Анастасия Шерр - Бешеный

• Название: Бешеный
• Автор: Анастасия Шерр
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2020

Он злой, опасный, бешеный. Мне бы держаться от него подальше. Бежать, не оглядываясь… Но лишь один его взгляд убил и разум, и инстинкт самосохранения. И лететь мне на этот огонь, пока крылья не сгорят дотла. Внимание! Книга имеет не общепринятый конец! Все герои на момент вступления в интимные отношения – совершеннолетние! Содержит нецензурную брань.

---

В спортзал бы мне сгонять.

Засиделся уже в больничке.

Кости ломит, крыша едет… Может ну их нахрен, лекарни эти? Вернуться в Москву, продать всё движимое и недвижимое, и на острова куда-нибудь, где людишек грёбаных нет, лишь мартышки скачут?

– Дело у меня к вам, Руслан Давидович, – пропел лысый хрен и снова расплылся в ухмылке.

Подхалим ебучий.

Терпеть не могу таких пресмыкал.

Хоть ты раком его поставь и в жопу поимей, ради бабла даже подмахивать будет.

– Рожай уже, чего тянешь кота за яйца?

Конечно же, я догадываюсь, какого хрена он ко мне пожаловал. Степан Петрович Вяземский – большой любитель сладкой жизни. А чтобы она, жизнь эта самая, была сладкой – нужно иметь бабок немеряно. Вот за ними и охотится.

Сейчас начнёт причитать, что в клинике сломалась какая-нибудь дорогущая штуковина, а денег на новую нет. А пациенты нуждаются.

В принципе, мне не жалко для народа. Я тоже не всегда мог себе позволить хорошую медицину.

Только бабло это не на оборудование пойдёт, а на новые брюлики для какой-нибудь из «шкур» толстого трахунчика.

– Видите ли… Эээ… Вы сиделку пожелали…

– Пожелал. Дальше что?

– Я вам сегодня приведу очень опытную, хорошую медсестру. Кариночка имеет два высших образования, очень пунктуальна, ответственна и профессионал…

Понятно.

Значит, Веснушка заднюю включила.

В принципе, этого стоило ожидать.

Думаю, по мне было видно, как я её хочу.

Вот и испугалась.

Боится, что псих затрахает до обморока.

Правильно боится.

– Мне не нужна твоя Кариночка. Я вашей Шапокляк объяснил доходчиво, кого я хочу. И это не обсуждается, – подошёл к Петровичу вплотную, а тот втянул голову в плечи.

– Я понимаю вас, Руслан Давидович… Конечно, мы постараемся сделать всё, как вы того желаете… Но Марина у нас девушка с характером…

– Слушай сюда, блять! Чтобы эта баба была у меня уже вечером! И меня не ебут ваши трудности! Если нужно заставьте! Я ХОЧУ ЕЁ! – от моего голоса Петрович стал ещё ниже и закивал своей квадратной башкой, как болванчик.

После его ухода ещё около часа бесцельно бродил по палате, словно амёба. Тесно мне здесь. До бешенства.

А Веснушка всё не приходила.

Даже интересно стало, сколько продержится.

Ведь Петрович-сука будет её гнуть и ломать, пока не согласится.

Наверное, если она быстро сдастся – уважения моего ей не заслужить.

Не люблю давалок.

И дело не в кавказских корнях.

Просто женщины, за которыми не нужно охотиться не вызывают ничего, кроме отвращения.

Дешёвки, которые падают на колени, едва я подумаю о минете, не достойны того, чтобы в них совать свой член.

А приходится.

Нет ведь в наше время женщин нормальных. Тёлки есть, шкуры есть, соски есть.

А женщин нет.

Хотя…

Мне почему-то кажется, что Веснушка именно такая.

Конечно, она тоже рано или поздно назовёт свою цену, но до этого я немного развлекусь, опробую товар и, может быть, даже куплю.

ГЛАВА 5

– Мариночка, милая, – гладил меня по руке и разговаривал, как с особо буйным пациентом. – Успокойся, не стоит так нервничать. Ну что ты? Это же работа твоя, в конце концов. Да и заплатит он столько, что зарплата тебе не нужна будет. Всего лишь месяц, Мариночка.

Месяц!

Да я и дня не выдержу!

– Исключено, Степан Петрович. Я не согласна! Не буду у него на побегушках! К тому же, вы хоть представляете, что этот извращенец требует? – разумеется, рассказывать Вяземскому об интимных пожеланиях его любимчика было так же гадко, как и слышать их, но уже не было другого выхода.

Покраснела, наверное, до корней волос, пока рассказывала про «яичницу-кофе-минет», на что Вяземский-сволочь лишь гаденько ухмыльнулся.

Знала бы я, до чего доведут мои откровения… Это нормальному человеку гадко о подобном слышать, а у этого глазёнки сальные аж заблестели.

– Ну, а ты как думала, милая? Неужели ни разу не задалась вопросом, почему наши клиенты выбирают себе в сиделки не опытную Марию Николаевну со стажем в тридцать лет, а молодую прекрасную Анечку?

Вот тут я и поняла… Всё, в общем-то, поняла.

Не поможет мне никто.

А Вяземский сам заинтересован в том, чтобы подложить меня под своего «клиента».

