Ник Перумов - Конан и карусель богов

• Название: Конан и карусель богов
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2020

Много врагов – людей и демонов – встречал Конан-киммериец, и ни разу он не был побежден. Но никогда ранее Конан не встречался в битве с богами. Но судьба уготовит ему и это испытание.

---

Он наугад свернул влево – просто для того, чтобы скала мешала бы размахнуться мечом его противнику, повстречай он кого-нибудь на своем пути.

Идти пришлось очень долго. Час проходил за часом, а Конан все шел и шел над шевелящейся массой согнутых спин и методично работающих коричневых рук. Он уже почти не замечал заполнявшего всю пещеру грохота, многократно усиленного эхом. На него же никто не обращал внимания.

Когда киммериец почти потерял надежду на то, что эта проклятая пещера когда-нибудь кончится, из мглы перед ним внезапно вынырнула торцовая стена гигантской таверны. Здесь оказалась и ведущая вниз с мостков лестница. Но Конана больше заинтересовала неприметная дверь в стене, в которую упирался подвесной мост. В отличие от двух других, встретившихся ему в храме, на этой имелись и петли и ручка. Конан осторожно потянул ее на себя – створка бесшумно приоткрылась. Киммериец серой тенью проскользнул внутрь.

Там оказалась крохотная пустая каморка с обычным столом посредине и двумя лавками подле него. На столе нашелся кувшин с каким-то местным кисловатым легким вином и немного сухарей. Конан проглотил все это за один присест. В противоположной от входа стене он увидел еще одну дверь. Она была приоткрыта и оттуда доносились приглушенные голоса. К своему удивлению, киммериец понял, что разбирает, о чем идет разговор – он велся на старом стигийском наречии.

– О почтенный навал, клыкастый буйвол морей, что ты повелишь содеять с сегодняшними пленниками? – медоточиво проговорил первый голос, в котором Конан безошибочно определил старого царедворца.

– Слушай мою волю, почтенный сегал, щетинящийся клыками волк пучины, тебе надлежит подготовить их для великого жертвоприношения. Мы ждали их так долго, этих проклятых пришельцев с проклятого истинными богами Запада! Но теперь их кровь оросит наши жертвенники и наши небожители возрадуются. Новая сила вольется в них, и они подобно великой грозовой туче низринутся на своих врагов, повергая их во прах. И тогда нашей расе будет возвращено ее исконно высокое место – в то время как те, что именуют себя “людьми”, вновь станут теми, кем им надлежит пребывать от века – двуногим скотом!

“Крепко сказано, – мелькнуло в голове Конана. – Выходит, я не ошибся, Птауакан повторяется. Но теперь мне придется обойтись без хрустального феникса!”[1]

Киммериец не чувствовал страха – одну лишь усталость и сознание того, что ему вновь предстоит тяжелая и кровавая работа – не славный подвиг, не радостная пляска мечей, куда хорошо броситься молодому, горяча кровь ненавистью – но именно работа, опасная, трудная, вдобавок имеющая обыкновение повторяться с завидным постоянством. И в Антилии, и здесь, на краю неведомого континента, хозяева брали в плен его, Конана, команду, пользуясь своим преимуществом родной земли, где так легко поймать новоприбывших в ловушку…

Конан ожидал продолжения разговора, однако вместо этого до его слуха донеслось:

– Слушаю и повинуюсь, о почтенный навал, короной увенчанный рогатый вспарыватель бездн, лобызаю след твой в водных толщах!

Послышались странные шелестящие звуки – как будто громадная змея проползла по мелкому гравию – и все снова стихло. Приготовившийся было к бою киммериец опустил меч.

Его рассудок работал холодно и четко. Он любой ценой должен проникнуть к этому самому “навалу” (Кром знает, что это может значить!) и, если удастся, то затеять переговоры, предложив здешним заправилам сделку – жизни экипажа его галеры за жизнь местного правителя. Другая возможность пробиться в темницу, где держат его людей, а в то, что они пленены, киммериец не сомневался. Что могло быть проще – закрыть каменные створки в начале и в конце тоннеля, так чтобы весь отряд угодил в одну громадную западню? Киммериец никогда не считал, что смерть предпочтительнее “позорному плену”. Из плена можно сбежать, тебя могут спасти, короче – еще можно бороться. Сделавшись трупом, пищей для воронов, пожирателей падали, ты уже бороться никак не сможешь.

