покупать, а изготавливать сам. Для этого он строгал березовые палочки толщиной чуть меньше простого карандаша, укладывал их вертикально в консервную банку, засыпал банку песком, плотно закрывал крышкой и замазывал глиной. Перед тем, как отправлять банку в огонь, Артур проделывал в крышке небольшое отверстие, чтобы через него выходил газ от тлеющих палочек. Ему нравился сам процесс приготовления угля. Он любил смотреть на пламя, вырывающееся из маленького отверстия. Нравилась его насыщенность. Он не знал, что пламя от того выглядит необычным, что на самом деле синего цвета. Он видел лишь, что оно не похоже на пламя простого огня. Когда огонек над отверстием гас, Артур доставал банку из огня – это служило сигналом, что уголь готов.

Углем он изобразил море с клубящимися над ним грозовыми тучами. Море еще только начинало волноваться, а может, наоборот успокаивалось после шторма… Артур до конца не определился с темой. В самый последний момент он решил написать на море одинокую лодку, без весел и людей, как символ заброшенности и тоски.

– Решил поработать с углем? – Семен Исаакович внимательно рассматривал лист полуватмана, лежащий перед ним на столе. – Хорошо получилось! Мрачность что надо!

Артуру стало смешно, так по-праздничному торжественно прозвучала реплика о мрачности.

– Как будем выставлять? По стекло или ты фиксировал? – Семен Исаакович аккуратно коснулся пальцем поверхности рисунка. – Ага! Вижу, фиксировал. Чем?

– Как обычно – молоком с водой…

Работа с углем имеет свои недостатки. Выполненные им рисунки нужно фиксировать, чтобы уголь не осыпался. Как вариант, можно хранить под стеклом. Артур обычно фиксировал свои рисунки. Для этого он использовал раствор снятого молока с примесью воды. Он сбрызгивал раствором рисунок в два три приема небольшими дозами, после чего больше мог за него не опасаться.

– Замечательно! Талантливо, мальчик мой… Что там у тебя еще? – Семен Исаакович отодвинул рисунок в сторону, освобождая место для дальнейшей демонстрации.

Артур достал два карандашных рисунка и положил их перед ожидающим другом.

– Где ты выискал такую замечательную натуру? – Семен Исаакович рассматривал пейзаж с развалинами старого замка в самом центре, заросшими гутой растительностью. – Великолепная заброшенность! Как у тебя получается настолько точно передать настроение? Будто счастье покинуло это место давным-давно… Осталось только эхо в пустых уцелевших комнатах, как отголоски былой жизни.

Артур подивился, насколько точно друг передал настроение картины. Именно эти чувства он и пытался вложить в нее. За основу взял вид из окна мансарды. Только замок был чистым вымыслом, а природа копировала настоящие заросли – беспорядочные и дикие.

– Замок мой. А все остальное с натуры.

– Необычный замок… – Семен Исаакович почесал кудрявый затылок, взлахмачивая и без того не знающие стрижки, сильно отросшие волосы. – На своем веку я повидал великое множество замков, и разрушенных, и уцелевших. Но твой… Он какой-то сказочный. Думаю, не ошибусь, предположив, что такого замка не существует, – это было скорее утверждение, чем вопрос. Стареющий знаток живописи просто рассуждал, ни к кому при этом не обращаясь.

Даже другу, который знал про него почти все, Артур не мог признаться, что образ замка родился еще в детстве, когда он читал «Сказку о мертвой царевне». И пусть у Пушкина был грот, а в нем гроб, Артур представлял себе именно такой замок – полуразрушенный и заброшенный. А в нем хрустальный гроб с покоящейся в нем девушкой невиданной красоты. Причем образ девушки смутно вырисовывался в его голове. Он просто знал, что она красивая и не похожа на всех остальных. А вот замок он «видел» в мельчайших деталях, со всеми трещинками на каменных стенах, местами заросших мхом, с тенетами паутин в пустынных залах, почему-то с винтовыми лестницами с продавленными каменными ступенями и с гуляющим по всему замку сквозняком.

