Люк Дженнингс - Убивая Еву: это случится не завтра

• Название: Убивая Еву: это случится не завтра
• Автор: Люк Дженнингс
• Жанр: Триллер
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-118625-8

Вторая часть трилогии о тандеме агента Евы Поластри и наемной убийцы Вилланель. Фирменный британский юмор, неожиданные повороты сюжета и долгожданное продолжение захватывающего детектива пера Люка Дженнингса – впервые на русском языке. Ева обнаруживает, что старший офицер разведки куплен «Двенадцатью» (секретной организацией и работодателем Вилланель). Пока Ева его допрашивает, пытаясь соединить кусочки головоломки воедино, Вилланель снова начинает охоту…

---

К моменту, когда Ланс высаживает Еву у ее дома, она измотана до предела. А также разъярена, встревожена и от запаха табачного дыма в машине коллеги ее подташнивает. Впереди еще кошмарная беседа с Ричардом – он приедет в офис к шести. Однако самое постыдное то, в чем приходится признаваться самой себе. С какой легкостью ее обвели вокруг пальца, этак непринужденно и насмешливо! И как же наивно – и чудовищно непрофессионально – она себя повела.

По самоуверенному виду Крэйдла стоило бы понять, что он успел подать сигнал тревоги и ждал, что его вытащат. Чем поздравлять себя с ловко раскрытой изменой, лучше было бы предвидеть, что против нее готовится дерзкий маневр. Как она умудрилась так облажаться? А уж в переполнявших ее эмоциях – по поводу совершенно сюрреалистической встречи на шоссе – Ева даже не рискует разбираться.

Так что, когда Нико открывает дверь, у нее нет никакого настроения воевать еще и с ним.

– Я звонил тебе четыре с половиной часа назад. – Его лицо побледнело от сдерживаемого гнева. – Ты сказала, что приедешь к полудню, а сейчас уже почти три.

Она заставляет себя выдохнуть.

– Нико, извини, но давай выясним отношения потом. Каким бы плохим ни был твой день, поверь мне на слово, мой еще хуже. После нашего разговора у меня сперли ключи вместе с телефоном, и я битый час голосовала на обочине трассы, кишащей машинами. Но это только часть истории. Поэтому просто расскажи мне, что случилось.

Нико сжимает губы и кивает.

– Я уже сказал, что примерно в пол-одиннадцатого миссис Хан увидела, как из нашего окна вылезает молодая женщина, и вызвала полицию. Два офицера забрали меня из школы и привезли сюда. По всей видимости, они отнеслись к делу очень серьезно: когда мы приехали, на улице нас уже поджидала криминалистка. Возможно, у них в картотеке есть наш адрес, поскольку ты работаешь в МИ-5, не знаю. Короче, мы обошли всю квартиру, комната за комнатой, а криминалистка занималась своими делами: дверные ручки, окно гостиной, разные другие поверхности, но никаких отпечатков не нашла. Потом сказала, что непрошеная гостья, скорее всего, орудовала в перчатках. Сломала оконный замок, но все прочее осталось, как было, насколько я могу судить, и ничего не пропало.

– Как Тельма с Луизой?

– В порядке, прохлаждаются в саду. Они произвели на полицейских огромное впечатление.

– А копы уже уехали?

– Сто лет назад.

– И что они говорят? Как она к нам влезла?

– Через дверь. Они внимательно изучили замок – похоже, она пользовалась отмычкой. То есть это профессионалка, а не подростки на охоте за телефонами и ноутами.

– Наверно.

– И… у тебя никаких мыслей, кто бы это мог быть?

– Я не знаю ни одного профессионального взломщика.

– Ева, умоляю, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Это имеет какое-то отношение к твоей работе? У нас искали что-то конкретное? Что-то… – Нико вдруг умолкает на полуслове, и Ева буквально видит, как его озаряет еще более темное подозрение. – А это случайно не… та женщина? За которой ты гонялась. А может, и до сих пор гоняешься. Потому что, если это так…

Она спокойно выдерживает его взгляд.

– Ева, скажи правду. Серьезно, я должен знать. Мне надо, чтобы ты хотя бы сейчас не лгала.

– Нико, я, вот честно, не имею ни малейшего представления о том, кто это был. И не вижу тут никакой связи с моей работой или с расследованием, о котором ты говоришь. Знаешь, сколько взломов зарегистрировано в Лондоне в прошлом году? Почти шестьдесят тысяч. Шестьдесят тысяч. То есть статистически…

Он закрывает глаза.

– Еще о статистике ты мне не рассказывала, ага.

– Нико, прошу. Мне жаль, что ты думаешь, будто я вру, мне жаль, что к нам влезла какая-то взломщица, мне жаль, что у нас нет ничего, достойного ее внимания. Но это просто рядовое случайное сраное лондонское событие, и все. И нет никаких других объяснений. Просто… так случилось.

Он смотрит в стенку.

– Может, полиция сможет…

– Не сможет. Особенно если ничего не пропало. Дело внесут в картотеку, и оно уйдет в архив. Дай-ка я сама похожу посмотрю, правда ли всё на месте.

Нико не двигается с места, Ева слышит его дыхание. Наконец он медленно опускает голову.

– Я сделаю чай.

