Патрик Уайт - Фосс

• Название: Фосс
• Автор: Патрик Уайт
• Жанр: Зарубежная классика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-119989-0

Австралия, 1840-е годы. Исследователь Иоганн Фосс и шестеро его спутников отправляются в смертельно опасную экспедицию с амбициозной целью – составить первую подробную карту Зеленого континента. В Сиднее он оставляет горячо любимую женщину – молодую аристократку Лору Тревельян, для которой жизнь с этого момента распадается на «до» и «после». Фосс знал, что это будет трудный, изматывающий поход. По безводной раскаленной пустыне, где каждая капля воды – драгоценность, а позже – под проливными дождями в гнетущем молчании враждебного австралийского буша, сквозь территории аборигенов, считающих белых пришельцев своей законной добычей. Он все это знал, но он и представить себе не мог, как все эти трудности изменят участников экспедиции, не исключая его самого. В душах людей копится ярость, и в лагере назревает мятеж…

---

Вот каких гостей ждали Боннеры в ближайшую среду.

Атмосфера вечера намечалась совершенно феерическая. Белла Боннер вошла или, скорее, вплыла в комнату кузины, чтобы показать свое новое платье. Ослепительно белая ткань струилась и сверкала, руки и плечи купались в водопадах света, не оставляя теням ни малейшего шанса. Прическа девушки также сияла – ее довольно непослушные, но милые волосы все еще хранили тепло и запах солнца.

– О, Белла! – воскликнула Лора.

Девушки расцеловались не без нежности, в то же время стараясь не сбить причесок.

– Платье мне мало! – удрученно вздохнула Белла. – Того и гляди лопнет. Вот увидишь!

– Тогда нам конец! – вскричала Лора.

Обе расхохотались до слез. Они так разошлись, что чуть не умерли от смеха.

– По крайней мере, мисс Холлиер ничего не заметит, – излишне громко выпалила Лора сквозь смех, – разве что ты заявишься в своей самой дрянной рубашке и нижней юбке. Уж очень хорошо она воспитана!

– Прекрати, Лора! – молила Белла, утирая слезы. – Перестань, Лора! Хватит! Может, и не мисс Холлиер, так кто-нибудь другой. Полагаю, мистер Фосс замечает абсолютно все.

Девушки образумились, вспомнив, сколько им лет, вздохнули и принялись приводить себя в порядок.

Хотя на Лору обращали внимания меньше, чем на Беллу, в тот вечер она была очень красива. Это стало ясно немного погодя. Белла распустилась сразу, как цветок по весне, Лоре же требовался особый климат. Она нарядилась в синее платье приглушенных тонов, которое не сверкало, а нежно мерцало, придавая рукам и плечам таинственный ореол. Прелестная головка была как драгоценный камень темного цвета и такой редкой разновидности, которую многие люди не замечают, потому что их не научили ею восхищаться.

– Давай спустимся, – предложила Белла, – пока maman не пришла, и выпьем по глоточку чего-нибудь для храбрости.

И девушки, припудренные тальком и благоухающие лавандовой водой, устремились вниз по крутой лестнице. На груди у обеих были приколоты букетики камелий, поэтому идти приходилось очень прямо, чтобы неосторожное движение или порыв чувств не заставил лепестки побуреть.

Тем вечером могло случиться что угодно. Две большие лампы превратили гостиную в округлое светящееся яйцо, вскоре вместившее гостей. Все словно ожидали, что из их общения вылупится нечто стоящее. Или этого не могло произойти? В глазах мелькала надежда, искушенные опытом веки и сами заключали в себе яйцевидные формы, испещренные необщительными венами. Все это время белые нити голосов переплетались и цеплялись друг за друга. От мужских голосов волокно становилось более упругим. Однако никто не говорил того, что хотел сказать. Разговор уходил в сторону, пока собеседники стояли и с улыбками наблюдали за происходящим, перенимая и произнося, не без некоторой искренности, совершенно не идущие к делу слова. Для столь раннего часа это был довольно мучительный сон.

Пока наконец Том Рэдклиф, пылающий алым мундиром и той самоуверенностью, которую придает солидное состояние, не развеял эту нелепую грезу и не взял реальность за руку. Удивительное платье, коснувшись его кожи, вызвало у лейтенанта любовный трепет. Все остальные, разделяя общий восторг, согласились, что прекрасная Белла прекрасна как никогда.

Даже мистер Фосс ощутил внезапный приступ тоски по родным нивам и спелым яблокам.

– Редко сожалею я о покинутой Германии, – поделился он с мисс Холлиер, – и все же порой мне хочется увидеть немецкое лето. Поля располагаются отлого, как нигде больше, выписывая плавные кривые. Деревья чрезвычайно зеленые, несмотря на пыль. А реки – о, как текут реки!

От его слов бесподобная мисс Холлиер погрузилась в глубокую меланхолию.

Потом миссис Боннер, задумавшая для мистера Фосса сюрприз, принесла книгу, оставленную, по всей видимости, какой-нибудь гувернанткой, – сборник немецкой поэзии.

– Вот! – весело хохотнула она, широким жестом протягивая ему книгу.

Немец вздохнул, но вид у него вроде бы стал довольный. Он начал читать. Снова греза, поняла Лора, только уже иная, в твердом яйце из света ламп, из которого они еще не родились.

