Галина Гончарова - Айшет. Магия чувств

• Название: Айшет. Магия чувств
• Автор: Галина Гончарова
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-109721-9

Маги разума – монстры. Монстры не могут помогать людям. Но Айшет Ланат это безразлично. Магия разума может найти преступника, может вылечить безумца, может… Может заинтересовать короля Раденора. Настолько, что его величество предложит заключить сделку. И Айшет не сможет отказаться, ведь на кону жизнь ее родителей, благополучие ее брата, а может быть, и счастье самой Айшет. Магия разума творит чудеса. Но есть нечто намного сильнее.

---

Кер аж дернулся.

А не надо вот на сеновал дочку десятника таскать было. До главного у них не дошло, но мы с Михом себе и десятой части такого не позволяли. Тем более там, где люди в любой миг зайти могут.

– Ты откуда…

– Откуда знаю? А вот оттуда. Что, думаешь, вас не видел никто? И рассказать некому было?

Руки приразжались.

Я нежно улыбнулась, закрепляя воспитательный эффект.

– Ты ко мне не подходишь. А я молчу.

– Соврешь.

– Осьминога мне в задницу, если совру! – Местная клятва меня забавляла, но Кер хмыкнул.

– Лично засуну.

Я пожала плечами. Я дурака закладывать не собиралась, но…

– Только учти, кто мне рассказал, тот и десятнику расскажет. Не задумается. Алетар – городок тесный… Я-то смолчу, а вот люди рта не закроют.

Кер Вален скрипнул зубами.

– Стерва.

– На том стоим и не шатаемся. Руки убрал, – огрызнулась я.

Руки разжались окончательно. Я повернулась и ушла, не прощаясь.

Люди-люди…

Маг разума, даже читая то, что находится на поверхности человеческого разума, получает громадное преимущество. Человек не может не думать. Даже те, кто со стороны вроде и вовсе умом не наделен, а все одно – думают, переживают, просчитывают: вот если собеседник скажет так, то я ему отвечу этак. А если он скажет вовсе даже этак, то и я иначе отреагирую.

Это все плавает на поверхности, даже силу применять не надо – и так видно. Выбирай вариант ответа – и действуй. Главное, не пережать.

И я довольно улыбнулась, заходя в здание.

* * *

Господин Каллен уже ждал меня.

– Доброе утро, госпожа Истар.

– Доброе, господин Каллен.

– Шерен вас вчера навещал?

– А то как же? – пожала я плечами. – Хорошо, что все подтвердилось.

– Хорошо, – согласился господин Каллен. – Вот вам следующее дело.

– Так я принята?

– Да.

– А платить сколько будут?

В деньгах я не нуждалась, но этот вопрос просто плавал в разуме начальника. Глупо было бы не спросить.

– Пока – двадцать серебряных монет. После окончания испытательного срока – это три месяца – оплата поднимается до двух золотых.

– Ого!

Это были вполне приличные деньги. Хватило бы и дом снимать, и прожить не бедствуя.

– Король считает, что гончака впроголодь не держат.

– Его величество мудр, – похвалила я.

Восхищался королем мой начальник вполне искренне, да и есть за что. Я не так долго прожила в Алетаре, но память Шайны подсказывала мне, что в Риолоне ни школ, ни лечебниц для бедноты просто не было. А тут король, худо ли, бедно, а заботится о людях. Человек – существо достаточно пакостное и многие благие начинания своей сущностью опошлит, но хоть какой почин, и то хо- рошо.

Так что я покивала и получила на руки очередные протоколы.

И что у нас тут интересного?

* * *

Убийство.

Вот уж воистину, деньги – зло. Нет их – зла не хватает. Есть они – не хватает на тебя зла у других. А вот яд для богатея прикупить могут нетерпеливые наследнички – что это такое, в самом деле? Живет и живет себе на свете богатая тетушка, никаких сил дождаться ее смерти не хватает! Да с таким здоровьем она всех наследников переживет!

Кому ж такое понравится?

Вот и упала однажды утром престарелая баронесса Вирон, отведав за завтраком суфле из морских водорослей.

Брр, ну и вкус у дамы. Видела я это суфле – вид у него противный, а вкус гадостный. Я не ценитель высокой кухни, но в школе его раз приготовили для директора, удалось пару ложек попробовать.

Пакость – жуткая. На вид – затвердевшие сопли, на вкус… сопли не пробовала, но и суфле не стану. А есть это добровольно? Фу! Хотя повариха говорила, что оно для крови полезно, может, оттого баронесса его и ела?

Кто еще присутствовал на завтраке?

Сын с семьей, дочь с семьей, компаньонка, ну и вишенка на торте – брат покойного мужа баронессы.

А почему протоколов так мало? Всего там было двенадцать человек, а допрошены всего трое? Сын, дочь и компаньонка? Опять кому-то ноги переломали?

Этот вопрос я и задала начальнику.

Господин Каллен только вздохнул.

– Не все так просто, Шайна. Там деликатно надо, брат покойного мужа баронессы – королевский постельничий.

– Это кто такой?

– Заведует королевским постельным бельем.