– О да, пожалуйста. И пирог, если он там еще остался – я умираю с голоду. – Она подходит к Нико сзади, обхватывает за талию и утыкается головой в спину. – Прости. У меня был кошмарнейший день. А это просто последняя капля. Спасибо, что разобрался с полицией и со всем прочим. Честно говоря, не думаю, что я бы справилась.

Открыв заднюю дверь, она улыбается скачущим ей навстречу Тельме и Луизе, и козочки принимаются пытливо обнюхивать ее руки. Устоять перед ними и впрямь невозможно. В двадцати метрах от дальней стенки их крошечного дворика проходит наземная линия метро. Из-за близости к железной дороге – как объяснил риелтор, когда они искали жилье, – эта квартира дешевле, чем аналогичные в том же районе. Со временем Ева перестала слышать поезда; их грохот и скрежет давно уже влились в общий естественный шум под названием Лондон. Порой она даже сидит тут и наблюдает, как они прибывают и отбывают, – постоянство их ритма действует на нее успокаивающе.

– Когда мы в последний раз были вместе после обеда в будний день? – спрашивает Нико, протягивая ей чашку чая с куском пирога, положенным строго посередине блюдца. – Наверное, лет сто назад.

– Так и есть, – откликается Ева, рассеянно разглядывая дымчатый городской горизонт. – Можно спросить тебя кое о чем?

– Валяй.

– О России. – Она откусывает пирог.

– И что ты хочешь знать?

– Ты когда-нибудь слышал о чем-нибудь под названием «Двенадцать»?

– Ты про поэму?

– Что за поэма?

– Dvenadsat. «Двенадцать» – поэма Александра Блока. Это поэт начала прошлого века, он верил в священное предназначение России. «Двенадцать» – крышесносные стихи. Я читал их в университете, когда увлекался революционной поэзией.

Холод щекочет Еву по затылку.

– А о чем они?

– Двенадцать большевиков шагают по улицам Петрограда с некоей мистической целью. Насколько помню, шагают среди ночи и сквозь вьюгу. А что?

– Сегодня на работе один человек упомянул организацию, которая называется «Двенадцать». Какая-то политическая группировка. То ли российская, то ли как-то связанная с Россией. Я раньше о ней не слышала.

Нико пожимает плечами.

– В России эту поэму почти любой образованный человек знает. Ностальгия по советской эпохе жива на обоих концах политического спектра.

– В смысле?

– Группировка, назвавшая себя в честь блоковской полуночной процессии, может иметь любую окраску, от неокоммунистов до откровенных фашистов. Название тебе ничего не даст.

– А где я могу… Нико!

Но Тельма и Луиза уже блеют и бодают его колени, требуя внимания.

Ева с чашкой в руке обходит квартиру. Пространство совсем небольшое, и, хотя оно набито всяким барахлом, в основном хламом Нико, похоже, все осталось на своих местах и ничего не пропало. До спальни она добирается в последнюю очередь, смотрит под подушками и в ящиках, особое внимание уделив своему скромному запасу украшений. Ева просто озверела, узнав, что браслет украли, но у нее все равно не укладывается в голове, что, пока она спала в шанхайской гостинице, туда проникла безбашенная серийная убийца. Ева чуть не падает в обморок, стоит только представить, как эта женщина разглядывает ее своими пустыми, лишенными эмоций глазами и даже, может быть, трогает ее.

«Ты была восхитительна, волосы разметались по подушке…»

Ева открывает шкаф, принимается перебирать вешалки с платьями, топиками и юбками и застывает на месте, не веря глазам. На полке с поясами, перчатками и купленной прошлым летом соломенной шляпой – маленький сверток в китайской шелковой бумаге. Ева уверена, что видит его впервые в жизни. Натянув первые попавшиеся на полке перчатки, она осторожно кладет сверток на ладонь, а другой рукой снимает бумагу. Голубовато-серая коробочка с надписью «Ван Дист». Внутри на серой бархатной подушечке лежит изящный браслет из розового золота с застежкой, украшенной двумя бриллиантами-близнецами.

Несколько ударов пульса Ева изумленно смотрит на него. Затем срывает левую перчатку, надевает украшение на запястье и защелкивает застежку. Размер идеален, и она, томно вытянув руку, некоторое время разглядывает браслет, ощущая волнение от его вида и нежного веса. В скомканной оберточной бумаге виднеется уголок записки. Несколько слов:

Будь осторожнее, Ева.

В.

Ева целую минуту неподвижно стоит с браслетом на запястье и с запиской в другой руке. Что она означает? Кокетливую заботу или откровенную угрозу? Ева инстинктивно подносит нос к записке и улавливает аромат дорогих духов. Дрожащей рукой возвращает записку в коробочку, чувствуя, как ею овладевают эмоции, определить которые не получается. Разумеется, присутствует страх, но вместе с тем и сдавливающее грудь волнение. Та, что выбирала этот прекрасный, женственный предмет, – убийца. Отмороженная киллерша, чье каждое слово – ложь, и любой шаг – просчитанная манипуляция с целью выбить из колеи. Встретить ее взгляд – как Ева сама убедилась несколько часов назад – все равно что смотреть в леденящую бездну: ни страха, ни жалости, ни человеческого тепла…