Роже Мож - Дикари

• Название: Дикари
• Автор: Роже Мож
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01621-6

Роман охватывает времена упадка Римской империи, когда на смену кровавому правлению Нерона и Тиберия пришло более спокойное властвование императора Тита. Коварный Домициан, младший брат цезаря, жаждет власти. В сетях его заговора погибает патриций Менезий, друг легионера Суллы, и тот клянется отомстить убийцам. В авантюрный сюжет вплетено множество ярких исторических деталей жизни, быта и нравов Рима первого тысячелетия нашей эры.

---

В это время Сулла, отдав половину людей Калену Корбулону, спешил к входу в покои префекта. А Барбидий вместе с Каленом и его людьми бежали по лестнице в зал для докладов, где должен был находиться дежурный офицер, начальник ночной стражи. На офицера они наткнулись в коридоре, тот, услышав шум, вышел из кабинета с мечом в руке, чтобы разобраться, что происходит во дворе.

Барбидий, который его знал, воскликнул:

— Ave, Лорей! Не вздумай воспользоваться своим мечом, ты можешь по оплошности ранить кого-нибудь из нас, а так как у тебя никого нет здесь в подчинении, то это может иметь самые плохие последствия.

В обоих концах коридора стояли вооруженные стражи, но людей Лорея здесь не было.

— Мы пришли попросить у тебя список дежурств на сегодняшнюю ночь, чтобы знать, в какие места города Кассий Лонгин отправил свои отряды. Если ты будешь любезен дать дополнительные разъяснения, то мы оставим тебе твою форму и сохраним твое достоинство, в противном случае мы разденем тебя догола и запрем в подвале. А верно, что в подвалах под казармами по-прежнему полно воды и шныряют многочисленные крысы?

Барбидий подошел к своему бывшему командиру и протянул руку, чтобы принять от него меч, который офицер отдал без сопротивления. Они вошли в кабинет, и Корбулон сел, чтобы ознакомиться с планом города. Кассий Лонгин собственноручно отметил, где и в каком количестве он поставил своих людей. Это был план, который он составил для того, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию в тот момент, когда по городу разнесется весть об удачном завершении заговора. Как и предполагали Сулла и его помощники, основной состав префектуры находился вне ее стен, что было на руку отважному галлу.

В то время когда Барбидий допрашивал дежурного офицера, Сулла и Кален подошли к покоям префекта, все выходы из которых уже были взяты под охрану.

Окруженный персами с луками в руках, Сулла под испуганными взглядами рабов пересек вестибул[107], потом атрий и оказался перед Кассием Лонгином. Обеспокоенный непонятным шумом, который, несмотря на все предосторожности нападавших, донесся до него, он вышел из триклиния, где проходил ужин кануна сражения. Среди гостей находились друзья Кассия Лонгина, посвященные в заговор. Они на рассвете должны были убедить сенаторов и высокопоставленных чиновников, не симпатизировавших Домициану, отправиться во дворец для оказания почестей новому императору, чтобы обезопасить себя и своих детей.

Сулла, улыбаясь, остановился перед префектом:

— Ave, Кассий! Я опечален, что вынужден прервать твою вечернюю трапезу и беседу, которую ты ведешь с друзьями. Вы конечно же справляете поминки по Титу Цезарю. Но я пришел за своей табличкой — той самой, что мне прислал Менезий, прося приехать к нему в Рим, и которую ты не захотел мне отдать под тем предлогом, что она представляет собой вещественное доказательство. В этом я с тобой согласен! Это действительно будет вещественным доказательством в том процессе, на котором выяснится твоя роль в отравлении моего друга. Поторопись, прошу тебя, поищи ее в своих архивах, так как нам еще многое надо успеть сделать до полуночи, как ты, наверное, догадываешься...

С открытым ртом и отвисшей нижней губой, Кассий Лонгин все еще не мог поверить, что Сулла находится в атрии префектуры, и был не в силах выдавить из себя ни звука. Потом его ярость вырвалась наружу.

— Твоя табличка! — закричал он пронзительным голосом, выходя из себя. — Я не знаю, о какой табличке ты говоришь! Ты будешь распят на кресте за нападение на префектуру ночных стражей, ты и твои бандиты!

На этот раз Сулла решил, что любезностей было достаточно, и два раза изо всей силы ударил человека с отвисшей нижней губой по щеке. Кассий Лонгин зашатался под этими ударами, и у него от боли и гнева выступили слезы.

— Не угрожай мне, Кассий, потому что я сам могу распять тебя на кресте во дворе твоей казармы, не дожидаясь окончания ночных событий, и ты знаешь, что у меня достаточно причин для того, чтобы это совершить. — Он посмотрел на Тоджа, и тот поднял свой лук с уже вставленной стрелой. — Прикажи одному из твоих секретарей немедленно принести эту табличку. Твои стражи закрыты в подвалах, и никто не придет им на помощь. Ты здесь один с этими благородными патрициями, которые завтра утром должны будут объяснить тем, кто их будет допрашивать во имя Цезаря, что они делали у тебя накануне заговора.

