Свантье Опперманн - Игра смертных грехов

• Название: Игра смертных грехов
• Автор: Свантье Опперманн
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-108798-2

Гордыня, зависть, гнев, лень, алчность, чревоугодие, похоть – семь смертных грехов. Салигии – люди, способные пробуждать в других эти темные чувства и управлять ими по своему желанию. Кира – одна из них. С детства девушка была изгоем, потому что заставляла окружающих испытывать беспричинную ярость. Ведь она – воплощение гнева. Жизнь Киры радикально меняется, когда она поступает в элитную школу, где другие салигии учатся контролировать свои способности. В новой школе девушка влюбляется и находит себе друзей. Однако один вечер разрушает привычную жизнь: одноклассницу Киры находят мертвой. Когда девушка пытается узнать, кто убил юную салигию, то начинает понимать, что у каждого из учеников свои демоны. Кира намерена найти убийцу, пока не стало слишком поздно. Ведь теперь в опасности находятся все салигии.

---

Реакция пожилого мужчины, правда, не входила в планы Киры: девушка совсем не хотела раздувать драку до таких масштабов. Она вообще не замечала старика, пока тот не попал в поле ее зрения и не бросился на парней. Злость охватила их всех.

Кира с радостью бы ударила саму себя. Ей хотелось что-нибудь разбить. Что-то большее, чем глупую бутылку воды. Она ненавидела этот город, ненавидела свои силы, ненавидела свою жизнь. Ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть – единственная способность Киры. Как далеко зашла бы девушка, если бы бутылка в ее руке не треснула?

Она вдохнула вечерний воздух так, будто могла вместе с ним выдохнуть прочь свои эмоции. Девушке требовалось спрятать гнев подальше. Куда-то в глубь себя – чтобы изолировать его от других людей.

Когда она подошла к двери узкого таунхауса в Охотничьем переулке, ее мать уже поужинала. Порция макарон ждала Киру на столе. В качестве соуса был только кетчуп. Просто праздник какой-то.

Кира ткнула указательным пальцем здоровой руки в макароны. Они уже слиплись в большой кусок теста.

– Ты вернулась, – прозвучал позади девушки голос матери. Когда миссис Венин прошла на кухню, ее взгляд упал на мокрый платок в руке Киры.

– Что ты опять натворила?

Мать сразу же потащила Киру к раковине и потянула ее окровавленную руку под кран. Каждое движение отдавало грубостью – словно миссис Венин имела дело с топором, а не с руками собственной дочери.

Кира почувствовала острую боль. Струя воды ударила в порез, но девушка не издала ни звука. Все было хорошо. Она молча изучала мать, пока та промывала раны дочери. Миссис Венин была облачена в свой любимый костюм – халат медсестры. Наверное, однажды ее похоронят в этом голубом халате. Ее мать умела только работать, как казалось Кире. У женщины не было друзей. Никто не приходил к ним в гости.

Взгляд девушки упал на шею матери. Миссис Венин забрала волосы наверх, так что длинный шрам на горле был виден особенно хорошо. Он тянулся от подбородка до ключиц. С годами след становился все прозрачнее, но все же его сложно не заметить. Для Киры этот шрам служил единственным напоминанием об отце. Воспоминание, которое девушка хотела стереть из своей памяти.

Миссис Венин взяла пластырь с полки и заклеила порез Киры.

– Скоро начнется школа. В твоих постоянных шатаниях по улицам нет ничего хорошего.

С этим замечанием черные брови Киры дернулись вверх. Шатания? Она же не бездомный кот.

Кира знала: матери плевать, где проводит время ее дочь. В школе девушку ожидало такое же равнодушие, как и дома.

Два

Утром школьники маленькими группками направлялись в школу, пересекая лужайку перед старым кирпичным зданием школы Парсонс-Энд. Их рассказы о лете сотрясали воздух, подобно жужжанию пчел. Своими историями они будто бы цеплялись за последние минуты каникул.

Незадолго до начала уроков Кира вошла в этот счастливый хаос. В честь первого учебного дня она решила добавить к темно-серым школьным пиджаку и юбке черные колготки. Образ завершало серьезное выражение лица.

По своему обыкновению Кира была одна. У нее не накопилось историй о летних каникулах или отпуске. Спать и пялиться в стену – не самые популярные мероприятия среди молодежи.

– Жуткая Кира, – прошипел кто-то, когда девушка подошла к газону. Она огляделась вокруг: мимо проходила толпа девятиклассников. Оскорбление могло исходить от любого из них. Кира с радостью побила бы каждого. Ее пальцы впились в свежую рану, когда девушка сжала руки в кулаки. Она привыкла к такой вездесущей враждебности, но эти комментарии все еще вызывали в Кире злость. Когда она смотрела мальчикам вслед, то заметила Викторию. Вики Вокер и ее компания стояли у входа в школу. Девушки расположились на лестнице стеной. Когда компания увидела Киру, ее участницы начали перешептываться.

Со времен средней школы Вики старалась держаться от Киры подальше. Она даже думала, что Кира была прототипом девушки-призрака в каком-то японском фильме ужаса. Жуткая Кира. От этого прозвища девушка никогда не избавится. Теперь их столкновения с Вики ограничивались словесными поединками и толчками.

