Кейт Куинн - Сеть Алисы

• Название: Сеть Алисы
• Автор: Кейт Куинн
• Жанр: Историческая литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-86471-834-6

1947-й. Чарли Сент-Клер, выдворенная семьей из родной Америки за проступок, граничащий с преступлением против приличий, прибывает в Европу, надеясь разыскать свою кузину, пропавшую во Франции во время немецкой оккупации. 1915-й. Юная Эва Гардинер рвется воевать против немцев, и неожиданно такой шанс ей предоставляется. Разведывательное управление предлагает Эве стать агентом на французской территории, занятой бошами. Опекать ее будет знаменитая Алиса, королева шпионов, управляющая разведывательной сетью прямо под носом у немцев. Тридцать лет спустя Эва, придавленная гнетом вины за предательство, разрушившее сеть Алисы, проводит свои дни в полуразрушенном лондонском доме, пытаясь заглушить отчаяние и боль спиртным. Но однажды ее уединение нарушает незнакомая девушка и произносит имя, которое Эва не слышала уже много лет. И с этой минуты бывшая шпионка и бывшая студентка начинают поиски, которые заведут их слишком далеко. В основе романа лежит подлинная история знаменитой сети Алисы, самой эффективной разведывательной организации, действовавшей на территории Франции во время Первой мировой войны. В книге присутствует нецензурная брань!

---

Через десять минут я удерживала свою улыбку только огромным усилием воли.

– Не понимаю, – повторила я уже в четвертый, наверное, раз. – Вы получили подтверждение моего имени и возраста, денег на счете вполне хватает. Так почему…

– Снятие столь большой суммы, юная леди, не в порядке вещей. Подобные счета открывают для обеспечения вашего будущего.

– Однако там не только обеспечение моего будущего, но и мои собственные сбережения…

– Нельзя ли нам переговорить с вашим отцом?

– Он в Нью-Йорке. И потом, речь не о такой уж большой сумме…

Клерк опять меня перебил:

– Телефонный звонок в контору вашего отца нас вполне устроит. Если мы заручимся его согласием…

Теперь я перебила клерка:

– В этом нет никакой необходимости. Счет на мое имя. Имелось условие, что я получу к нему доступ по достижении восемнадцати лет, но мне уже девятнадцать. – Я вновь подтолкнула свои бумаги к клерку. – Вам требуется только мое согласие.

Клерк поерзал в кожаном кресле, выражение отеческой заботы не покидало его лицо.

– Заверяю вас, все уладится, как только мы переговорим с вашим отцом.

Я так стиснула зубы, что они едва не спаялись.

– Я хочу снять…

– Весьма сожалею, юная леди.

Я разглядывала цепочку его карманных часов, его пухлые руки и жидкие волосы, сквозь которые просвечивала плешь. А он уже не смотрел на меня, но, взявшись за ведомость, опять принялся вписывать и вычеркивать цифры.

Конечно, я поступила по-детски, когда, перегнувшись через стол, выхватила у него листок и пробежала по нему взглядом. Прежде чем клерк успел возмутиться, я взяла со стола огрызок карандаша, перечеркнула неверные подсчеты и вписала правильные.

– Вы потеряли четверть процента. – Я оттолкнула от себя бумагу. – Потому-то баланс не сходился. Можете проверить на арифмометре. Поскольку в денежных делах мне веры нет.

Улыбка клерка угасла. Я встала, вскинула подбородок максимально высоко и вихрем вылетела на улицу. Мои кровные деньги. Не только доставшиеся по наследству, но и честно заработанные. Однако без чужого позволения я не могу получить ни гроша. От такой несправедливости я скрежетала зубами, но не сказать, что сильно удивилась.

На всякий случай у меня был запасной план.

Финн покосился на меня, когда я плюхнулась на сиденье и хлопнула дверцей, защемив половину своей юбки.

– Вы меня извините, но вид у вас слегка непрезентабельный, – сказала я, вновь открыв дверцу и подобрав подол. – Вы вправду неряха, мистер Килгор, или просто не любите бриться?

Он закрыл потрепанную книжку, которую читал.

– Понемногу того и другого.

– Ладно. Мне нужен ломбард. Такой, где девушку не станут изводить вопросами об ее закладе.

Секунду подумав, Килгор отъехал от тротуара.

Моя американская бабушка оставила мне деньги на счете. У моей французской бабушки было великолепное жемчужное ожерелье в две нитки, которые перед смертью она разделила. «Одно колье малышке Шарлотте, а другое красавице Розе! Я хотела поделить ожерелье между дочерьми, но обе ваши маменьки сделали губы куриной жопкой, – сказала она со своей обычной прямотой, и мы смущенно захихикали. – Так что, душеньки, наденете этот жемчуг на свои свадьбы и вспомните меня».

Я вспоминала ее, ощупывая в сумочке роскошную жемчужную нитку. Слава богу, французская бабушка умерла задолго до того, как над ее любимым Парижем взвилась свастика. Прости меня, бабуля, – мысленно сказала я. – Выбора нет. Распорядиться своими сбережениями не получилось, но я могу распорядиться своим жемчугом. Мать всерьез собиралась после Процедуры потащить меня в Париж, накупить мне новых нарядов и нанести визиты старым знакомым, дабы всем стало ясно: мы не бежим от скандала, но совершаем вояж по Европе. Отсюда и жемчуг.

Финн подъехал к ломбарду. Напоследок взглянув на крупные матовые бусины и квадратик изумруда, служивший застежкой, я вошла внутрь и, шлепнув жемчуг на прилавок, спросила:

– Сколько предложите?

