Неустановленный автор - Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир

• Название: Спящий бог. 018 секс, блокчейн и новый мир
• Автор: Неустановленный автор
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-118885-6

Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника. Человек сидит на заднем сиденье. Он понятия не имеет, куда в итоге хочет приехать. Машина продолжает свой путь, а человек смотрит по сторонам. И однажды он видит вдалеке кладбище… Многих не устраивает жизнь в колее. Им хотелось бы ехать туда, куда они хотят, а не куда ведет дорога. Но чтобы ехать к своей цели, нужно знать цель жизни. Где человеку взять такую цель? Принять на веру чьи-то умствования или откровения? Но если человек ничему не хочет верить, если он хочет знать, ничего не остается, кроме как разбираться самому. Это резкая книга. Размышления привели меня к отрицанию привычных понятий добра и зла, традиционной морали и нравственности, старых норм и табу. Многих это отпугнет… Но я написал книгу с целью собрать группу для восхождения на гору. Кто ничего не ищет, кому все в жизни понятно – таких я хочу оттолкнуть. Они для меня пустая порода. Моя аудитория – страстно ищущие люди.

---

Примерно то же самое будет с государственной системой, где величие центральной детали превзойдет допустимые пределы. Она начинает замыкать на себя ВСЕ. Начинает влиять на то, на что не должна влиять. Такую ситуацию создал, например, Сталин. Абсурды не замедлили проявиться. Например, возникло понятие «лженаука», куда попали самые перспективные направления того времени, генетика с кибернетикой. Потому что Сталин их попросту не понимал. Его авторитет сыграл с ним злую шутку. Он считал, что все, что истинно, он может понять. Если он чего-то не понимал, значит, это было ложью.

Началось отставание в передовых областях и ослабление в стратегической перспективе. Если бы у Сталина авторитет был не как у Бога, понятия «лженаука» не могло возникнуть. Но у него был гигантский авторитет, поставивший крест на самых передовых и перспективных направлениях, обеспечив стратегическое отставание СССР.

Помимо государственной модели системы «дерево», где системообразующим элементом является ствол, есть принципиально другой тип государственной модели – «корзинка». Здесь системообразующий принцип – отсутствие центральной детали.

Прочность конструкции корзинки заключается в равенстве сплетенных между собой прутиков. Утрата любого из них не грозит системе крахом. Такая модель разрушается только при потере критической массы «прутиков». Если этого нет, любые дыры латаются.

Принцип корзинки – республиканский стиль правления, общая власть (по-латыни «рес» – «дело»; «публика» – «общее»). Здесь центральная задача закона снова не экономика и политика, а сохранить равенство всех «прутиков», не допустить возвышения одного прутика над остальными. Никакой «прутик» не должен набрать лишний вес. Чем больше равенства имеют образующие «корзинку» элементы, тем прочнее конструкция.

Что «дереву» хорошо, то «корзинке» смерть. И наоборот: что «дереву» плохо, то «корзинке» хорошо. Прочность «дерева» обратно пропорциональна свободе личности. Прочность «корзинки» прямо пропорциональна свободе личности.

При «деревянной» конструкции закон сужает свободу образующих ее элементов до максимума. Центральной детали, стволу, он дает абсолютную свободу. При конструкции «корзина» закон расширяет свободу «прутиков» максимально – насколько это возможно. Он стремится дойти до черты, дальше которой нельзя, ибо дальше свобода породит хаос.

Поэтому никакой прутик не имеет абсолютной свободы. Каждый своей свободой ограничивает свободу другого. Увеличить свою свободу в такой системе можно только за счет уменьшения свободы соседа. Кто злоупотребляет в этом, того «корзинка» изгоняет.

Для «корзинки» стратегически важно не допустить возвеличивания отдельного прутика. Для «дерева» стратегически важно возвеличить ствол. При «корзинке» главное дело тайной полиции – выявлять авторитарные тенденции и искоренять их. При «дереве» главным делом тайной полиции является выявление неуважения к правителю.

Римская империя, будучи «деревом», неусыпно заботилась о величии правителя. В рамках этой парадигмы правитель считался божеством. Закон Рима предписывал каждому жителю признавать высший авторитет императора во всех духовных и светских делах.

В сфере политики признание авторитета правителя выражалось в признании за ним права принимать самые важные государственные решения типа начала и конца войны. В духовной сфере признание божественной природы императора выражалось в том, что за ним признавалось право определять понятие религиозной истины, запрещать и изменять любую религию, любой культ и как угодно вмешиваться в религиозное действие. Оно и понятно: ему, как представителю божественного мира, виднее, что есть истина.

