Роже Мож - Дикари

• Название: Дикари
• Автор: Роже Мож
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01621-6

Роман охватывает времена упадка Римской империи, когда на смену кровавому правлению Нерона и Тиберия пришло более спокойное властвование императора Тита. Коварный Домициан, младший брат цезаря, жаждет власти. В сетях его заговора погибает патриций Менезий, друг легионера Суллы, и тот клянется отомстить убийцам. В авантюрный сюжет вплетено множество ярких исторических деталей жизни, быта и нравов Рима первого тысячелетия нашей эры.

---

— Конечно! Я им и остаюсь, и еще в большей степени, чем был...

— Смотри-ка! — протянул толстяк. — И ты приехал сюда, ко мне! — Теперь он посмотрел на своего собеседника с недоверием, раздумывая, не прячет ли тот под туникой стилет или кинжал и не скрывает ли дурные намерения. — Разве тебе в Риме не дали понять, что ты не должен больше вмешиваться в наши дела? — бросил он сердитым голосом.

— Да, дали. Мне по-всякому дали понять и даже увезли в лес, привязали там к дереву, а в городе тем временем вынесли из дома все, что там находилось; был украден также и мой счет в банке.

Палфурний нахмурил брови:

— И несмотря на все это, ты приехал сюда, в Помпеи, и даже пришел в мою спальню?

— Да ты сам пригласил меня пройти...

— Это так! Я гостеприимный человек. Но теперь ты должен как можно скорее уйти отсюда.

Гонорий отрицательно покачал головой:

— Но не сразу.

— Почему? Я позову своих охранников и шепну им только одно слово...

— Ты им ничего не скажешь, потому что очень нуждаешься во мне.

Житель Помпеи рассмеялся неприятным смехом:

— Я? Ты считаешь такое возможным?

— Раньше это не было возможным, но теперь...

— Как это может быть, скажи?

— Просто твой друг Лацертий получил от кое-кого, кто очень близок к императорскому трону, приказ умертвить тебя, и приказ этот уже передан исполнителям... Исполнителям, ты понимаешь? Как только я узнал об этом, я понял, что, после того как мы долгое время были врагами, теперь я и ты оказались в одном лагере. Тогда я поспешил прийти тебе на помощь.

На лице с красными прожилками, украшенном бородавкой, ирония сменилась гневом, а потом и страхом, рот сложился в сардоническую улыбку, но смеха не получилось.

— Предать меня смерти! Приказ Лацертия? Ты мелешь вздор! — закричал он срывающимся голосом.

— Послушай, Палфурний! — очень спокойно сказал молодой адвокат. — Посмотри разумно на вещи. Ты слишком много знаешь и ты слишком много трудился! Для тех, кому ты оказывал все эти услуги, было бы желательным, чтобы ты никогда не смог об этом рассказать. Разве не таким же образом поступили с Мнестром? Так почему тогда и не с тобой? Будь откровенен, Палфурний, пока еще не поздно. И ответь мне: разве ты никогда не думал, что все может завершиться именно так?

Подделыватель документов ничего не отвечал, а его взгляд больше не походил на взгляд счастливого человека.

— Ты иногда думал об этом, — продолжал Гонорий, — но каждый раз ты гнал от себя эту недобрую мысль, так как хотел по-прежнему наслаждаться всем тем, что тебя окружало. Теперь ты не сможешь от этого отгородиться. В Помпеи уже едут люди с наручниками или ядом. Быть может, они уже следят за твоим домом или, возможно, уже вошли в него! Кому из твоих рабов или гладиаторов предложили сто тысяч сестерциев, чтобы он предал тебя?

Палфурний отвел взгляд от чудного пейзажа, который он тоже присоединил к своему имуществу, как и все остальное, что здесь было собрано: танцовщицы и флейтистки, слуги и служанки, все молодые и грациозные, гладиаторы всех рас, занимающиеся всеми видами военного искусства, цветники, в которых срезались цветы, украшавшие вазы, и фруктовые сады, где зрели фрукты, изобиловавшие на столе: он рухнул на деревянную, инкрустированную перламутром скамейку, стоявшую рядом с балюстрадой.

Потом вдруг внезапно выпрямился.

— Но это невозможно! — вскричал он. — Ты врешь! Ты — лгун! Ты пришел, чтобы поставить мне ловушку! — Он повернулся к Гонорию. — Отвечай! Признавайся! Скажи, что ты все выдумал! — закричал он.

Молодой адвокат сел на скамейку рядом с ним.

— Послушай меня, — спокойно сказал он. — Ты хорошо знаешь, что я прав, и ты ничего не можешь сделать, чтобы избежать своей участи. У тебя есть только один выход, для этого я здесь и оказался. Прежде чем покинуть Рим, я обратился к сенату с просьбой о пересмотре дела Суллы. Я отдал мое прошение в руки сенатора Руфа, который знал моего отца и был близким знакомым Менезия. Я рассказал ему о тебе, о той роли, которую ты сыграл, и он знает, что тебя отныне ожидает. Он готов приютить тебя в своем городском дворце, и там никто не сможет до тебя добраться, но все это при условии, что ты добровольно предстанешь перед сенатом со свидетельскими показаниями о преступлениях, совершенных по приказу Лацертия, который, в свою очередь, хотел угодить тому, кто в императорском дворце оказывает ему покровительство. Сенат примет во внимание твои признания — мы называем это раскаянием, — ты будешь приговорен к изгнанию и избежишь смертной казни. А ты знаешь, что в твоем случае твоя жизнь должна закончиться на арене... Вот какую сделку я заключил для тебя. — Сказав все, что он хотел, молодой адвокат встал. — Поразмысли, Палфурний! Но не слишком долго, так как нельзя терять времени.