– Вам придется подождать, мисс, – равнодушно сказал хозяин, хотя глаза его блеснули. – Я должен закончить важное дело.

– Обычный трюк, – шепнул Финн, который на сей раз почему-то последовал за мной. – Вас изводят ожиданием, чтобы вы согласились на любое предложение. Вы тут надолго.

Я вздернула подбородок:

– Буду сидеть хоть до ночи.

– Тогда я пока проведаю Гардинер, тут недалеко. Вы не сбежите, мисс?

– Не обязательно называть меня «мисс». – Вообще-то обращение мне нравилось, но официоз уже выглядел глупо. – Мы же с вами не в Букингемском дворце.

Финн пожал плечами и, шагнув к выходу, на пороге сказал:

– Хорошо, мисс.

Я покачала головой и уселась в неудобное кресло, намотав жемчужную нитку вокруг ладони. Прошло добрых полчаса, прежде чем ломбардщик с лупой во лбу обратил на нас внимание.

– Боюсь, вас облапошили, девушка. – Он вздохнул. – Стекляшка. Хорошего качества, но стекляшка. Пожалуй, я дам вам пару фунтов…

– Взгляните еще разок. – Я прекрасно знала стоимость ожерелья. Мысленно перевела доллары в фунты, прибавила десять процентов и назвала свою сумму.

– А у вас есть какой-нибудь документ на изделие? Скажем, кассовый чек? – Блеснув лупой, ломбардщик взялся за изумрудную застежку. Я потянула ожерелье к себе. Следующие полчаса мы хмуро препирались, хозяин не уступал, и я начала терять терпение.

– Хорошо, я пойду в другое место, – наконец рявкнула я, но ломбардщик только ухмыльнулся:

– Без документа больше вам никто не даст. Вот будь с вами ваш отец или муж – любой, кто подтвердил бы ваше право на заклад вещицы…

Опять двадцать пять. Нас с отцом разделяла Атлантика, но он все равно держал меня на поводке. Скрывая злость, я отвернулась к окну и неожиданно увидела светловолосую голову Розы, мелькнувшую в толпе прохожих. Через секунду я поняла, что это просто какая-то школьница. Ох, Рози, – печально думала я, провожая девочку взглядом, – ты бросила родных и уехала в Лимож. Как тебе это удалось? Похоже, девушкам вообще все запрещено. Тратить свои деньги, продавать свои вещи и распоряжаться собственной жизнью.

Я собралась с силами для продолжения безнадежного препирательства, но тут вдруг входная дверь распахнулась и женский голос пропел:

– Шарлотта, голубушка, я же просила меня подождать. Ведь знаешь, что мое старое больное сердце не выдержит расставания с п-побрякушками. Я надеялась, ты меня пощадишь.

Я уставилась на Эву Гардинер, лучившуюся улыбкой, словно я была светом ее очей. Она так и осталась в мятом заношенном платье, однако надела чулки и приличные туфли-лодочки, изуродованные руки спрятала в заштопанные лайковые перчатки, а нечесаные волосы укрыла под огромной, некогда модной шляпой с половинкой птичьего пера. К моему несказанному удивлению, выглядела она как леди. Пусть эксцентричная, но леди.

Финн скромно встал в дверях и, скрестив руки на груди, послал мне чуть заметную улыбку.

– Так жалко с ним расставаться, – вздохнула Эва и, погладив мое ожерелье, точно собаку, сдержано улыбнулась ломбардщику: – Знаете, этот тихоокеанский жемчуг мне преподнес мой д-д-дорогой покойный супруг. – Платком она промокнула глаза, и у меня едва не отвисла челюсть. – А изумруд индийский, из Канпура! Эта семейная реликвия досталась мне от любимого дедушки, служившего к-королеве Виктории. Уж он задал жару сипаям, и поделом им, этим черномазым бестиям. – Тон ее стал изысканно аристократическим: – Ну же, сэр, вновь направьте ваш окуляр на эту прелесть, и, я уверена, вы отринете всякие нелепые измышления о стеклянной подделке. Назовите подлинную цену, милейший.

Надменный взгляд, тщательно заштопанные перчатки, покачивающийся огрызок пера – облик английской леди, переживающей трудные времена и вынужденной заложить свои драгоценности.

– Нет ли, мадам, какой-нибудь квитанции, подтверждающей…

– Да-да, она у меня здесь. – Стеклянная витрина задребезжала, когда Эва шваркнула на нее громадную дамскую сумку. – Вот… нет, не то. Подай очки, Шарлотта…

– Они в твоей сумке, бабушка, – подыграла я, немного оправившись от изумления.

– По-моему, они у тебя. Проверь свою сумочку. Нет, постой. Вот она, квитанция. Нет, это чек за китайскую шаль… Где-то она была…

Водопад бумажек затопил витрину. Точно сорока, Эва хватала каждую и, мучительно щурясь, подносила к свету, а потом вновь принималась искать несуществующие очки, демонстрируя безупречный аристократический выговор, который не посрамил бы ее и на чаепитии у королевы:

– Шарлотта, посмотри у себя, я уверена, очки в твоей сумочке…

В лавку вошли другие посетители. Эва и ухом не повела.

– Мадам… – кашлянул ломбардщик.

– Не поторапливайте меня, милостивый государь, – рявкнула Эва, точно вдовица из романа Джейн Остин. – Это не то… да где же она… – Перо на ее шляпе опасно качнулось, выпустив дождь пушинок и вонь нафталина. Ломбардщик попытался отойти к новым клиентам, но Эва забарабанила по витрине: