Райли Сейгер - Запри все двери

• Название: Запри все двери
• Автор: Райли Сейгер
• Жанр: Триллер
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-117311-1

Не приводить гостей. Ночевать только в апартаментах. Не беспокоить других жильцов. Три простых правила, которые Джулс Ларсен должна соблюдать, ведь ее наняли присматривать за квартирой в Бартоломью, одном из самых таинственных зданий Манхэттена. Для Джулс, недавно перенесшей тяжелое расставание, эта работа – отличный шанс начать жизнь с чистого листа. Джулс заводит знакомство с Ингрид, еще одной работающей по соседству девушкой. Но когда та признается, что в Бартоломью все не то, чем кажется, и темная история, скрытая под его сверкающим фасадом, начинает пугать ее, Джулс отмахивается от нее как от безобидной страшилки… На следующий день Ингрид исчезает. В поисках правды об исчезновении подруги Джулс погружается в грязное прошлое Бартоломью. Оказывается, Ингрид – не первая пропавшая здесь девушка, и теперь Джулс нужно как можно скорее разоблачить убийцу и сбежать из Бартоломью.

---

За долгие годы Бартоломью со своими горгульями успел стать популярным объектом для съемки. Я видела его на открытках, в рекламе, в качестве фона множества фотосессий. Он появлялся в фильмах. И в сериалах. И на обложке бестселлера из восьмидесятых под названием «Сердце мечтательницы», из которого я впервые узнала о Бартоломью. Джейн часто читала эту книгу вслух, пока мы вместе валялись на ее просторной двуспальной кровати.

В книге рассказывалась история двадцатилетней сироты по имени Джинни, по прихоти судьбы и благодаря щедрости своей бабушки, которую она никогда не знала, поселившейся в Бартоломью. Джинни пытается освоиться в непривычно роскошной обстановке, примеряет множество причудливых нарядов и лавирует между несколькими ухажерами. Несомненно, это легкомысленная история, но оттого она не менее замечательна. После таких историй девочки начинают мечтать о том, чтобы найти свою истинную любовь на улицах Манхэттена.

Пока Джейн читала, я разглядывала обложку книги, на которой красовался Бартоломью. В нашей округе подобных зданий не было и в помине – лишь унылые одинаковые домишки и закопченные витрины, изредка перемежавшиеся школами или церквями. Мы с Джейн никогда не были в Манхэттене, но он манил нас. Как и мысль о том, чтобы поселиться в таком месте, совершенно не похожем на крохотный двухквартирный дом, в котором жили мы с родителями.

– Когда-нибудь, – то и дело повторяла Джейн, дочитав очередную главу, – когда-нибудь я буду там жить.

– А я буду приходить в гости, – добавляла я.

Джейн проводила рукой по моим волосам.

– В гости? Мы будем жить там вместе, Джули.

Само собой, ни одна из наших детских фантазий не осуществилась. Детские мечты никогда не сбываются. Разве что у кого-нибудь вроде Лесли Эвелин. Но не фантазии Джейн. И уж точно не мои. Самое большее, что мне светит, – это поездка на лифте.

Шахту лифта обвивает лестница, проходящая через центр здания. Мне хорошо видно ее через окна. Десять ступенек – лестничная клетка – еще десять ступенек.

По одному из пролетов с трудом спускается пожилой мужчина, которого поддерживает под руку усталого вида женщина в фиолетовом костюме медсестры. Она терпеливо ждет, пока старик переведет дыхание, прежде чем пойти дальше. Они оба делают вид, что не обратили внимания на поднимающийся лифт, но украдкой все же бросают взгляды, прежде чем следующая лестничная клетка скрывает их из виду.

– В здании одиннадцать жилых этажей, начиная со второго, – говорит Лесли. – На первом этаже расположены служебные и подсобные помещения, а также сервисные службы. В подвале находится склад. На каждом этаже – четыре квартиры. Две в передней части здания и две в задней.

Медленно, но верно мы поднимаемся еще на один этаж. Снаружи ждет женщина, примерно возраста Лесли. Она одета в леггинсы, угги и толстый белый свитер и держит в руке украшенный стразами поводок, тянущийся к ошейнику неправдоподобно крошечной собачонки. Женщина машет Лесли в знак приветствия, разглядывая меня через большие солнечные очки. Нескольких секунд, что мы смотрим друг на друга, оказывается достаточно, чтобы я узнала ее. Она актриса. Или, по крайней мере, была актрисой. Прошло десять лет с тех пор, как я последний раз видела ее по телевизору – в той мыльной опере, которую мы смотрели летом вместе с мамой.

– Это…

Я умолкаю, когда Лесли поднимает руку.

– Мы никогда не обсуждаем жильцов. Это одно из наших негласных правил. Здесь, в Бартоломью, мы умеем уважать конфиденциальность. Люди, живущие здесь, желают чувствовать себя комфортно в этих стенах.

– Но здесь и правда живут знаменитости?

– Я бы так не сказала, – ответила Лесли, – и нас это вполне устраивает. Не хватало еще толп папарацци у входа. Или, не приведи господь, повторения того, что случилось в Дакоте. Наши жильцы не выставляют напоказ свое богатство. Они не любят, когда вторгаются в их личную жизнь. Многие приобретают квартиры через подставные фирмы, чтобы не афишировать смену места жительства.

