Марсель Монтечино - Высокая ставка

• Название: Высокая ставка
• Автор: Марсель Монтечино
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0205-6

Джазовый пианист, певец и композитор Сэл Д'Аморе пытается скрыться от мести мафии, чьи деньги он проиграл на скачках. В Америке, Бразилии, Мексике идут по его следу убийцы. Нищий и одинокий, он мечтает об одном — прекратить эту погоню, расплатиться с мафией и снова стать музыкантом. Молодая и прекрасная наследница бразильского миллионера Изабель с голосом певицы Билли Холидей — его последний шанс в опасной игре со смертью. Ставками в ней становятся успех, любовь и жизнь...

---

— Мой ребенок. Моя дочь.

Мгновенно сообразив, как лучше использовать ситуацию, она изобразила праведный гнев.

— Твоя дочь! Наконец-то ты вспомнил о бедной сиротке! Через полгода.

— Полгода? — удивился Джованни.

— Ты приходишь через полгода и требуешь мою внучку. Все, что осталось от моей любимой Изабель. — Она притворилась, что плачет.

Из соседней комнаты вышел высокий чернокожий мужчина в одних подштанниках.

— Перестань орать! И ребенка уйми! Не дом, а бедлам! Тут и рехнуться недолго!

— Сам заткнись, черный ублюдок! — Мария Мендес резко повернулась. — Это мой дом, захочу и буду орать.

— Когда-нибудь я размозжу тебе голову! — пригрозил чернокожий.

— Смотри, как бы я тебе глотку не перерезала! — просипела Мария Мендес, схватив нож со стола.

Джованни спустился в маленькую прихожую, пошел на звук плача и вскоре очутился в душной комнате, оклеенной желтыми обоями, где ничего не было, кроме двуспальной кровати. На голом матраце, без простыней, лежал запеленутый младенец. При появлении Джованни девчушка еще громче заплакала и замахала сжатыми кулачками, словно сердясь на него.

Неожиданно появилась Мария Мендес и, обдав его запахом пива, сказала тоном заботливой бабушки:

— Все плачет и плачет. Поспит часок-другой и опять плачет, кричит. И так все время. С того самого дня, как я взяла ее домой. С ума сойти можно.

— Может, она голодная?

— Думаешь, я не кормлю ее? — возмутилась Мария Мендес. — Она даже не перестает плакать и все выплевывает прямо на меня. То же самое мне сказали сестры в больнице, когда я за ней пришла. Они говорили, что девочка ненормальная.

— С ней все в порядке, — произнес Джованни слышанные где-то слова.

Мария Мендес медленно покачала головой.

— Нет, с ребенком что-то неладно.

Не слушая ее, Джованни взял ребенка и направился к двери.

— Ты куда? — загородила ему дорогу Мария Мендес.

— Домой.

— Эта крошка — единственное, что осталось от моей доченьки. Моей дорогой Изабель. А ты хочешь отнять ее у меня?

Джованни в упор посмотрел на нее.

— Сколько?

— Семь тысяч крузейро, — выпалила Мария Мендес.

— Ладно.

— В месяц!

— Да, да, — сердито ответил он. — Вы их получите. — Он попытался обойти ее. Женщина игриво прижалась к нему толстым животом и выдохнула:

— Зачем тосковать в одиночестве? Столько женщин! Двоюродные сестры Изабель, например. Еще красивее, чем она. Любую могу для тебя заполучить. Что скажешь?

Джованни в ужасе отпрянул и заспешил прочь из дома. Она шла за ним и кричала:

— А как насчет меня, коротышка? У тебя была копия. Почему бы не попробовать оригинал? — Полы ее халата развевались на ходу. — Как ты думаешь, кто научил Изабель всем ее штучкам? Я покажу тебе то, что она не умела! — Она расхохоталась точь-в-точь как Изабель. Холодок пробежал по искалеченному телу Джованни. — Ты ничуть не лучше меня, маленький старый уродец. Я знаю, зачем тебе нужен этот ребенок.

Наконец-то он выбрался на жаркое солнце. Шофер открыл дверцу седана, и Джованни влез в машину, прижимая к груди плачущую девочку.

— Не забудь про деньги, Джемелли! — крикнула Мария Мендес, вне себя от злости, даже не подумав хотя бы из приличия запахнуть полы халата.

Седан тронулся, потом остановился. Джованни высунулся в опущенное стекло.

— Как ее зовут?

— Я назвала ее Изабель, — смеясь, ответила женщина. — Так мне привычнее.

Машина тронулась с места.

— Не забудь про деньги, Джемелли! — неслось ему вслед.

* * *

Ребенок ни на минуту не умолкал. Мария Мендес сказала правду: девочка замолкала лишь на короткое время, потом снова начинала кричать, уставясь в расписанный херувимами потолок. Надеясь на положительный результат, Джованни велел всей женской прислуге побывать в детской и подержать девочку на руках. Кормилица, которую он нанял, огромная черная женщина, уроженка северных прибрежных джунглей, с золотым кольцом в носу, пела девочке песни своего народа. На какое-то время девочка стихала, держа во рту большой черный сосок, но крик бушевал в ней. готовый вырваться наружу, словно отдаленные раскаты грома из-за горных вершин.

