Скотт Оден - Стая воронов

• Название: Стая воронов
• Автор: Скотт Оден
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-105736-7

Даны зовут его скрелингом, англичане – оркнеем, а ирландцы – фомором. Он – Глашатай смерти и Жизнекрушитель, Предвестник ночи, сын Волка и брат Змея. Его имя Гримнир, и он последний из своего племени – последний в древнем роду чудовищ, с древности бывших бичом человечества. Преисполненный жажды мести к убийце своего брата, Гримнир отправляется в мир, где уже царит новая вера. Старые пути порастают травой, те, кто им следовал, скрываются в тенях, но Гримнир неумолимо идет к своей цели: оставив позади датские фьорды, где мудрость древних гномов уступила место безумию, он попадает в раздираемое войнами сердце Англии, где борются друг с другом лесные духи. А затем – на изумрудные поля Ирландии, в основанный викингами Дублин, где вскоре сойдутся в битве последователи Старых и Новых путей, и где монстру, заклятому врагу людей, придется сделать самый трудный выбор в своей жизни.

---

– Роль?

Гримнир усмехнулся на ходу. Он дошел до края поляны, подхватил свою сумку и вернулся к Этайн.

– Ты же не рассчитывала, что я сбегу и оставлю тебя одну?

Ее щеки вспыхнули.

– Ты сделал из меня приманку!

– Да, и стоило мне отвернуться, как ты сделала то, чего я от тебя и ждал, – пустилась наутек. Обещала пойти по доброй воле, да? А я убил двух зайцев. Избавился от этих дурней и проверил, насколько крепка твоя клятва.

– Если я дала клятву, это не значит, что я буду сидеть смирно, как агнец на заклание, – ответила Этайн. – А добрая воля – в том, что я не попытаюсь убить тебя во сне и не стану постоянно думать о том, как бы сбежать. Я здесь по Божьей воле. Когда ситуация изменится, я покину тебя, хочешь ты того или нет. И если выбор будет за мной, то я пойду своим путем.

– Понятно, – Гримнир поднял голову к серому небу. Снегопад утих, сверху срывались последние снежинки. – Мы потеряли много времени. Идем.

Он толчком велел ей идти вперед первой. Но Этайн вывернулась и встала напротив.

– Куда идем? Если ты все еще лелеешь безумную надежду попасть в Британию до зимы, значит, нам нужно идти на запад, на побережье. Может, там еще стоят корабли…

– Ну да – корабли, полные данов, уверенных, что мой народ – это демоны, которых послали сжить их со свету, – прошипел Гримнир. – Может, когда-то эти разбойники и рады были меня видеть, но те времена прошли. Как там назвал меня этот дан Христа? Бич его народа? Вот только это его народ стал бичом для моего. Люди заполонили землю, словно блохи, а я последний из каунар. Мир меняется, подкидыш. Над Старшим Народом сгущаются сумерки, и скоро… уже скоро протрубят рога Рагнарека.

Прежде чем Этайн успела раскрыть рот, он схватил ее за руку, развернул и пихнул в нужном ему направлении. Она неуклюже побрела вперед, все еще сжимая в кулаке серебряный крестик. И все же рискнула оглянуться.

Гримнир тоже обернулся на поляну, на почерневшие руины и распластанные на земле тела. На высокий центральный столб дома приземлились два ворона: огромные черные птицы с блестящими клювами и стеклянными глазами, которые светились недобрым умом; Гримнир отвесил им шутливый поклон.

– Летите к своему хозяину, – пробормотал он чуть слышно. – Летите и скажите ему, что сын Балегира еще жив ему на беду!

Будто в ответ на его слова, вороны поднялись в воздух, и над поляной прокатилось громкое карканье.

Глава 11

Два дня кряду Гримнир вел ее на юго-запад – под холодным небом, впустившим в мир зиму. Знакомые северные фьорды Зеландии сменили дикие южные земли – земли болот, торфяников и глухих лесов. Питались тем, что осталось: черствым хлебом, солониной и яблоками, запас которых совсем оскудел, – пили из чистых горных ручьев. Но ночам становилось гораздо холоднее, срывался снег, и Гримнир неохотно разводил небольшой костер. Этайн ежилась около него в попытках согреться, но молчаливому скрелингу мороз был нипочем. Он сидел вдали от огня, бормоча что-то на родном наречии или фальшиво напевая мелодии, в которых слышались барабаны, воинские рога и отзвуки битвы; когда Этайн проваливалась в сон, он еще не спал, когда выбиралась, промерзшая, из-под одеяла – он уже не спал. Она гадала, ложится ли он вообще.

Ее первое впечатление о Гримнире оказалось верным. Он был таким же нечестивым безбожником, как и любой северный язычник. Когда она молилась по утрам и в полдень, он фыркал, когда возносила хвалу Господу за пищу, – насмехался. У него не было времени на Христа. Один лишь вид маленького серебряного креста Хрольфа приводил его в ярость. Однако он не забывал останавливаться у каждого поросшего мхом рунического камня и усердно изучать его поверхность, будто священник – Евангелие. Прочитанное им могло изменить не только направление их пути, но и его настроение. Упоминания о павших в битвах воинах его безмерно радовали, а после записей об обращении каких-то безвестных данов к истинной вере он разражался ругательствами.

