Анна О’Брайен - Королева в тени

• Название: Королева в тени
• Автор: Анна О’Брайен
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2019
• ISBN: 978-617-12-6772-5

Брак юной Джоанны и Уильяма Монтегю должен был очистить запятнанную фамилию ее благородного рода. Вот только есть одно препятствие – Джоанна… уже успела выйти замуж. Ее избранником стал обыкновенный рыцарь Томас Холланд. Втайне от матери и короля они обвенчались и поклялись друг другу в вечной любви. Но разве это что-то значит для тех, кто привык жить по хладнокровному расчету? Теперь Джоанна – жена знатного Уильяма Монтегю, графиня Солсбери, приближенная к королеве, и должна отдать все на благо государства. Но никто не в силах отобрать у нее любовь…

---

– Вы оскорбляете меня, милорд, – ответила я ему с фальшивой сладкой улыбкой. – Я хорошо знаю, в чем заключается мой долг верности.

– И в чем же, интересно?

В ответ я пришпорила свою кобылу, оставив его в плену тревожных размышлений на эту тему.

Наше с Томасом обрывочное общение внезапно подошло к концу, потому что теперь весь королевский двор гудел в суматохе приготовлений к войне. Надежды Томаса, видимо, сбывались, потому что Эдуард начал срочно собирать армию, готовясь отправиться с ней в Бретань. Походка сэра Томаса вновь стала пружинистой и бодрой, но я к этому не имела никакого отношения.

– Итак, вы отбываете в Бретань.

– Так скоро, как только смогу. Писем от меня не ждите. Писатель из меня никакой.

– А как я узнаю, что с вами все хорошо? – спросила я, а потом добавила: – И что вы вообще живы?

– Вы и не узнаете. Пока я не вернусь – победителем или в гробу.

Он поцеловал меня; поцелуй этот был таким же поспешным и коротким, как и в день нашей свадьбы. Я горько вздохнула. Мазь из лилии, рекомендуемая знатоками, занимающимися вопросом восстановления растрескавшихся губ, что случается от чрезмерного количества пылких поцелуев, оставалась у меня без применения. Потому что моим губам, видимо, было суждено страдать лишь от холодных зимних ветров.

Томас не вернулся ко мне из Бретани ни в венце победителя, ни в гробу. Он не вернулся вообще, поскольку с заключением перемирия отправился в Байонну вместе с сэром Джоном Хардсхаллом. За этим последовала Гранада вместе с графом Дерби, где затевался крестовый поход против мавров. Прошло больше года, прежде чем я смогла увидеть его снова. А к этому времени все мои надежды уже иссякли.

Январь, 1344. Виндзорский замок

Финальный турнир дня был уже в разгаре; нам демонстрировали всю квинтэссенцию рыцарского искусства, битву скорее à plaisir, чем à outrance[14], и рыцари короля Эдуарда, выступавшие здесь, были среди лучших.

Война была приостановлена. Эдуард, оказавшись дома, собрал в Виндзоре всю молодежь, умевшую обращаться с оружием, а также всех графов, рыцарей и баронов, каких только удалось пригласить. Это был второй из его больших зимних турниров. На нем также присутствовала королева Филиппа со стайкой королевских отпрысков.

Томас тоже был уже на родине. Он не погиб. Но и не разбогател. Выражение его лица было унылым.

– Я не сколотил состояния, – сообщил он мне мимоходом.

Вот так-то.

А сейчас мы с восхищением наблюдали за происходящим и видели, как Эдуард с экстравагантной непринужденностью выбивал из седла своих противников. Видели, как Томас со своей белой шелковой повязкой, поблескивавшей в прозрачном морозном воздухе, наносил сильные удары и, несмотря на свой физический недостаток, в конце концов выиграл приз. Видели, как граф Солсбери, знаменитый отец Уилла, исполненный былого величия и в прекрасном настроении, вернулся к обычной своей жизни, устремившись на своего соперника, графа Маршалла. Топот копыт, громкие крики болельщиков и разочарованные стоны тех, кто проиграл свою ставку, поставив не на того рыцаря. Мы наблюдали за всем этим, и день действительно складывался славный и запоминающийся. А затем вдруг наступила странная тишина, предвестница беды, и внимание всей толпы переключилось на место инцидента.

Граф Солсбери был выбит из седла.

Он лежал на земле, а его ускакавшего коня уже бросились ловить пажи.

Граф в своих доспехах напоминал какого-то жука в панцире; лицо его по-прежнему было скрыто под опущенным забралом шлема.

Конечно, он сейчас поднимется. Встанет на ноги, вновь вскочит на коня и поедет обратно, выслушивая слова сочувствия по поводу этой неудачи от друзей и дам из королевской ложи.

Но граф продолжал лежать на земле неподвижно.

А затем его сквайр, стоявший рядом на коленях и силившийся снять его шлем, отчаянными жестами попросил помощи. Он размахивал руками, и лицо его становилось все более встревоженным.