Больше всего Киру раздражало одно: одноклассники были правы. Они могли и не знать о ее тайных силах, но понимали: девушка с темными волосами – не та, кто принесет в этот мир энергию солнечных лучей. Напротив, она передвигалась по коридорам, словно грозовое облако, которое могло в любой момент выстрелить вспышками гнева.

Кто посеет ветер, пожнет бурю, вспомнила она старую поговорку. Девушка не знала, от кого услышала эти слова. Возможно, от вечно недовольной матери или учителя. Те думали, что с помощью мудрых слов можно решить любую проблему. Но все было не так просто.

Если бы Кира хотя бы один день не ощущала злобы, которая кипела в ней каждый раз, когда кто-то начинал ее раздражать… Но девушка не могла иначе. Будто при рождении кто-то ввел ей под кожу чип и запрограммировал на плохое настроение. Ведь проблема крылась не в окружающих, а в ней самой. И это заставляло Киру злиться еще больше.

Школьный звонок созывал всех на уроки. Вики и ее банда бросили на Киру последние презрительные взгляды, прежде чем раствориться в толпе и исчезнуть в здании.

Кира же остановилась на месте словно вкопанная. Она разминала здоровую руку, потягивая каждый палец до тех пор, пока не послышится удовлетворяющий хруст. Кира думала о парнях, которые довели ее до белого каления накануне. Ребята даже не знали, что виной их поведения стала злая девушка.

Иногда Кира уговаривала себя: следует время от времени вымещать на ком-то злость, ведь это должно помогать. Как вентиль, который можно открыть, чтобы выпустить пар. На самом деле после этого становилось только хуже.

Кира боялась, что и сегодня потеряет контроль над собой. Первый день в школе всегда превращался для девушки в испытание. А она совсем не была готова к борьбе. Кира чувствовала в своих венах стремление разрушить все вокруг. Вчерашние раны были слишком свежими.

Вместо того чтобы последовать за всеми в здание, девушка развернулась и пошла по узкой тропинке рядом со школой. Дорожка вела в маленький парк. Там обитали прогульщики, курившие по утрам. Кира не знала, куда идти. Однако она не собиралась провести сегодняшний день в маленьком классе со школьными врагами.

– Они никогда этого не поймут, – сказал кто-то, когда девушка покинула школьную территорию.

Кира испугалась, услышав грубый мужской голос. Она обернулась и изучила своего собеседника. Мужчина был высоким и стройным – как игрок в поло. Вокруг холодных серых глаз вырисовывались первые мимические морщины. Элегантный костюм давал понять о своей высокой стоимости. Золотая нашивка на нагрудном кармане антрацитового костюма тотчас вызвала любопытство Киры.

– Что вы сказали?

Она обычно не разговаривала с незнакомцами и охотнее наблюдала за людьми с более безопасного расстояния. Безопасного для них расстояния. В этом же случае Кире хотелось знать, правильно ли она все расслышала.

– Они никогда этого не поймут, – повторил мужчина. – Кто ты такая и что умеешь.

– О чем вы говорите?

– Ты отлично понимаешь, о чем я говорю.

Кира попыталась скрыть беспокойство и изобразила отстраненное выражение лица. Девушка двенадцать лет жила в Парсонс-Энде – и никто не замечал ее способностей. Даже мать, казалось, сопротивлялась тому факту, что ее дочь обладала сверхъестественными силами и могла переносить свой гнев на других. А теперь здесь появляется этот сноб и пытается что-то о ней выяснить?

– Ты никогда не спрашивала себя о том, что кроется за твоим даром? – спросил незнакомец.

– Даром? – Это слово застряло у Киры в горле, будто сухой рождественский кекс. – Вероятно, вы имеете в виду мое проклятие.

На лице мужчины растянулась улыбка. Он оперся на темно-серый зонтик. Только сейчас Кира заметила: рукоять была выполнена из оленьего рога. Наверное, олень не ожидал такого подвоха, пробегая по лесу с гордо поднятой головой.

– Не проклятие. Порок, – сказал незнакомец.

Кира равнодушно пожала плечами.

– Или так.

– Нет. Это и есть порок, – мужчина игриво перебирал зонтик между пальцами и подошел к девушке.

– Кира, ты олицетворяешь один из смертных грехов. Один из семи пороков, если использовать правильную терминологию. Но зачем заострять внимание на таких мелочах? Ты – гнев. И я могу помочь тебе удержать его под контролем.

– Эти семь?.. – Кира недоверчиво рассмеялась. – Что?

Она немного знала про смертные грехи. Разве что одно: они как-то связаны с религией. С этой темой девушка совсем не могла – или не хотела – быть связанной. Кира покачала головой в недоумении.

– А я думала, что я сумасшедшая.

– Я, как и ты, совсем не сумасшедший, – сказал мужчина, остановившись на месте. – По крайней мере, я надеюсь на это. – Он пожал плечами. – Гнев определяет тебя. И ты определяешь гнев. Все просто.