Я кивнула. Объяснения я уже получила, хотя господин Каллен и не знал об этом. Королевские слуги – каста особенная, быть у родника да не напиться? Они и пьют, иногда и допьяна.

Близость к королю дело такое, тонкое… может и пожаловаться, а его величество примет жалобу близко к сердцу. Был уже инцидент, правда, тогда задели семью королевского казначея, ну и вылетел расследователь со службы бабочкой. Даже королю никто не жаловался.

Я – девушка, симпатичная, приятная в общении, может, меня и не шуганут сразу. Хоть что-то да удастся узнать.

Ага, это на поверхности.

А внутри более гаденькие мысли. Все расследователи работают под началом у Эвре Каллена не первый год, он к ним привык, а мне пока цена не ясна, один раз повезло, второй раз может и не повезти. Выгонят – так и не жалко.

По справедливости, не принять он меня не мог. А по душе – господину Каллену не нравилось, когда бабы лезли в мужскую работу, то ли дело посуду мыть…

Придется доказать ему всю ошибочность подобных взглядов. С тем я и направилась в баронский дом.

* * *

Любой дом – отражение его хозяев. М-да, не хотела бы я жить рядом с баронессой, точно не ужилась бы. Дом большой, обстановка богатая, но души в нем – нет. Вообще нет. Холодно, пусто – видно, что люди живут, но словно скользят они где-то серыми тенями, словно вороны над могильной плитой, а дом выдавливает их из себя. Этот дом никого не любит. И дышит как нежилой.

Служанка в платье серого цвета и накрахмаленном переднике с чепцом проводила меня в гостиную. На лице – ни тени улыбки.

Все выстроено по линеечке, по ранжиру, нигде ни пылинки, ни соринки, все до миллиметра выверено. На каминной полке безделушки стоят на строго равных расстояниях от края. Все настолько четко, словно не женщина с понятиями об уюте дома здесь жила, а солдаты с приказом: все расположить однообразно, как в армии, и держать в идеальной чистоте.

Ради интереса коснулась резной ножки стола. Пыль из резьбы выскрести – с ума сойдешь. Я пробовала, я знаю. А тут ни пылинки, ни соринки. Какого же труда это стоило? И как проверялось?

Как надо загнать, иначе и не скажешь, свою жизнь, чтобы превратиться в такое? В каких рамках держать, в каких ежовых рукавицах? И главное – зачем?

Сзади раздался кашель. На меня с интересом смотрел мужчина лет шестидесяти-семидесяти, больше всего напоминающий цаплю. Я медленно поднялась, отряхивая платье. Пригляделась к ауре, к одежде, хотя по возрасту здесь должен быть один такой человек. Но мало ли?

Королевский постельничий? Но ведь в лицо не спросишь.

Ладно, попробуем так.

– Здравствуйте, господин барон.

Не угадала, но и не разозлила. Вокруг мужчины светлели ровные, холодноватые тона, серые, голубоватые, мелькали зеленоватые искорки интереса, но мало.

– Добрый день, девушка. Я не барон.

– Но… простите, вы не хозяин дома?

– Я дядя хозяина дома. Господин Вирон.

– Простите еще раз, достопочтенный Вирон.

– Уже простил. Кто вы?

Не рассердился. Это хорошо.

– Я расследователь. – Я предъявила бляху и мило улыбнулась. – Простите за мое любопытство, я увидела восхитительную резьбу по дереву и не смогла удержаться. Сразу видно, что хозяева дома обладают потрясающим вкусом.

Мужчина чуть расслабился. На сухом лице, словно вырезанном из коры, появилась… нет, не улыбка – оно бы треснуло. Но линии становятся чуть мягче.

– Приятно видеть, что юное поколение так чувствительно к красоте.

Ага, чувствительно оно. Особенно я. Как же.

– Что-то подобное я видела лишь в одном доме. И мне сказали, что это Ферван Альский, – развела я руками. – Простите, если оскорбила.

Надо же. Улыбнулся. И лицо не треснуло. Но зрелище… улыбающийся деревянный болванчик. Жуть!

– Вы угадали, юная госпожа. Это именно Ферван.

– Быть не может! Это же безумная редкость!

Мужчина покачал головой.

– Давным-давно наш предок оплатил ему учебу, за что и получил подарки мастера. Есть еще буфет.

– О! Вы мне его покажете? Умоляю… ох, простите, господин. Я веду себя просто недостойно…

Недостойность поведения мне охотно простили и повели хвастаться. А потом я вспомнила о протоколах допроса.

Стоит ли говорить, что брат покойного мужа баронессы с радостью ответил мне на все вопросы. И стоило-то…

Увидев меня рядом со столиком, он подумал: не повредила бы эта нищенка столику. Работа мастера Фервана… Когда все мысли на поверхности, их легко прочитать, легко отреагировать. Это лицо у него невозмутимое, как и следует дворцовым прислужникам, а мысли – мысли разные.

Мне ответили на вопросы, и даже провели по всему дому, чтобы я побеседовала со слугами. И все больше я убеждалась – виновника здесь нет. По- ка – нет.