Глен Кук - Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы

• Название: Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы
• Автор: Глен Кук
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• ISBN: 978-5-389-18247-9

Тень бесконечной ночи За громадными горами под названием Зубы Дракона, куда не достает холодное дыхание Ветра-Оборотня и пламя начала мира, над стенами замка Фангдред возвышается Башня Ветров. Обитатель этой одинокой цитадели, бессмертный чародей, развязывает войну за вековую любовь Непанты, сестры Королей Бурь… Дитя октября Октябрь – пора, когда листья обретают цвет крови, а ветер пронизывает до костей; это время темных и странных свершений. У королевы рождается дитя Тьмы, и его крики слышны далеко за вершинами Зубов Дракона, на краю мира, где Непанта и Насмешник ждут войны, которой страшатся даже чародеи. Нашествие Тьмы На краю империи война – не только ад. Насмешник потеряет в чертогах смерти старых друзей, но обретет новых сторонников среди залитых кровью и усеянных костями полей. Дитя войны завладеет мечом истины, и наконец раскроется роковая тайна Звездного Всадника.

---

– Что думаешь? – спросил один человек-тень другого.

– Какой-то клоун с новым представлением. Могу предположить, что в конце он попросит денег.

И в то же самое мгновение Сальтимбанко именно так и сделал – доказал, что его интересуют не только души слушателей. Он улыбнулся про себя, видя, как шпионы понимающе кивают. На какое-то время он оказался в безопасности.

День за днем, неделю за неделей он выступал с идиотскими речами, бродя по городу, чтобы как можно больше людей могло его услышать. Каждый день он говорил на другую тему, призывая на помощь извечную философскую чушь, чтобы создать о себе мнение невинного безумца. Какое-то время спустя он собрал вокруг себя молодых энтузиастов, появлявшихся во время всех его выступлений. Этих он опасался – не повредят ли они его политическому нейтралитету? Молодежь с их дурацкими идеями могла использовать его выступления как прикрытие для своей тайной деятельности. Однако со временем оказалось, что его опасения безосновательны: скучающая молодежь никакой деятельностью не занималась, а собиралась лишь для развлечения.

Поскольку лично ему все это доставляло немалое удовольствие и он неплохо зарабатывал на пожертвованиях, недели проходили незаметно. Оставался месяц до начала весны, когда он решил, что город созрел для его главного творения, которое он давно уже готовил, – несомненно комичного для людей с улицы выступления в честь принцессы Непанты. Политические настроения с каждым днем становились все более предательскими, а принцесса стояла перед лицом нарастающего народного протеста. В качестве места для выступления он отважно выбрал входную лестницу Лунной башни.

Поскольку большинство жителей Ива-Сколовды полагали, что его новая речь – очередная вершина в карьере профессионального идиота, Сальтимбанко не сомневался, что они придут за ним, куда бы ему ни хотелось. И в самом деле, толпа собралась такая, какой он никогда прежде не видел. Когда он подъехал к башне, сидя верхом на осле, его уже ждало огромное количество народа, приветствуя радостными возгласами. Обеспокоенная стража башни, силы которой удвоили, неуверенно наблюдала за происходящим.

Заметив его, солдаты успокоились, решив, что теперь следует ожидать лишь взрывов хохота. Сальтимбанко же молился лишь, чтобы не вспыхнуло восстание.

Он неуклюже поднялся по ступеням, ведшим к дверям башни, приподнимая подол монашеского облачения, словно бредущая через ручей старуха. Прежде чем он успел произнести первое слово, по раздавшимся среди толпы возгласам стало ясно, что публика тепло его встретит.

Остановившись на пять ступеней ниже солдат, он повернулся, и из уст его полился поток цветистых похвал в честь Непанты. Вскоре толпа выла от радости.

Непанта сидела в полумраке уединенной комнаты, погруженная в мрачные мысли, забыв об окружающем мире и лишь телом пребывая в реальности. Кошмарные демоны из сновидений преследовали ее теперь даже днем. Она могла заснуть, лишь падая от усталости. После отъезда из Вороньего Грая стало еще хуже, и возникшие было надежды на лучшее пошли прахом.

До нее доносился невнятный рев, словно сквозь плотную завесу.

«Ветер-Оборотень?» – была первая, полная ужаса мысль.

Нет, это человеческие голоса, поняла она мгновение спустя.

Тяжело, словно чувствуя себя вдвое старше, она подошла к выходящему на улицу окну. Укрывшись в тени, она посмотрела на собравшуюся внизу толпу, и ее охватил страх. Она никогда еще не видела столько людей в одном месте. Ужас привел ее в чувство. Отшатнувшись от окна и схватившись руками за горло, она повернулась и бросилась прочь. Дернув за шнур звонка, вызвала капитана стражи.

Он ждал ее вызова и, едва она закончила звонить, уже стучал в дверь комнаты.

– Входи! – приказала она, пытаясь скрыть панику.

– Госпожа?

– Рольф, чем заняты эти люди? – Она нерешительно махнула рукой в сторону окна.

– Какой-то шут выступает с речью, госпожа.