— Подожди! Куда ты идешь? Где я смогу тебя найти?

— В порту. На галерах под гербом Менезия, которые ты хотел перекупить.

Палфурний неподвижно сидел на скамейке. Гонорий повернулся спиной к Везувию и пошел через комнату. Когда он уже вышел на лестницу, с террасы послышался голос Палфурния:

— Ради богов! Беру тебя в свидетели, о Везувий! У меня есть преданные гладиаторы, рабы! Те, кто придут, будут убиты! Я буду сражаться! Никто не заберет у меня этого!

Гонорий догадался, что его жертва имеет в виду прекрасный пейзаж, расстилавшийся у подножия вулкана. Рабы, привлеченные криками хозяина, бегом поднимались по лестнице.

А хозяин сам появился на площадке лестницы в тот момент, когда Гонорий был уже в начале двора.

— Ты слышишь, Гонорий! — кричал он. — Я буду драться! Я их всех убью!

— Даже Домициана? — бросил молодой адвокат, прежде чем пересечь перистиль.

— Домициана... — повторил тот уже менее уверенным тоном.

— Не забывай о Домициане! — посоветовал, выходя, Гонорий.

— Приходи повидаться со мной! Поскорей! Не оставляй меня одного, ради всех богов! Гонорий!

Глава 36 Лошадь номер XX

После недели, проведенной в тоске и воздержании на галере, которую он выбрал своим жильем, Гонорий, обеспокоившись тем, что Палфурний не подавал никаких признаков жизни и дело не двигалось с места, направился к дому, в котором несколькими днями раньше посеял такое беспокойство.

Он обнаружил закрытой большую двустворчатую дверь, через которую раньше всегда можно было пройти в сады, расположенные перед домом. Во двор теперь можно было попасть только через маленькую калитку, недавно проделанную в стене. Охрану несли многочисленные гладиаторы — кто с мечом, а кто с трезубцем в руках.

Гонорий им объявил, что он друг хозяина дома и что должен сейчас же с ним повидаться. Его ввели в караульное помещение, устроенное тоже совсем недавно, где ему учинили настоящий допрос. Гонорий дал стражникам табличку, содержавшую имя и цель визита, чтобы те передали ее Палфурнию; ему велели подождать на скамейке в маленькой соседней комнате, освещаемой естественным светом, падающим из зарешеченного окна.

Через некоторое время молодому адвокату было объявлено, что хозяин действительно согласен немедленно его принять. Тем не менее его попросили раздеться догола. Несмотря на протесты, с Гонория, сына Кэдо, сняли все, обнажив перед несколькими внимательными гладиаторами-охранниками даже половые органы. Один из них провел пальцем между ягодицами, а потом глубоко ввел его в анус.

— Ради всех богов, — оскорбился молодой человек, — вы пользуетесь тем, что якобы должны охранять хозяина, а сами удовлетворяете свою похотливость!

Тот из охранников, кто, казалось, отвечал за досмотр посетителей, строго посмотрел на него.

— Ты ошибаешься, Гонорий, — сказал он. — Не от сердечного веселья мы засовываем наши пальцы в клоаку! Мы всего лишь исполняем наш долг. Один убийца уже попытался пронести оружие прямо в спальню Палфурния в трубке, засунутой в его задний проход, и только наша бдительность помогла его разоблачить...

Гонорий пожал плечами, потом, одевшись, дал довести себя до большой двухпролетной лестницы, которая вела в покои хозяина. А тут и сам Палфурний появился на пороге прихожей.

— Поднимайся, друг! — бросил он. — Чувствуй себя как дома! Прости за проверку, которую ты прошел, но правила одинаковы для всех...

Как только молодой человек поднялся по лестнице, Палфурний дружески взял его за руку.

— Ты можешь себе это представить? — продолжал он, проводя посетителя через прихожую, в которой рядом с буфетом, заставленным питьем и едой, стояли только два раба, а больше никого не было. — Юноша, прекрасный как бог, проник сюда, чтобы якобы проникнуть в меня — если можно так пошутить, — но в то место, куда обычно вводят, он засунул металлическую трубку, содержавшую тонкий стилет с отравленным лезвием, который предназначался мне. Если бы не бдительность моих людей, там, внизу, я был бы уже заколот, причем в тот момент, когда бы получал удовольствие. Заметь, — сказал он, — это некоторым образом прекрасная смерть... — Он показал на графины, обложенные льдом, шербеты и маленькие хлебцы, намазанные разнообразными паштетами из дичи и рыбы. — Выпей что-нибудь освежающего! Тебе нечего опасаться, все рабы, которые попробовали питье сегодня утром, пока пребывают в добром здравии...