– Предатели и клятвопреступники! – ворчал он. – Чтоб вам Волк кишки выпустил!

После полудня третьего дня под завывание северного ветра они спустились в низину и вошли в густой лес, древнее которого Этайн видеть еще не приходилось. Кривые деревья клонились к земле, словно уснувшие великаны. На разросшихся сучьях еще сохранилось, пусть и поредевшее, осеннее убранство. Идти под ним было, как по нефу огромного собора; тусклый свет тихо лился сквозь ветви, словно сквозь высокие окна над их головами, окрашиваясь то красным, то золотым.

Чем дальше они заходили, тем отчетливее Этайн чувствовала чей-то пристальный и недобрый взгляд, словно нечто скрытое от человеческого глаза наблюдало, как она углубляется в его владения – островок прошлого, не знавшего христианства, мир листьев и ветвей, – и это нечто решало, жить ей или умереть. Девушка взглянула на Гримнира; если тот что и чувствовал, то виду не подавал. Возможно, он знал, что скрывается среди деревьев. От этих мыслей рука крепче сжалась на крохотном серебряном крестике…

– Здесь, – произнес Гримнир еще через час.

За это время тени выросли, потемнели, и Этайн могла только гадать, что впереди. Посреди леса пряталось озеро с водой чернее безлунного неба; в его центре возвышался поросший деревьями островок. Боярышник, береза, ясень, дуб и тис росли так близко друг к другу, что их стволы переплелись и сцепились, превратившись в неприступный крепостной частокол.

– Господь Всемогущий, что это за место такое? – произнеся это вслух, Этайн тут же почувствовала, как встали дыбом волосы на затылке; она поспешно обернулась и заглянула в темноту. Деревья вокруг сочились угрозой, что-то древнее, дикое и обреченное ревностно следило за каждым ее вздохом.

– Место, где не рады твоему Распятому Богу, – ответил Гримнир. – Так что следи за языком, маленькая тупица.

Этайн кивнула, округлив от страха глаза.

Гримнир подвел ее к оставленному кем-то на берегу узкому ялику. Этайн посмотрела на шлюпку с сомнением. Она выглядела такой же старой, как лес, ее борта за много лет работы и заброшенности истерлись и почернели. Рядом лежал и багор.

– Залезай, – произнес Гримнир.

– Нам нужно уходить отсюда, – ответила Этайн, пятясь от воды. – Это место… плохое. Здесь живет зло. Я чувствую.

– Зло, да? Да что ты знаешь о зле. Залезай в лодку. Мы уже близко.

Этайн замотала головой и сцепила перед собой дрожащие руки. В этом лесу обитало что-то враждебное, непонятное, что-то, чьи ненависть и злоба вгрызались в само лоно земли. И этот остров…

– Забирайся в проклятую лодку, тупица маленькая! – зарычал Гримнир. Эхо его голоса осквернило тишину. Закачались, как от ветра, сучья; Этайн показалось, что она слышит чей-то отдаленный смех, словно скрывшееся за ветвями зло наслаждалось ее ужасом. Девушка попятилась. Она уже была готова лететь назад сквозь проклятую чащу, но тут Гримнир бросился вперед.

Этайн закричала. Оскалились желтые клыки, вспыхнули, словно уголья, глаза – и его кулак впечатался ей в челюсть, лишив ее сознания.

Глава 12

Когда Этайн проснулась, рядом горел костер: высокое ревущее пламя наполняло поляну светом и теплом. Она лежала, опершись спиной о поваленное бревно, руки были связаны сзади. Челюсть после удара пульсировала тупой болью. Звенело в ушах. Она проморгалась, оглянулась вокруг и попыталась вспомнить, как здесь оказалась – где бы ни было это «здесь».

Место, которое она приняла за поляну, оказалось проплешиной в живой изгороди обрамляющих островок деревьев, поросшим травой уголком, большую часть которого занимало обложенное камнями кострище. Уже полностью стемнело, но Этайн видела вдалеке черное озеро – его поверхность поблескивала, словно темный лед. Падал снег, крупные снежинки с шипением таяли в поднимавшихся к небу красновато-оранжевых языках огня.

Девушка изогнулась в попытке посмотреть, что творится у нее за спиной. На стволах деревьев плясали тени пламени; над головой смыкались пологом сучья, растерявшие под напором зимы большую часть листьев. В дальней части этого пятачка сплелись стволами и кронами ясень и могучий тис, основания деревьев друг с другом не соприкасались. Между ними как раз хватало места для прохода сквозь живой частокол – зловещих черных врат к сердцу острова. Девушка увидела в паре шагов от себя Гримнира. Он тоже смотрел на темный проем.

– Почему ты связал мне руки? – невнятно пробормотала Этайн. Ее челюсть опухла, а серебряный крестик Хрольфа исчез; Гримнир, без сомнения, утопил его на дне черного озера.

Он не шелохнулся. Глубоко вдохнул – так, что поднялась грудь, помедлил, выдохнул. Когда он наконец обернулся, его выпуклый лоб прорезала морщина.

– Даже здесь воняет тебе подобными, – сказал он. И подошел ближе.

– Развяжи.

Негромко рыкнув, Гримнир усадил ее прямо и убедился в крепости узлов на ее запястьях.