Фосс читал или грезил вслух:

Am blassen Meeresstrande
Sass ich gedankenbekümmert und einsam.
Die Sonne neigte sich tiefer, and warf
Glührote Streifen auf das Wasser,
Und die weissen, weiten Wellen,
Von der Flut gedrängt,
Schäumten und rauschten näher und näher…[6]

Он захлопнул книгу довольно резко.

– Что там такое, мистер Фосс? – спросила миссис Боннер. – Вы должны нам сказать!

– О да! – присоединилась к уговорам миссис Холлиер. – Переведите!

– Поэзия не терпит перевода. Она слишком близка к сердцу.

– Как это жестоко с вашей стороны! – протянула миссис Боннер, одержимая поистине болезненным любопытством.

Лора отвернулась. При встрече они с немцем поздоровались за руку и обменялись улыбками, но это были дежурные улыбки. Сейчас она могла ему лишь посочувствовать. Судя по всему, воспоминания о прошлом были для него весьма мучительны, как, впрочем, и необходимость присутствовать в настоящем. Наконец подали обед и все занялись вещами более прозаическими.

Все прошло отлично, хотя мясо Касси передержала. Мистер Боннер нахмурился. Блюда подавали в изобилии, вдобавок с неожиданной сноровкой Роуз Поршен, положение которой было еще не заметно под ее лучшим фартуком, и пожилой лакей, одолженный на вечер архидиаконом Эндикоттом, жившим неподалеку. Слуга архидиакона в импровизированной ливрее и хлопчатобумажных перчатках выглядел чрезвычайно представительно и макнул палец в суп всего лишь раз. В дополнение к ним также незримо присутствовала Эдит, чье «ого!» однажды раздалось из-за дверей и которая наверняка жадно поглотает остатки пудинга, прежде чем отправиться домой.

Фосс ел с аппетитом, принимая все как должное. Так и надо, подумала Лора. Ее раздражало, что немец столь ловко обращается с ножом и вилкой, и она намеренно пыталась его игнорировать.

– Любопытно, о чем сейчас думает малютка Лора, – напыщенно заметил Том Рэдклиф на правах будущего родственника.

Ему нравилось, когда его ненавидят, по крайней мере, те, кого он не может использовать. Впрочем, в тот момент до ненависти Лоре было еще далеко.

– Если я поверю вам на слово, вы можете и пожалеть о своем любопытстве, – ответила она, – потому что я не думаю ни о чем конкретном. Иначе говоря, почти обо всем. Я подумала, до чего же отрадно присутствовать при беседе, в коей ты не обязана принимать участие. Слова производят приятное впечатление лишь в отрыве от обязательств. При подобных обстоятельствах я никогда не могу устоять перед тем, чтобы добавить в свою коллекцию очередной перл – совсем как люди, которые собирают драгоценные камни. Еще я думала об айвовом желе, замеченном мною на кухне. Еще, если вам до сих пор интересно, о гранатовой броши мисс Холлиер, насколько я знаю, полученной в наследство от тети, и о том, что гранаты выглядят не менее съедобно, чем айва. И еще о стихотворении мистера Фосса, которое я отчасти поняла – если не на уровне слов, то на уровне чувств. Прямо сейчас я думаю о куриной косточке на тарелке мистера Пэлфримена. Мне вспомнились человеческие кости, откопанные предположительно лисой, которые я видела на кладбище в Пенрите, прогуливаясь с Люси Кокс, и что я вовсе не расстроилась, в отличие от Люси. Меня пугает мысль о смерти, а не кости.

Миссис Боннер, опасаясь, что границы приличий уже нарушены, подавала своей племяннице знаки губами, чуть прикрыв их салфеткой. Однако Лора и сама не собиралась продолжать. Стало очевидно, что последняя фраза завершила ее монолог.

– Ну и ну, полюбуйтесь-ка на этих образованных барышень! – воскликнул Том Рэдклиф.

Теперь настал черед лейтенанта ненавидеть. Подобные идеи посягали на его мужественность.

– Мне жаль, Том, если я дала вам именно то, о чем вы просили, – сказала Лора. – Впредь будете осторожнее.

– А мне жаль, что во время вечера столь праздничного вас одолевают мысли столь ужасные! Подумать только, кости мертвеца в могиле! – воскликнула мисс Холлиер. – Мистер Пэлфримен сейчас рассказывал мне такие восхитительные, интересные и поучительные вещи про птиц…

Вид у мистера Пэлфримена был не слишком веселый. На самом деле, с птицами иметь дело куда приятнее, чем с людьми, понял мистер Пэлфримен, глядя на сияющие зубы мисс Холлиер. Впрочем, он не прав, сказал себе орнитолог. Некоторые люди не в силах коснуться мертвой птицы. Ему же, напротив, следует научиться преодолевать желание ускользнуть от заботливых рук.

К тому времени уже принесли сладкое: хрупкие корзиночки цвета жженого сахара с пышными шапками безе. Когда крупная, плотная и в то же время задумчивая женщина, которая прислуживала за столом, поставила между ними креманки с айвовым желе, Фосс убедился, что это действительно милое блюдо гранатового цвета, с желтовато-зелеными ромбиками и немного неуклюжей звездой того же цвета – семечком ангелики.