Те, на кого намекал галл, вышли из триклиния.

— Кто ты? — спросил один из них, побледнев.

— Не было ли тебя в цирке, когда один галл справился с тиграми? Если да, то ты должен меня узнать.

Кассий Лонгин поискал рукой под тогой и вынул маленький медный ключик.

— Не нужно звать секретаря, — обреченно сказал он. — Твоя табличка в сейфе, он стоит на видном месте в моей спальне. Проводи Суллу, — приказал он одному из своих рабов, стоявшему поодаль.

— Благодарю тебя, — сказал Сулла, взяв ключик в руку. — Ты будешь мне нужен этой ночью, и если уважишь мои просьбы и поможешь сорвать ваш заговор, то предстанешь перед императорским судом. Если нет, то я прикажу распять тебя на кресте в твоем дворе еще до наступления темноты. Даже если нам ничего не удастся, будь уверен, что я расправлюсь с тобой.

— Ты еще не выиграл партии, Сулла, — бросил Кассий Лонгин, который в присутствии остальных пытался храбриться. — Стражи есть и в императорском дворце, а еще существуют преторианцы!

— Я знаю, — сказал галл. — Мы представляем это расстояние по плану Города. Оно такое же, как от твоей префектуры до Тарпейской скалы[108].

В зале для докладов Кален Корбулон показал на плане Города одну точку.

— Вот дом Домитиллы, — сказал он, — сестры Цезаря. Здесь поставлены двадцать человек. Они, видимо, должны помешать ей отправиться этой ночью в императорский дворец...

Домитилла! Сулла вспомнил, как Манчиния говорила ему, что она была той, кому Тит доверял самое сокровенное, кроме того, она выступала его сообщницей в любовных делах. Она могла быть настроена только против готовящегося братоубийства. Ее, несомненно, собираются задержать, используя стражей, а когда все будет окончено, Домициан представит ей ложный отчет. Спор хорошо это знал, когда сказал Сулле, что те, кто убьют Тита, могут стать и первыми, после Цезаря, жертвами заговора. Существование сестры делало эти последующие убийства необходимыми, чтобы замести следы убийцы... Сулла ясно представил себе, как Домициан, выбегая от своего умирающего брата, зовет находящихся поблизости преторианцев, указывает им на виновных, которые тут же падают, пронзенные мечами... Стены императорского дворца видели и не такое.

Клувий Стефан, посланный к Домитилле, вернувшись, объявил, что ее не было дома, что она уехала к богатейшему Терпнию на вечер в честь двадцатилетия его дочери. Она отправилась туда, как объяснил Клувий, с пятью охранниками из числа постоянно прикрепленных к ней преторианцев, но за ее носилками следовали двадцать стражей. Клувий узнал это от шестого преторианца, оставшегося дома. Он не скрыл от него, что он и его товарищи были возмущены этим вмешательством Кассия Лонгина в их дела. Причина, как объяснил им начальник отряда, заключалась в том, что «существовало опасение, что в эти дни что-то замышляется против членов императорской семьи».

— А он хорошо осведомлен, — пошутил Сулла. — Приведите того человека, который сидел в этом кабинете до нас, — приказал он.

К нему тут же привели Лорея.

— Лорей — это твое имя? — спросил галл.

— Да, — ответил он. — А твое?

— Это ты спросишь у Кассия Лонгина, когда вы окажетесь вместе в одной клетке приговоренных к казни с хищниками, в подвалах амфитеатра. Тебе известно, что сегодня ночью ты участвуешь в цареубийстве, или Кассий использует тебя как глупца?

— Цареубийство! — воскликнул Лорей. — Ты говоришь вздор. Мы просто хотим заменить императора, слабость которого подвергает империю опасности, тем властелином, который лучше подготовлен к управлению страной! Этой же самой ночью Тит должен быть отвезен на Капри. Он согласится уступить трон своему брату. Он скорее поэт и литератор, чем цезарь! Каждый это знает.

— Тогда ты глупец, — сказал галл. — Я хотел знать, с кем имею дело. И что ты должен получить за это должностное преступление?

— Почему я должен тебе отвечать?

— Чтобы обеспечить себе жизнь. Все, что ты скажешь или сделаешь сейчас, будет засчитываться в твою пользу на процессе, который займется вашими преступлениями. Так что в твоих интересах удовлетворить мое любопытство.

— Я должен получить пост Кассия.

— Префекта ночных стражей, в твои годы? Это действительно заманчиво. А Кассий?

— Он будет управлять Египетской провинцией.

— Он бы собрал огромное состояние. Однако я позвал тебя для того, чтобы ты помог мне разобраться в механизме заговора. У нас остается мало времени. Ты или будешь говорить, или умрешь. Если этой ночью нужно будет передать приказ одному из отрядов, посланных в город, то в какой форме должен отдаваться этот приказ? Если не дашь ответа или он нас не устроит, то умрешь раньше двенадцатого часа. Говори правду, она будет занесена в положительную характеристику твоего личного дела.