– Кто? – потребовала она объяснений, уверенная, что в голосе ее слышен страх.

Однако капитан, даже если что-то и заметил, ничем этого не выдал. Он ждал, и лицо его не выражало ничего, кроме любопытства.

– Послушаем его, – решила она.

Они подошли к окну, но мало что смогли расслышать сквозь смех толпы, хотя Непанте показалось: она несколько раз услышала собственное имя.

– Отчего они так смеются? – спросила она несмело, словно маленькая девочка.

– О, они считают его великим шутом и клоуном, госпожа, – усмехнулся Рольф, облокачиваясь на подоконник.

– И ты, похоже, тоже?

– Собственно, в Ива-Сколовде давно уже был нужен кто-то вроде него. Слишком уж тут все застоялось.

– Кто он такой? Откуда?

– Что ж, госпожа, поскольку люди готовы его слушать – мы попытались это выяснить. Все, что мы узнали: он приехал недавно, после выступлений с проповедями в селениях на юге. Есть свидетельства, что до этого он останавливался в Прост-Каменце. Прибыв в наш город, он провел несколько дней в одиночестве, а затем начал выступать с речами. Теперь он народный герой. У меня нет ни малейших сомнений, госпожа, что он абсолютно безвреден. Люди собираются лишь затем, чтобы над ним посмеяться. И судя по всему, это ему нисколько не мешает. Он неплохо на них зарабатывает.

«Значит, капитан видел мой страх, – подумала она. – И теперь пытается развеять мои опасения».

– О чем он говорит? И почему толпа столь огромна? – спросила она.

Капитан неожиданно смутился, пытаясь скрыть замешательство.

– Ну давай же, Рольф. Я слышала, как он произносил мое имя. Что он обо мне говорит?

– Как прикажешь, госпожа, – пробормотал он, очевидно боясь, что лишится звания капитана. – Это речь в твою честь, госпожа.

В глазах Непанты блеснули искорки огня, который легко мог переродиться в гнев.

– И по этой причине его считают шутом? – гнев сменился яростью, теперь он читался не только в глазах, но и в нахмуренных бровях. – Почему?

Судя по поведению Рольфа, больше всего ему сейчас хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Он покашливал, переминался с ноги на ногу, смотрел то в пол, то на потолок, что-то неразборчиво бормоча.

– Капитан! – рявкнула Непанта. – Мне не по душе эти недоговорки! Когда я в последний раз наказала солдата за то, что он высказал собственное мнение или принес дурную весть? – спросила она уже мягче.

– Не помню, госпожа.

– Если подумаешь как следует, – прошептала она, глядя на окно, – то вспомнишь, что наказания следовали лишь за нарушения дисциплины, а не за исполнение обязанностей, которое мне не нравилось. А теперь говори! Почему люди смеются, когда этот человек возносит мне хвалу?

– Они презирают тебя, госпожа.

Ей показалось, будто в комнате повеяло холодным ветром. Быстро сгущающиеся северные тучи предвещали зимнюю грозу.

– Презирают меня? Но почему? – В тихом вопросе слышалась боль.

– Потому что ты та, кто ты есть, – мягко ответил он. – Потому что ты женщина, потому что в твоих руках власть, потому что ты свергла короля. Почему люди презирают властителей? Именно по этим причинам, – возможно, есть и другие, но прежде всего потому, что ты из Вороньего Грая, их извечного врага. И потому, что их подстрекают изгнанные члены Совета, которых ты по глупости освободила.

Дуновение холодного ветра с Крачнодьянских гор пронизало ее холодом – и душу, и тело.

Неужели отголоски падения империи будут слышны вечно? Ильказар лежал в руинах, но эхо падения все еще ощущали на себе его разбросанные по миру внуки. Темные крылья ненависти до сих пор парили над их жизнью, словно тени кружащих стервятников.

Люди внизу продолжали заходиться от хохота.

– Скажи мне честно, Рольф, разве люди не стали жить лучше, после того как здесь появилась я? Разве налоги не стали ниже? Разве я не забочусь о бедных? Разве я не сменила продажное, ленивое, безразличное ко всему правительство на неподкупное, действенное, ответственное? Разве я не расправилась с преступными группировками, которые прежде являлись чуть ли не вторым правительством? – Она содрогнулась при воспоминании об отрубленных головах на копьях на городских воротах. – Вспомни также о дотациях на торговлю между Итаскией и Прост-Каменцем.

– Все это правда, но подобное ничего не значит для глупцов, госпожа. Я здесь вырос. Твои реформы получили поддержку у мелких торговцев, ремесленников, в особенности скорняков, членов цехов и среди тех рабочих, кто умеет думать. Все они – наиболее пострадавшие жертвы старого правительства и преступных группировок. Но большинство людей твоими бюрократическими штучками не обмануть. Кроме того, богачи, главари преступного подполья и низложенные советники постоянно повторяют им, как, по их мнению, обстоят дела на самом деле. А еще, независимо от реформ, ты – чужая, ты – узурпатор. – Он слабо улыбнулся, пытаясь обратить свои слова в шутку.