* * *

Изабель Джемелли лечили лучшие доктора Латинской Америки. После многочасового обследования педиатр с мировой известностью вынес свой вердикт: повышенная нервная возбудимость, и, проведя исследования спинного мозга малышки, пригласил специалиста по инфекционным заболеваниям. Тот прописал антибиотики, по истечении недели сколько-нибудь заметного улучшения не произошло.

Следующим был невропатолог, потом диетолог. Оба сошлись на том, что Изабель самая юная среди пациентов, которых им когда-либо приходилось пользовать. Но ни один из них не мог определить причину столь бурного проявления недовольства жизнью. Они порекомендовали Джованни обратиться к другому педиатру, а тот привел с собой психиатра. Последний провел уйму всяких исследований и заявил, что проблема не в умственном развитии ребенка, а в каких-то врожденных органических мозговых нарушениях, которые не заметили предыдущие специалисты. Педиатр возражал, и оба врача, соревнуясь в силе голоса, принялись излагать Джемелли каждый свою точку зрения.

Ребенок продолжал бушевать.

* * *

Однажды в детской появилась Ангелина Серио, сердито взглянула на орущую девочку и заявила:

— Ее сглазили. Я позову священника.

Священник-сицилиец с сальными черными волосами и бородавками на руках окропил комнату святой водой и долго читал что-то из Требника. Затем взял ребенка на руки и повернулся к Джемелли:

— Вы показывали ее врачам?

— Я потерял в них веру, — признался Джемелли.

С каждым днем Джованни охватывало все большее отчаяние. Крики девочки разносились по всему дому, не прекращались ни на минуту. Она не только не прибавляла в весе, но даже похудела. Того и гляди надорвется и умрет, думал несчастный отец.

* * *

К Джованни робко вошла Зумира, кормилица. Она предложила позвать к девочке своего двоюродного брата, макумбейру, знахаря и колдуна из ее родной деревни. Недавно он приехал в Рио. Зумира уверяла, будто он вылечил сотни людей, от которых отказались доктора, в том числе и детей, обреченных на смерть, буквально поднял их со смертного одра. Славится он также и своими любовными напитками.

Джованни с неприязнью относился к волшебству и дьявольской магии, и хотя макумба считается у большинства бразильцев второй религией, он, Джованни, верил только в Бога, пусть даже Бог и подвел его. Обращаться к колдуну — святотатство, но выбора у Джованни не было.

В ближайшее полнолуние, в полночь, Джованни и Зумира понесли девочку в «церковь» макумба — на маленькую поляну в глубине леса Тикука, рядом с бегущим потоком — обязательное условие для колдовства. Свечи в центре поляны очерчивали четырехугольную площадку. Посреди площадки стоял необычайно худой чернокожий, одетый во все белое. Увидев Джованни, он с мрачным видом протянул к нему руки:

— Дай мне ребенка.

Джованни с отвращением вручил свою дочь этому духу с горящими глазами. Ребенок вопил.

— На колени, — приказал макумбейру, и Джованни плюхнулся в грязь.

Макумбейру закрыл глаза и замахал руками перед лицом девочки.

— Дитя заговорено. — Он пронзительно взглянул на Джованни. — Твой враг навлек на него проклятие. Ты знаешь, кто именно?

Джованни пришел в замешательство.

— У меня... у меня нет врагов.

Чернокожий положил девочку на заранее приготовленное ложе из листьев. Джованни хотел унести ребенка, но пересилил себя и молча слушал, как в страхе и гневе кричит его дочь.

— Ты принес сладости?

Зумира, стоя на коленях позади Джованни, передала ему мешочек с конфетами, а тот в свою очередь протянул его макумбейру, и колдун положил мешочек на землю рядом с Изабель.

— Они любят сладкое, — пояснил он с улыбкой и принялся тихонько хлопать в ладоши.

Дах-дах-дах, дах-дах-дах...

— Они ленивы, — прошептал он. — Их нужно вызвать. Делай, как я.

И Джованни стал хлопать в ладоши, следя за длинными черными руками колдуна. То же самое делала и Зумира. Джованни это слышал. Затем макумбейру стал медленно раскачиваться на ягодицах, вращать глазами. Вдруг руки Джованни коснулось что-то мягкое.

— Цыпленок, — прошептала Зумира. — Передайте ему.

Джованни взглянул на маленького черного петушка со связанными ногами, который барахтался в ее широком подоле.

— Передайте ему!

Джованни с трудом положил перед макумбейру петушка, бившегося у него в руках. Костлявыми пальцами левой руки колдун стиснул шею птицы, в его правой руке блеснул нож, и на белую одежду брызнула густая черная кровь. Она капала на лицо заходящейся в плаче малышки, когда макумбейру поднял над ней умирающую в судорогах птицу.

— Нет, — закричал Джованни, вскочив на ноги. — Нет!