Марина Суржевская - Двериндариум. Живое

• Название: Двериндариум. Живое
• Автор: Марина Суржевская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Самозванка Вивьен Джой открыла заветную Дверь и вошла в Мертвомир. Совершила то, о чем приютские дети могут только мечтать. Я увидела мир с другой стороны, узнала его секреты и встретила жутких чудовищ. Чем одарило меня одно из них? И какие страшные тайны скрывает Двериндариум?

---

Они мало говорили. Но умели убивать.

Из-за этих платков жители долины назвали Сухих – Безмолвные Люди. Правда, тогда они еще не знали, что гости из пустыни истребят или поработят все население долины. Через десяток лет кочевники завоевали несколько долин и основали свое царство. Так начиналась история нашей Империи. Это было очень давно, еще до открытия Двери.

– Ух ты, – с уважением глядя на южанку, протянула Мелания. – Откуда ты все это знаешь?

Ливентия смерила ее презрительным взглядом.

– Я наследница старшего рода. Я получила прекрасное образование. К тому же… Грандана будет помнить историю Красных Песков, даже если остальная Империя ее забудет.

Впечатлившись рассказом, мы отошли от сцены, изображающей завоевания Безмолвных людей, и двинулись дальше. На наших глазах выросли города, полетели ездовые альбатросы, вознеслись дома, дворцы, мосты. Кем бы ни был человек, потративший сотни дней на эти рисунки, он безусловно был талантлив.

Или – безумен.

Потому что чем дальше мы двигались, тем непонятнее становились картины. Четкие и ясные у решетки, они все сильнее походили на бред умалишенного – во мраке. Свет факела тоже становился тусклее, так что складывать черточки и рваные линии в цельное изображение удавалось с трудом. Словно и сам художник терял рассудок, оттого его рука дрожала и создавала нечто нереальное. Город, парящий над пропастью. Каскады шпилей, арок, мостов – то ли образец высочайшего искусства, то ли кошмар. Искаженные часы, капающие кровью. Странный корабль, плывущий в небе. Человек с занесенным над головой пылающим мечом. Лица у него не было: вместо глаз, носа и рта плелись незнакомые символы-буквы. Армия… Огромный Змей, обвивающий хвостом город и пожирающий его жителей… Огонь, разрушение, руины и смерть! Ужас – живой, реальный, осязаемый разливался во мраке, заставляя нас тяжело дышать и почти выбивая из глаз слезы.

Еще шажок…

Оскаленные морды, когти, лапы…

Какие-то непонятные груды, кучи тел…

Эфрим.

Скалящееся со стены чудовище, тоже почти осязаемое.

Дальше… Девушка в развивающейся мантии и с крыльями за спиной… Она стояла вполоборота, казалось – миг, и покажет нам свое лицо, прячущееся за перьями. Из толстой косы выбились завитки волос. Такие реальные, что хочется поправить их рукой…

Я замерла, уставившись на последнее изображение. Очень похожая статуя встретила меня в Мертвомире.

Художник точно был безумен.

Но он, очевидно, тоже побывал за Дверью.

Остальная стена тонула во тьме, но ощущение, что оттуда на нас смотрят потусторонние глаза, ужас и тоска – не покидали.

– Как думаете, что все это значит? – глухим шепотом произнесла Мелания. Нервно выдернула из-за ворота звезду – знак своей святой, прижала к губам.

Почему-то говорить громко было страшно.

– Один из заключенных сошел в этой темнице с ума и начал бредить, – сердито и нарочито громко сказала Ливентия. Но все же отступила в сторону света. – Хотя не могу не признать – этот сумасшедший был настоящим гением. Никогда не видела таких… картин. Они же словно живые.

– Думаешь, он умер здесь? – вздрогнула послушница и обернулась, словно страшась увидеть сидящий в углу скелет. – Я слышала, что смерть художника наполняет его творения жизнью.

– Я думаю, что кто-то здесь слишком впечатлительный, – скривилась Ливентия, явно пытаясь не поддаваться силе рисунков. Но было очевидно, что красавице не по себе. Южную смуглость сменила неестественная бледность.

Сердито фыркнув, Ливентия отошла, Мелания торопливо бросилась за ней. Я посмотрела во тьму, за край света. На границе стояла крылатая девушка. Дальше скалился эфрим.

И он был почти живой…

Я поежилась и торопливо отвернулась.

Итан стоял неподвижно возле рисунка крылатой. Свет факела почти не достигал его, прятал в сумраке крылья. Парень поднял руку и медленно погладил нарисованные перья. Мне показалось, что его пальцы дрожат.

После увиденного всем было ощутимо не по себе, даже косорыловка не спасала от гнетущего впечатления. Странная стена пугала и в то же время – притягивала. Хотелось снова рассмотреть подробности, окунуться в нарисованный мир. Но что-то внутри сопротивлялось, кричало об опасности.