Итак, прежде всего теперь следовало добыть “языка”. Этого “навала”, скорее всего, тщательно охраняют… стоп! В голове киммерийца словно блеснула яркая молния. Как же мог он не понять сразу столь простой вещи! Как могло такое случиться, что королевские покои – а сидевший там, за одной-единственной приоткрытой дверью “навал”, был, судя по всему, здесь кем-то вроде правителя – как могло случиться, чтобы королевские покои остались практически без охраны?! Подобных глупостей не позволял себе ни один король хайборийских стран, сколь бы туп он не был. Одно из двух – либо здешние заправители неописуемо беспечны и наивны, что плохо согласуется с их прекрасно разработанным и приведенным в исполнение планом по захвату соратников Конана – либо они каким-то образом узнали, что он на свободе, и им для чего-то понадобилось, чтобы он услышал бы эту беседу. А отсюда следует… Но стоп! Там вроде бы снова заговорили!

Из приоткрытой щели вновь донеслось странное шуршание, а затем низкий и хриплый голос, весьма мало похожий на человеческий, выговаривавший слова с какой-то мертвенной стальной интонацией, произнес следующее:

– Пленники доставлены по приказу великого и устрашающего навала, в камеру под жертвенником. Начаты обряды вызывания. Шестьсот шестьдесят шесть заклинателей творят благоприятственные заклятия. Скоро боги смогут обратиться к нам.

– Прекрасно! – пророкотал в ответ голос того, кто именовался “навалом”: – Очищена ли и умащена ли благовониями, угодными богам, дорога нечестивцев к камню заклания? Возжжены ли на нашем пути, пути навала, в достаточном числе ароматические лучины?

– На всем пути от данного покоя величайшего из пленителей моря навала вниз по спиральной, розовой лестнице и прямо по синему коридору все готово для торжественного следования вашей милости к ожидающим заклания.

Подозрения Конана, что он слышит хорошо постав ленный для него и только для него спектакль превратились в уверенность. Так подробно расписать дорогу к камере узников для отлично знающего ее правителя мог только полный идиот. Яснее ясного, это делалось для того, чтобы вернее вывести его, Конана, к этому подземелью… хотя нет, если они знают, что он здесь, к чему такие сложности? Или они полагают, что он отправит к праотцам добрых полсотни их воинов и потому тоже хотят заманить его в какой-нибудь каменный мешок, где он бы не смог пошевелить ни рукой, ни ногой?

На всякий случай киммериец подобрался поближе к ведущей в большую пещеру двери – если придется бежать, то уж лучше туда. А из-за противоположных створок неслось:

– Но в полном ли порядке путь от камеры долженствующих быть закланными к месту свершения великого обряда? Ответь мне на это, о пожирающий ночную мглу?! (Ну и титулы у них тут! – невольно усмехнулся про себя Конан.)

– Путь в должном порядке, о владыка рогов подводного Зла! До самого морского побережья, где стоит проклятый корабль пришельцев, проложена твоими верными слугами широкая просека. На берег доставлен и Великий Камень нашего народа, камень, помнящий приход и вещие слова истинных богов. Там, над скрытым в пучинах нашим настоящим Храмом, что поднимется в предшествующие жертве часы, мы и совершим наш обряд.

Сердце Конана бешено заколотилось. Они лгут, чтобы заставить его убраться из их подземелий, а тем временем преспокойно покончить с пленниками здесь? Но опять-таки, зачем им все это? Что за непонятная игра, помоги мне Кром?! Конан терялся в догадках. Где тут правда и где тут вымысел? Либо все, что он слышит – истина и тогда ему и впрямь следует отправляться на морской берег, чтобы попытаться там вырвать товарищей из лап этих тварей. Либо это вранье, и тогда нужно ворваться внутрь этой комнаты, схватить за глотку достославного “навала” – да отсохнут у него вспарывающие пучину яйца! – и потолковать с ним уже по-настоящему… но только не здесь, конечно.

Голоса вновь утихли. По лбу и щекам Конана обильно струился пот, однако он даже не замечал этого. Как бы то ни было… вот из щели раздалось удаляющееся шуршание, вновь наступила тишина. И тут, прежде чем киммериец успел ринуться внутрь, дверь внезапно и резко захлопнулась. Щелкнул скрытый внутренний засов. Киммерийцу ничего не оставалось, как выбраться обратно в ту пещеру, откуда он и пришел.

На него по-прежнему никто не обращал внимания. Казалось, он может стоять здесь часами, а внизу все так же будет кишеть море согнутых работой коричневых спин, продернутое белой чертой ползущих червей-тяжеловозов…

В торцевой стене, у верхнего края которой стоял киммериец, он заметил широкий проем, через который белые черви оттаскивали вырубленную породу. Не оставалось ничего иного, как пытаться выйти отсюда через этот проход… а там видно будет. И Конан, положившись на Крома да на собственную удачу, начал спускаться. Он не бежал, не делал резких движений – напротив, он шел размеренно и спокойно, словно человек, которому ничто не угрожает и который, вне всякого сомнения, имеет право здесь находиться.