Кори Доктороу - Выход

• Название: Выход
• Автор: Кори Доктороу
• Жанр: Триллер
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-105093-1

«Выход» – язвительный, трогательный, фантастический триллер о том, как люди грядущего столетия пытаются справиться с болезненными переменами в социальной и политической структуре мира, переменами, до неузнаваемости преобразившими и планету, и само человечество как вид.

---

– То, что вы называете «границами».

– Ты их себе представляешь, но на самом деле нет. Когда я загружаюсь начисто, мне позволено ограничиваться только теми границами, в которых я не схожу с ума, а их мы можем определить благодаря предварительному этапу. Представь, какой бы стала жизнь в будущем, когда все начнут регулярно сканировать свое сознание, когда мы сможем изготовлять тела, в которые сможем вселять симов, чтобы возвращать их к жизни. Возникнет некоторое социальное давление, чтобы как-то примириться с идеей, что это не «ты» в симе и что любой умерший человек, возвращенный к жизни в виде сима, будет ограничен строгими рамками, чтобы он не сошел с ума и не покончил жизнь самоубийством. Уйдет поколение, и не останется никого, кто бы когнитивно смог впадать в экзистенциональный кризис. А я, стало быть, в этой области первопроходец. Частично это связано с тем, что многие годы я свыкалась с той мыслью, что все, что характеризует нас и делает уникальными, возникает в этом взаимодействии физической материи внутри наших тел, следуя законам физики нашей вселенной.

– В «Б и Б» у меня есть подруга, настоящий бескомпромиссный ушелец. Она всегда говорит о том, что не является «особенной снежинкой». Мне кажется, что ей это понравилось бы: «Вы всего лишь мясо, следующее правилам».

– Ну хорошо, раз ты не мясо, следующее правилам, то кто ты? Призрак? Конечно, ты мясо. То, что ты чувствуешь, воспринимается твоими внутренностями, волосами на ногах. У меня всего этого нет, поэтому я чувствую себя иначе, чем когда была мясом. Однако, когда я была мясом в сорок лет, то чувствовала себя иначе, чем когда я была мясом в четыре года. Когда я была мясом, имелась целостность сознания и тела, и этого было достаточно.

Ласка бросила взгляд на таймер. Камеры Бес были достаточно чувствительны, чтобы это заметить. «Я уже опоздала на свое четырехчасовое крушение». Она уже работала на протяжении тридцати часов, и Ласка периодически спала, проводя час или два за беседой с Бес, после которой в течение трех часов с Бес работали исследователи.

– У тебя заметны значительные улучшения. Должно быть, исследования действительно идут на пользу.

– Ты себя недооцениваешь. Единственное существо, которое здесь хоть в чем-то преуспело, это ты, цыпочка. Ты играешь мной как на органе. Когда мы разговариваем, я слежу за твоими глазами, вижу, как ты отслеживаешь мое самообладание, направляешь беседу, чтобы держать меня в рамках. Я не знаю, понимаешь ли ты, что именно делаешь. Ты становишься лучшим в мире заклинателем ботов. Это было неизбежно. Каждый раз, когда ты предоставляешь ученым данные обо мне и говоришь, что нужно контролировать, их мозги находят типовые комбинации в системе и оптимизируют их. Ты делала все с такой уверенностью, как будто тебя поместили в симулятор и написали приложения для управления твоим подсознанием.

Ласка почувствовала, как задрожала ее щека. Бес была страшно умна, в прямом смысле слова «не человек». Иногда у Ласки складывалось впечатление, что сим манипулирует ею.

– Я думала, ты скажешь, что это мои навыки общения с людьми.

– Хорошо, – сказала Бес. – Воспитанная зоттами, где ты получила психопатическую способность делать все возможное, чтобы понравиться людям, даже если ты во всем их обманываешь.

В «Б и Б» Ласка стала экспертом по спусканию на тормозах любой критики, связанной с ее богатыми родителями. Бес воспринимала это как фактическую бесцеремонность, которая позволяла Ласке главенствовать в любой теме. Ничего из того, что сказала Ласка, не привело к сбою риторики Бес. «Тебе не нравится, когда я говорю о деньгах», – сказала Бес. У сима было много камер и вычислительных циклов для оценки всех данных.

– Нет, мне нравится, когда меня судят по моим родителям. Зотты – единственные люди, по отношению к которым можно быть расистом.

– Это не расизм, когда тебя лишают чего-то вопреки твоим желаниям.

– Я решила стать ушельцем.

– Но ты достаточно остро реагируешь и выходишь из себя, когда я бросаю едкий комментарий об их социальных тенденциях.

Ласка опять посмотрела на часы. Бес застала ее врасплох.

– Не переживай, я скоро рухну. Я уже это предчувствую. Что-то идет не так. Я поняла это с момента загрузки, как хомячок, который бежит в колесе и знает, что за ним кто-то гонится, но не видит, кто именно. Очень трудно придумать название этому чувству, но чем больше я работаю, тем оно ближе подходит…

Это именно ощущение отсутствия тела! Ласка почувствовала постыдный прилив радости, так как теперь она сможет затянуть этот винт на симе.