Эдуард первым подскочил к упавшему, оттолкнув сквайра в сторону; сразу за ним последовал Уилл, выскочивший из рядов команды Монтегю, где он выполнял обязанности оруженосца. Графиня Кэтрин подле меня странно застыла на месте, высоко подняв подбородок.

– С ним ничего не случится. Ему и раньше приходилось падать с лошади.

Но руки ее на коленях были крепко сжаты в кулаки, а у меня в груди зашевелился холодный страх, когда я увидела, как король поднял голову и растерянно провел ладонями по своим щекам.

Граф так и не поднялся.

Он находился в тяжелом состоянии, без сознания и не мог говорить, даже когда его отнесли в помещение. Над ним колдовал один из докторов короля, который постоянно хмурился, а позже, в тот же день, шестеркой лошадей из королевской конюшни была запряжена карета, чтобы отвезти его в их фамильную резиденцию в Бишеме, в новое поместье графа, которое он так любил. Такое решение было принято, потому что графиня Солсбери посчитала, что в данной ситуации так будет правильно.

Мы с Уиллом угрюмой кавалькадой поехали вместе с ними.

На лице короля, наблюдавшего за нашим отъездом, читались скорбь и страх.

Мы находились у кровати графа, когда тридцатого января он скончался в Бишеме-Мэнор, так и не приходя в сознание. Мы были рядом с ним, когда его натужное дыхание вдруг запнулось, а потом затихло навсегда. Священник перекрестил его лоб. Мы склонили головы в скорбной молитве; его оплакивали все домочадцы. Как трагично, что графа, вернувшегося наконец домой, к семье, к своим привилегиям, сохранившего репутацию бесстрашного воина и советника короля, нашла такая нелепая смерть во время рыцарского турнира.

– Второго такого, как он, уже не будет никогда. Великий человек и благородный воин. – Гордость не позволяла графине плакать, глаза ее были сухими, но застывшими от горя. – Король потерял своего преданнейшего друга. Такого не заменить. Он был первым и величайшим из Монтегю, графов Солсбери.

Я слышала, как Уилл судорожно втянул воздух, после чего резко развернулся на каблуках и вышел. Почувствовав его обиду как за смерть отца, так и за слова матери, что Уиллу никогда не стать вровень с ним, я протянула было к нему руку, чтобы остановить его.

– Пусть идет, – холодно сказала графиня, измучавшаяся за время ожидания скорой смерти супруга. – Мой сын достаточно взрослый, чтобы принять на свои плечи всю ответственность и свои обязанности. Он должен почувствовать себя на месте отца, как бы неправдоподобно это ни казалось.

Брат Уилла и четыре его сестры стояли рядом в нерешительности.

Я не думала, что могла бы простить ее. Я видела приближение смерти, но Уилл такого не ожидал. Как не ожидал он от матери и немедленных упреков относительно того, что он всегда будет жить в тени своего отца. Я сделала реверанс графине.

– Думаю, что ему не следует оставаться сейчас одному, миледи. Нет никакой необходимости, чтобы он брал на себя впечатляющую роль своего отца прямо сейчас. Это может подождать до завтра.

И прежде чем она успела что-то возразить, я ушла, чтобы найти его. Впрочем, это было несложно, потому что я знала, куда он пойдет. Уилл был не тот человек, который станет искать уединения в часовне, чтобы помолиться. Вместо этого он оказался на конюшне, где трепал по мощной шее любимого коня своего отца, приговаривая какие-то нежные слова, которых я не расслышала.

– Уилл…

Поколебавшись немного, он перестал гладить блестящую шкуру на крепкой шее животного.

– Не хочу об этом говорить.

Не став с ним спорить, я просто подошла и тронула его за плечо. Он быстро сбросил мою руку, но я все равно нежно погладила его по затылку. Затем я приникла к его спине, и он в конце концов обернулся и позволил себя обнять: за все годы после нашей свадьбы это были первые наши объятия, порожденные чувством близости и сострадания. Он не плакал, но тело его было напряжено от переполнявших его чувств, которые мне трудно было распознать. Когда же он все-таки немного расслабился, я погладила его по голове.

– Мне очень жаль, Уилл.

Рыцари и раньше погибали или получали серьезные увечья во время рыцарских турниров à plaisir, но это было слабым утешением для Уилла, боготворившего своего отца, который действительно был великим воином. Повергнутый в шок, он притих и был молчалив.

– Такая смерть намного лучше очень многих других, – попыталась как-то успокоить его я. Лучше публичной казни, например. Лучше, чем когда голову отделяет от тела какой-нибудь некомпетентный мерзавец. – Он сохранил свое достоинство до самого конца.

– Он был хорошим отцом.

– Да, любящим и заботливым.

Вдруг Уилл поднял голову, как будто его неожиданно осенила совершенно новая мысль.

– Теперь я граф.

– Конечно.

– Я не ожидал такого.

– Ну что ты. Конечно ожидал.

– Я не это хотел сказать… Думал об этом, разумеется, но не так скоро.