Лифт со скрежетом останавливается у самого конца лестницы, и Лесли объявляет:

– Вот мы и на месте. Двенадцатый этаж.

Она открывает внутреннюю дверь лифта и выходит наружу, цокая каблуками по черно-белой плитке.

Бордовые стены украшены светильниками, расположенными через равные интервалы. Мы проходим мимо двух дверей и оказываемся в конце холла, у широкой стены с еще двумя дверями. В отличие от предыдущих, на этих есть таблички с номерами.

12А и 12B.

– Я думала, здесь по четыре квартиры на каждом этаже, – говорю я.

– Так и есть, – отвечает Лесли, – кроме этого этажа. Двенадцатый этаж – исключение.

Я оглядываюсь на двери без опознавательных знаков.

– А что насчет тех дверей?

– Это складские помещения. Выход на крышу. Ничего особенного. – Лесли достает из портфеля ключи и отпирает дверь 12А. – А вот здесь – кое-что по-настоящему интересное.

Дверь открывается, и Лесли делает шаг в сторону, открывая моему взору маленькую, со вкусом оформленную прихожую. Вешалка, зеркало в позолоченной раме и столик, на котором стоит лампа, ваза и тарелочка для ключей. Из окна на другом конце квартиры, прямо напротив входной двери, открывается самая потрясающая панорама, которую я когда-либо видела.

Центральный парк.

Поздняя осень.

Янтарные лучи солнца на оранжево-золотой листве.

И все это с высоты птичьего полета.

Панорамное окно от пола до потолка строго оформленной гостиной на другом конце коридора. Я подхожу ближе, борясь с головокружением, и останавливаюсь в считаных дюймах от окна. Прямо напротив виднеется озеро и элегантная арка моста Боу Бридж. В отдалении можно разглядеть террасу Бетесда и Лоуб боат хаус. Справа – Шип Медоу, зеленое покрывало, усыпанное крохотными фигурками людей, наслаждающихся осенним солнцем. Слева – замок Бельведер на фоне величественного Метрополитен-музея.

У меня захватывает дух.

Именно такой пейзаж я представляла, читая «Сердце мечтательницы». Такой вид открывался из окна у Джинни. Лужайка на юге. Замок на севере. Мост в центре – словно мишень, притягивающая к себе ее мечты.

На какую-то долю секунды мне кажется, что все это – правда. Вопреки всему, через что мне пришлось пройти. Или благодаря всему, через что я прошла. Мне чудится, будто я оказалась здесь по воле судьбы, но тут ко мне вновь приходит осознание – мне здесь не место.

– Прошу прощения, – говорю я, с трудом отворачиваясь от вида за окном. – Думаю, произошла какая-то ошибка.

Между мной и Лесли Эвелин явно случилось недопонимание. Возможно, в объявлении был указан неверный номер. Или же я ошиблась, набирая его. Наш телефонный разговор вышел предельно коротким, и неудивительно, что произошла путаница. Я думала, ей нужен кто-то, чтобы присмотреть за квартирой. Она же решила, что я – потенциальный покупатель. И вот мы здесь – Лесли склоняет голову набок, глядя на меня в недоумении, а я поражена до глубины души видом, который, откровенно говоря, не предназначался для кого-то вроде меня.

– Вам не нравится квартира? – спрашивает Лесли.

– Очень нравится. – Я бросаю еще один взгляд из окна. Удержаться от этого – выше моих сил. – Но я не ищу жилье. Точнее, ищу, но я не смогу позволить себе жить здесь, даже если буду откладывать весь свой заработок до ста лет.

– Квартира пока не выставлена на продажу, – говорит Лесли. – Нам всего лишь нужно, чтобы кто-то пожил здесь три месяца.

– Никто не станет платить мне за то, чтобы я здесь жила. Пусть даже три месяца.

– Вы ошибаетесь. Именно этого мы и хотим.

Лесли указывает мне на диван в центре комнаты. Он отделан алым бархатом и судя по виду стоит больше, чем моя первая машина. Я опасливо присаживаюсь – кажется, будто одно неверное движение может его испортить. Лесли садится в похожее кресло напротив. Между нами на кофейном столике из красного дерева стоит горшок с белоснежной орхидеей.

Теперь, отвернувшись от окна, я вижу, что гостиная оформлена в красно-коричневых тонах, и кажется весьма уютной, хотя и немного чопорной. В углу тикают напольные часы. На окнах – бархатные шторы и деревянные ставни. Бронзовый телескоп на деревянном треножнике направлен не на небо, а в сторону парка.

Обои украшены красным цветочным орнаментом – лепестки разлетаются в стороны, словно веера, и переплетаются причудливыми узорами. Лепнина под потолком сменяется изящными завитками в углах комнаты.

– Видите ли, в чем дело, – начинает Лесли, – в Бартоломью есть еще одно правило: ни одна квартира не должна пустовать дольше месяца. Это очень старое правило и, по мнению некоторых, довольно нелепое. Но мы считаем, что здание, в котором кто-то живет, – это счастливое здание. Некоторые из квартир здесь едва можно назвать обжитыми. Да, у них есть владельцы, но они нечасто сюда наведываются. И их отсутствие накладывает на квартиры свой отпечаток. Они начинают напоминать музей. Или церковь, что еще хуже. Кроме того, нельзя забывать о вопросах безопасности. Если кто-то прознает, что квартира в Бартоломью несколько месяцев стоит пустая, сюда наверняка попытаются вломиться.