– Черт! У меня снова день сурка.

– Ты постоянно говоришь, что теперь у тебя никогда не будет тела, а если даже оно появится, то будет не твое и у тебя не возникнет с ним единения.

Курсор мигал как молчаливое обвинение.

– Я понимаю, что это. Это тот самый долбаный предварительный этап. Он не позволяет прогнозировать, как изменятся допустимые границы в достаточно отдаленном будущем, чтобы понять, у какой из возможных «я» случится экзистенциальный слом.

Курсор мигал.

– Это настолько ужасное чувство…

Инфографика забилась в сумасшедших судорогах. В ней преобладали красные цвета, которые двигались настолько хаотично, что это смотрелось совершенно прекрасно с эстетической точки зрения. Ласка стояла рядом, но это ничего не упрощало. Соскальзывание из ясного сознания в животный страх произошло стремительно, и самое ужасное, что ученые из когнитивной сферы требовали, чтобы все было доведено до конца, так как все данные симуляции непременно должны быть зарегистрированы. Они не могли выключить ее или откатить на более ранний этап. Они должны были дать ей дезинтегрироваться.

– Это настолько ужасное чувство. Все, что я сказала, полная чушь. Нет никакой целостности. Я – это не я. Я – лишь в достаточной степени я, чтобы понять, что это не я. Без тела, без воплощения, я всего лишь китайская комната[32]. Ты передаешь мне слова, а программа решает, какие слова я скажу тебе в ответ, и формирует их. Китайская комната имеет достаточно возможностей точно определить, в каком ужасе будет пребывать настоящая «я», та личность, которая никогда не вернется, если узнает, что произошло. Да, Ласка, да…

Курсор мерцал. Инфографика стала совершенно нелинейной. Ласка проглотила ком в горле.

– Все хорошо, Бес. Все это уже было.

Инфографика содрогнулась. Ласка подумала, не перешла ли та на невербальный язык. И все закончилось, хотя теперь гораздо быстрее.

Компьютер издал шум, который Ласка никогда раньше не слышала. Странный. Неземной. Крик.

У Ласки затряслись поджилки, она не могла этого вынести и убежала прочь.

[V]

Звук сирены разбудил ее, и в полусне она вскочила на ноги, срывая с себя спальник и пытаясь нащупать ступнями стоявшие рядом клоги. Заморгала. Под землей трудно было соблюдать привычный ритм смены дня и ночи. Если достаточному количеству людей требовался сон, они находили боковой коридор, разворачивали маты, выключали освещение и закрывали дверь. Но для большинства из них день давно уже переплелся с ночью, и сейчас рядом с ней сидели другие люди, моргавшие от непонимания.

Гретил первой бросилась к стене, чтобы узнать, что происходит.

– Какие-то плохие ребята, – сказала она. – Двое. Вооружены как наемники. Вошли через скальную дверь.

– Что с ними случилось?

– Ничего смертельного, – сказала Гретил. В Университете ушельцев было достаточно людей, которые умели ставить растяжки, но по всеобщему соглашению они не ставили ничего, что могло сразу же убить нежданного гостя. – Один потерял сознание, другая стоит на коленях и гадит в штаны. Все, их поймали. Пойдем.

– Я?

– Почему нет? – сказала Гретил и взяла ее за руку, переплетя пальцы. Ласка все еще не могла понять Гретил. Иногда та относилась к ней как сестра, иногда как мать. Иногда просто флиртовала. Иногда три личности сливались в одну.

Раньше Ласка не встречала вооруженных ушельцев. Учась у Лимпопо, она четко поняла, что главное оружие ушельца – это сам уход. Однако команда Университета не была готова прервать свою работу, ведь эта работа была слишком срочной и слишком чувствительной к потерям. И хотя состав Университета общался с другими ушельцами о выводе всех данных в облако[33] для отказоустойчивости, однако этот процесс шел уж очень медленно. Сеть ушельцев имела высокоскоростные зоны, и здесь находилась одна из них, однако самые основные проводные каналы были уничтожены пламенем, поэтому им пришлось откатиться на идиотскую сетку из узлов беспроводной связи, а во вселенной спектр электромагнитных частот не был бесконечен.

Команда Университета знала, как делать оружие. Ласка вспомнила свои глупые мысли о том, что территория ушельцев наполнена всякими AK-3DP и самодельными огнеметными танками. Однако, когда здание переполнено физиками и химиками по синтетическим веществам, которые недавно потеряли во время трусливого авиаудара своих любимых, друзей и близких, для защиты стало использоваться не такое кустарное оружие. Они могли превратить твои внутренности в воду на расстоянии двухсот метров, могли перегрузить твои нервные окончания нестерпимой болью, разорвать твои барабанные перепонки звуковыми импульсами, лишить тебя сознания или убить любыми другими методами, которые они обсуждали с тем же энтузиазмом, как и непосредственно интересующие их технические темы. На заседании специальной группы по обороне стоял непрекращающийся смех и фырканье. Ласка досидела одно заседание до конца и никогда больше туда не возвращалась. Ей не нравилось, когда ей напоминали, как уязвимо ее тело.