Вот так мы теперь живём и работаем!

У нас теперь не пациенты, а клиенты, а вместо медперсонала – девочки по вызову.

Мерзко так стало.

Прям пробрало до кости и дрожь крупная по телу.

Захотелось схватить тяжёлую статуэтку полуголой девицы со стола главного и врезать ею по его мерзкой морде.

– Я, Степан Петрович, вам не Анечка! И в институте училась не ноги раздвигать, а помогать людям! Чувствуете разницу?! – начинала понемногу закипать и ухмылочка Петровича сползла с красной пропитой хари.

В прошлый раз, когда я так «вскипела» его белоснежная, заботливо наглаженная женой рубашка была испачкана кофе, который я плеснула старому кобелю в лицо.

– А кто тебя спрашивать будет, дорогая моя? У тебя, конечно, есть выбор… – ооо, старая песня о главном!

– Какой?! Неужели свою кандидатуру предложите? – я подхватилась со стула, ибо сидеть рядом с этой свиньёй стало невыносимо.

– А что? Старый конь, моя сладкая, борозды не испортит, – ухмыльнулся мерзавец и у меня от гнева запылали щёки. – Давно мне нравишься, знаешь же. Ну давай, попробуем Маришенька… Так тело твоё гибкое хочу, – схватился с места и двинулся на меня. – С ума сводишь, Маришенька. Я обещаю, только со мной будешь. А ему скажем, что ты уволилась, а, сладкая моя?

Я замерла с открытым ртом.

Нет, Вяземский, разумеется, и раньше проявлял ко мне «интерес», но чтобы так… А в глазах дурман какой-то. Словно рехнулся.

– Не подходите ко мне! – поздно сообразила, что зажата в углу, путей отступления нет, а старый подонок необратимо надвигается на меня своей жирной тушей.

Казалось, он ничего не соображает и не слышит. Подошёл вплотную и рукой мне под халат.

– Ну хватит кочевряжиться, Маришенька… Ты попробуй только, потом сама с меня слезать не захочешь…

К горлу подступила тошнота, а внутри всё всколыхнулось от злости и отвращения.

– Пошёл ты на хрен! – не знаю откуда взялись силы оттолкнуть его и ринуться к двери, которая так некстати открылась и я на полном ходу влетела в Дигоева.

Замечательно! Целых два озабоченных кретина на мою голову!

– Почему ты до сих пор не у меня?! – рявкает на меня так, что дребезжат окна, а я от испуга отшатываюсь назад.

– А Мариночка как раз к вам собиралась, – улавливаю мстительный смешок в тоне Вяземского и это становится последней каплей.

– Да, Руслан Давидович, я как раз шла к вам, чтобы сказать – пошёл и ты нахрен!

Его лицо каменеет и эмоции не угадать, да я, собственно, и не стану пытаться.

Поворачиваюсь к старому ублюдку и с торжествующей улыбкой демонстрирую средний палец.

– Заявление об уходе принесу завтра! – дугой обхожу Дигоева и закрываю за собой дверь.

Тут же на меня обрушивается понимание того, что я в полной заднице.

*****

Вот дрянь.

Послала меня.

Охренеть просто.

Вот чего-чего, а этого я не ожидал.

Что-то произошло здесь, и мне, в принципе, не трудно догадаться что именно. По ходу Петровичу мешают яйца. Хотя, конечно, респект мужику. На такую тёлку вскарабкаться пытался, в его-то возрасте. И инфаркта не побоялся.

– Рассказывай, – прохожу мимо вспотевшего Петровича и сажусь в его кресло.

Врачишка стоит передо мной по струнке, словно школьник. Никакого самоуважения, блять.

– Ч-что именно? – заикается и судорожно смахивает со лба капли пота.

Мерзкое зрелище.

– О ней рассказывай. Хочу знать всё, что известно тебе. А в идеале, принеси-ка мне её личное дело.

Спустя полчаса я откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и медленно выдыхаю, пытаясь прийти в чувство. Охренеть просто.

Девчонка-то, оказывается, совсем и не девчонка, а разведёнка с двумя детьми, причём последних тащит на своём горбу одна.

Но в состояние ступора вводит даже не это.

Она отказалась от бабла, имея двух спиногрызов, кредит, который не погасит со своей зарплатой и до пенсии, и старенькую «хрущёвку».

И не просто отказалась от бабла, а даже с работы решила уволиться.

Давно не встречал таких принципиальных. И это охренеть как шокирует.

Получается, я виноват?

Не то, чтобы у меня вдруг совесть появилась, но прессовать бабу с детьми – как-то не по понятиям вообще.

– Так, значит, она отказалась?

Петрович, что всё так же стоит напротив, как лакей, кивает.

– Честное слово, Руслан Давидович, дура девка. Я ей и так, и эдак, а она…

– Подойди сюда.

Врач затыкается и хлопает свинячьими глазёнками.

– Подойди, Петрович.

Тот делает пару шагов и оказывается рядом. Мне даже лишних движений не нужно делать. Впечатываю его жирную харю в стол и, услышав характерный хруст, улыбаюсь.

Люблю звук ломающихся костей.

Запах крови люблю.

Люблю давить вот таких вот трусливых пидорасов, что могут поломать бабу, но боятся отвечать за свои поступки.