Как солдаты в знак признания авторитета командира выполняют армейские ритуалы, так жители империи в знак признания божественной сущности императора должны были совершать обряд жертвоприношения. Закон обязывал людей во время жертвоприношения произносить примерно такую формулу: «Признаю императора такого-то, сына Юпитера, верховного жреца и правителя империи, источником небесной и земной истины…».

Завоеванным народам такое положение дел казалось естественным. Если вы нас победили, значит, ваши боги сильнее наших. Следовательно, император, сын ваших богов, божество во плоти, заслуживает того, чтобы ему поклонялись именно как божеству.

Коса нашла на камень, когда Рим столкнулся с христианством. Ключевым узлом христианства была максима «поклоняться можно одному Богу». Она росла из иудаизма: «Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен» (Исх. 22, 20).

Истреблять предписывалось только за один призыв к такой жертве. Не важно, кто призвал: пророк, мать, отец, брат или сестра, – правоверный иудей должен был донести на него старейшинам. Если факт подтверждался, далее следовало собирание народа для исполнения заповеди Бога – побить нарушителя камнями.

Императора позиционировали божеством. Римский закон предписывал поклоняться божеству под страхом смерти. Иудейский Закон запрещал поклоняться любому божеству под страхом смерти. Всякий иудей, живущий на территории Римской империи, стоял перед выбором: или поклониться императору-божеству, и за это быть побитым соплеменниками, или не поклоняться, и за это быть распятым римской властью. Фактически выбор для него сводился к выбору смерти – или быть побитым камнями, или распятие.

Правоверный иудей так же верил в существование Господа, как вы в существование самого себя. Выбирая, от чьей руки умереть, от императора в лице распинающих солдат или от Господина в лице побивающего камнями народа, иудей выбирал смерть от солдат.

Позиция абсолютно рациональная и понятная. Оказавшись перед лицом вечности, перед лицом неизбежной смерти, лучше следовать вечным законам, источником которых иудей считал Господина, чем языческим законам, источником которых был император.

Выбирая из двух зол меньшее, иудеи платят налоги и несут прочие повинности, но наотрез отказываются принести жертву императору. Рим испытывает твердость иудеев каленым железом. Убедившись, что это не просто слова, что они реально готовы умирать за веру, и реально умирают, власть встает перед выбором: или уничтожать подданных, что значит тратить на это деньги, или закрыть глаза и собирать с иудеев налоги.

Рим выбирает налоги. Решение это обосновано тем, что стратегической опасности от иудаизма римляне не видели. Иудаизм был местечковой племенной религией. Он не выходил за пределы еврейского племени. Значит, отказ не мог заразить всю империю.

Позиция христиан по запрету поклонения «иным богам» была жестче иудейской. Если у иудеев не было ясного знания, что их ждет после смерти, а жрецы иудаизма, саддукеи, те и вовсе отрицали загробную жизнь, то у христиан на эту тему была четкая картина – после смерти ждет рай с вечным блаженством или ад с вечными муками.

Принесение жертвы императору-божеству выглядело не только нарушением Закона, за которое у иудеев предусматривалось избиение камнями, но также отказом от Христа, поклонением бесам, которыми были, по христианскому учению, все языческие божества, и вечными муками в аду. Из этого следовало, что лучше на этом свете претерпеть временные муки, но не поклониться императору-божеству, чем избежать земных мук через поклонение императору, но за это на том свете гореть в аду и терпеть муки вечные.

Христиане заявляли: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4, 10). Претензии римского язычника-императора, по совместительству высшего языческого жреца, на статус высшего духовного христианского авторитета были христианам просто смешны. Они заявляли, что никто в мире, будь он хоть трижды императором и верховным жрецом трижды могучей империи, не может быть для них духовным авторитетом.

Как и иудеи, христиане напрочь отказываются исполнять римский закон. Они готовы признавать светскую власть императора, платить ему дань, нести повинности. Но наотрез отказываются выполнить главный закон империи – принести божеству жертву. И сдвинуть с этой позиции многих христиан, как показала история, было невозможно.

В какой мере невозможно одновременно исполнять римский и иудейский закон, в такой невозможно исполнить римский и христианский закон. Каждый верующий выбирал, какой закон ему соблюсти, а какой нарушить. За нарушение римского закона его ждало наказание от императора. За нарушение божественного закона ждало наказание от Бога.

Выявлена подлинная причина гонения на христиан. Рим гнал христиан за отказ выполнить ритуал, требуемый законом о величестве. Иудаизм тоже нарушал этот закон, но, благодаря национализму, не представлял опасности для Рима. Космополитное учение христиан представляло для Рима огромную опасность из-за своего интернационализма.

Разбор