Не сговариваясь, мы повернулись к стене спинами, сбившись в тесную кучу возле решетки, поближе к факелу. Здесь была навалена подгнившая солома – хоть какая-то подстилка. Итан благородно отдал свой плащ замерзающей Ливентии и даже удостоился от нее благодарности.

– Поверить не могу, что сижу с вами в каком-то вонючем подземелье, – буркнула красавица, пытаясь разрядить обстановку.

– Ох, не начинай, – махнула рукой послушница, натянуто улыбаясь. – Мы тебя с собой не звали. Кстати, если бы ты не пошла, Ринг мог и не полыхнуть! Ясно, что ты его раздражаешь даже в бессознательном состоянии!

– Его Дар – Черное пламя! – тоже улыбнулась я. – Невероятно!

– Интересно, что он нашел в Мертвомире, – протянула Ливентия.

И где – подумала я.

Но в то же время порадовалась, что Рингу удалось хоть что-то добыть!

– А что с остальными, они нашли Дары? Мелания, ты знаешь?

Девушка покачала головой.

– Надеюсь, Рейна получит в подарок рецепт яблочного пирога, – фыркнула Ливентия. – А Альф – полезное умение фигурно штопать носки!

Мы рассмеялись, сбрасывая напряжение. Со всех сторон посыпались предположения о том, что могли бы получить в дар наши друзья и недруги. Так мы развлекались ближайший час, прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло. Потом переключились на сожаления о заканчивающейся косорыловке и мысли о том, чем бы мы сейчас отужинали. Голодные животы подпевали урчанием.

– Иви, может, тебе достался Дар создавать из воздуха сдобные булочки? Попробуй?

– Нет таких Даров, – фыркнула я и показала свой браслет. – К тому же, мой, если он и есть, надежно заперт, как видите.

* * *

Факел чадил, и мы поглядывали на него с опаской – не погас бы. Оставаться во тьме было страшно, так и чудилось, что жуткие рисунки оживут и сойдут со стены. Разум понимал, что это всего лишь линии – следы серого грифеля на камне, но нутро противилось этому пониманию и нашептывало, что безумие заключенного художника может быть опасно. Может свести с ума и нас…

Это ощущение было совершенно необъяснимым, но невероятно ясным.

И даже не обсуждая это, было понятно, что опасность рисунков чувствует каждый из нас.

Устав, друзья притихли.

Я куталась в свой плащ и думала о крылатой девушке и городе, висящем в воздухе.

А вот об эфриме – нет, опасаясь своих мыслей.

Потом я все-таки задремала, привалившись головой к влажной стене.

А проснулась от скрипа опускающейся платформы и злого голоса Кристиана:

– Иви! Какого Змея ты снова натворила! Почему стоит тебе прийти в себя, ты тут же влипаешь в неприятности?

– Февр Стит! – пропела, вскакивая Ливентия. – Доброго вечера! Утра…

– Ночи, – буркнул Кристиан недовольно. Смерил нашу помятую и грязную компанию сердитым взглядом. Рядом ухмылялся Лаверн, поигрывая связкой с ключами. Мы уставились на нее с вожделением.

– Вы пришли нас освободить? – Ливентия поправила блестящий локон. Изумительно, но даже после ночи в подземелье южанка выглядела соблазнительно. Она улыбнулась, и меня кольнуло воспоминание о ее поцелуе с Крисом. Вдруг он пришел за ней?

– Нет, лишь сказать, что ужасно недоволен! Иви! Ты наказана! Поняла меня?

Я истово закивала головой. Наказана так наказана, только можно отсюда выйти? Итан встал рядом, пытаясь меня поддержать, но это лишь вызвало новый приступ злости у моего «брата».

Я осторожно отодвинулась.

– Знаешь, Стит, что-то не вижу у этой компании раскаяния, – хмыкнул Лаверн. – Может, пусть еще посидят – подумают?

– Не-е-т! – дружно взвыли мы. – Выпустите нас!

– Радуйтесь, что я добрый, – широко улыбнулся Лаверн и подмигнул мне. – Не могу отказать красивым девушкам. Только за вами должок, так и знайте!

– Довольно, – отрезал Кристиан и указал напарнику на замок. – Открывай.

Лаверн снова подмигнул, но все же сунул ключ в скважину.

На ступени Вестхольда мы вывалились, с трудом сдерживая ликование. Утро лишь зарождалось у края земли, приглушая звезды в прорехах низких туч. У подножия лестницы, фонарей и вдоль стен стелился густой туман. Ночь в подземелье оказалась не самым приятным воспоминанием, и повторять этот опыт никто из нас не желал. В этом Верховный не ошибся. Стоило подумать о темнице безумного художника, и тело охватывала дрожь.

Попрощаться с друзьями я не успела, злой Кристиан засунул меня в мехомобиль и рванул с места.

«Будет орать», – подумала я, поёжившись.

Остановившись возле дома, Крис открыл передо мной дверь. И, взглянув на лицо февра, я подумала, что в подземелье было не так уж и плохо…

– Слушай, мы просто хотели помочь Рингу… – начала я, заходя в дом.