Первый раз он рискнул изобразить замок на бумаге, лишь внешнюю его сущность. До этого образ хранился глубоко внутри сознания Артура. Вслед за внешней картинкой, родилась идея написать ту самую комнату со спящей красавицей. Загвоздка состояла именно в девушке – Артур ума не прилагал, какой должна быть спящая красавица, и его развитое воображение молчало, не давало ни малейшей подсказки.

Задумавшись, Артур не заметил, что пожилой друг какое-то время внимательно смотрит на него, словно ожидая ответа на вопрос, который он прослушал.

– Что с тобой, мальчик мой? В последнее время ты какой-то не такой… Сам на себя не похож.

– Я просто… Сам не знаю. Просто чувствую, что чего-то не хватает. Только вот чего?

– Жениться тебе нужно, – Семен Исаакович хитро прищурил глаза. – Ну, или влюбиться.

– Влюбиться, куда не шло, – усмехнулся Артур. – А насчет жениться… Это вы явно преувеличили.

– Что, рассуждаю по старинке? – ответная усмешка друга была немного грустноватой. – Так ведь и тебе уже не двадцать лет.

– Не будем об этом, Семен Исаакович. Мне и с Людой хватает разговоров… – Артур собрал рисунки со стола, передавая их другу. – Видно, не родилась еще та, что способна покорить мое придирчивое сердце, – попытался пошутить он.

– Ну-ну, – только и сказал Семен Исаакович, осуждающе покачав головой. – Дело, конечно, хозяйское. А время, как говорится, в руках не удержишь.

Дождь из моросящего перерос в несильный затяжной ливень. Спешить Артуру было некуда, и он решил провести это время в художественном магазине, разглядывая полотна знакомых и новых для него художников, попивая крепкий кофе из маленькой чашечки, в приготовлении которого Семен Исаакович был настоящим мастером, и разговаривая с другом обо всем сразу и ни о чем одновременно. Табличка на двери все это время была повернута надписью «закрыто» к омываемой дождем улице и редким прохожим, прячущимися под зонтами.

Дождь перестал, но унылая сырость никуда не делась. Наступил вечер. Мрачные тучи, как черная армада в ожидании чьего-то приказа, низко нависли над городом, делая людей маленькими и беззащитными. До самого заката они держали в плену солнце, не оставляя ему ни малейшего шанса раскрасить серость.

Артур распрощался, наконец, с хозяином магазина и отправился домой. Вечером он предпочитал пользоваться подземным переходом, чтобы перейти оживленную для небольшого приморского городка улицу. Это было своеобразным пунктиком: днем Артур пользовался светофором для слепых, хотя подземный переход был гораздо ближе. Ему приходилось делать приличный крюк, направляясь к светофору, по пути от дома до художественного магазина или аллеи художников. Но спускаться под землю, лишать себя дневного света, дышать спертым воздухом и окунаться в каменную прохладу Артур категорически отказывался.

Звуки одинокой скрипки он услышал еще на улице. Играли «Шербурские зонтики». Артур не считал себя знатоком музыки, но некоторые мелодии рождали в душе приятный трепет, лирическое настроение. Именно к таким относилась музыка Мишеля Леграна.

Играли хорошо, с чувством. Возможно, исполнитель не был очень искусным скрипачом, но Артуру нравилась его манера. Он замедлил шаг, спускаясь в подземный переход. Хотелось растянуть удовольствие, насладиться музыкой подольше. Сами собой в голове зазвучали строки из песни, так часто напеваемой Людой:

Целой жизни мало, чтобы ждать тебя,

Моя жизнь пропала, если нет тебя.

Ты в краю далеком не забудь меня,

Где бы ни был ты, я тебя жду…

В этом переходе постоянно обитали музыканты. Но чаще они исполняли что-нибудь современное и не очень музыкальное с точки зрения Артура. Редко когда звучала одинокая скрипка. Обычно ей подыгрывали на флейте или гитаре. Реже «пел» саксофон, изображая джаз, который Артур совершенно не понимал, и из-за этого не любил. Впрочем, он допускал, что большинству людей нравится именно такая музыка – осовремененная. Поэтому еще так сильно удивился, услышав скрипку.