Скотт Оден - Стая воронов

• Название: Стая воронов
• Автор: Скотт Оден
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-105736-7

Даны зовут его скрелингом, англичане – оркнеем, а ирландцы – фомором. Он – Глашатай смерти и Жизнекрушитель, Предвестник ночи, сын Волка и брат Змея. Его имя Гримнир, и он последний из своего племени – последний в древнем роду чудовищ, с древности бывших бичом человечества. Преисполненный жажды мести к убийце своего брата, Гримнир отправляется в мир, где уже царит новая вера. Старые пути порастают травой, те, кто им следовал, скрываются в тенях, но Гримнир неумолимо идет к своей цели: оставив позади датские фьорды, где мудрость древних гномов уступила место безумию, он попадает в раздираемое войнами сердце Англии, где борются друг с другом лесные духи. А затем – на изумрудные поля Ирландии, в основанный викингами Дублин, где вскоре сойдутся в битве последователи Старых и Новых путей, и где монстру, заклятому врагу людей, придется сделать самый трудный выбор в своей жизни.

---

Гримнир поманил ее к себе. С тяжелым сердцем Этайн взобралась на крыльцо и прошла вслед за ним. Она коснулась нагретого солнцем камня, встала на цыпочки, чтобы заглянуть в увитое плющом окно. И поняла, что ошибалась. Не было никакой неглубокой могилы.

– Вот и твои полчища.

Весь неф и подножие тенистого алтаря усыпали обугленные и сломанные людские кости. Черепа, ребра, позвоночники, длинные и короткие кости, пальцы, зубы… Вот скелет младенца, скорчившегося в бесплотных объятиях матери, вот сваленные в кучу дети, черепа мужчин, треснувшие от ударов секир. В ушах Этайн ожили крики ужаса…

– Это дело рук язычников, – сказала она, отвернувшись. – Ни один богобоязненный человек не осмелится так осквернить церковь, неважно, насколько он отчаян и жесток.

Гримнир растянул губы в свирепой усмешке.

– Хорошо! Значит, у нас есть след. Вряд ли ублюдки потащились сюда, чтобы разграбить только эту дыру, скорее всего, они надеялись на добычу покрупнее. Может, на города, о которых ты говорила, а? И может, они все еще рыщут неподалеку…

Этайн пожала плечами и кивнула.

– Возможно, – медленно ответила она.

– Что?

Этайн оглянулась.

– Мы с Ньялом… в прошлом году были в Саттоне, на границе с Корнуоллом, готовились плыть с паломниками к франкским берегам. И мы не слышали ни о каких набегах, тем более в Уэссексе. Странно это, вот и все.

– Можешь спросить об этом первого попавшегося нам дана, – пробормотал Гримнир. – В дорогу. Мы успеем пройти еще много миль до темноты.

Он направился вперед по изрезанной колеями тропе, которая должна была вывести их к опушке. Этайн шагнула вслед за ним, но замешкалась. Она обернулась, взглянула на деревушку. К концу лета от нее останется лишь поросшая терновником и крапивой поляна. Деревянные балки сгниют на сыром воздухе, камни раскрошатся, церковь рухнет, похоронив под собой людские кости. Интересно, как называлась эта деревня. Она чем-то напоминала ее саму – сироту, отсеченную безжалостным кинжалом Судьбы от предков, от истории своего рода.

Молясь об упокоении душ погибших в этой резне людей, она развернулась и пошла за Гримниром.

Глава 2

Нельзя было сказать, где именно кончается Саллоу. Могучие старые древа уступали место молодым, а те рассыпались по тонущим в вереске и утеснике холмам. Хотя эти цветущие места казались мирными, Этайн замечала повсюду следы войны: сожженные, поломанные деревья и плетни, непаханые поля, обглоданные скелеты деревень и домов, разграбленных алчными мародерами. В нескольких милях от них, скрывая румяное лицо садившегося солнца за плотной черной вуалью, поднимался в небо темный столп дыма.

– Здесь что-то не так, – сказала Этайн, смотря на него из-под козырька ладони. – Это не похоже на обычный набег. Здесь пахнет войной – мы должны были услышать о ней в Саттоне. Дезертиры, беженцы – кто-нибудь да рассказал бы. Боже! О таком мы бы и в Дании узнали!

Лесная тропа влилась в бегущую с юга изъезженную дорогу; и ездили по ней не только колесницы, но и всадники – сложно было не узнать следы лошадиных подков.

– Да. И все же вокруг идут сражения, – Гримнир, слушавший на корточках дрожь земли, поднялся. – Пока не поймем, что здесь творится, на этой чертовой дороге нам лучше не появляться. А то еще поймаем грудью копье от кучки лошадников.

Гримнир осторожно, окольными путями повел ее туда, где клубился дым. Они обходили стороной открытые места и пригорки, держались покрытых сумерками низин, в которых уже собирался промозглый туман; шли вдоль каменистого берега быстрой глубокой реки, вздувшейся от стаявшего снега. Река текла в том же направлении, куда шли и они, – на северо-запад.

Промерзшая до костей Этайн плелась вслед за своим проводником. Разум оцепенел, ноги налились свинцом; в мокрой от пота накидке было холодно до дрожи, желудок сводило от голода – ей удалось только перехватить днем горстку ягод. Она держалась на ногах на одном упрямстве. Но и ему вскоре пришел конец. Этайн запнулась в темноте, тяжело привалилась к корявому дубу и, закашлявшись, опустилась на землю.

Она не знала, сколько времени просидела у подножия дерева. Может быть, лишь несколько минут, а может, и целый час. Гримниру на это было плевать, у нее над ухом вскоре раздался резкий шепот:

– Вставай, моя изнеженная тупица, – произнес он. – Не то ты место выбрала для сна. Я разведал вокруг. Еще немного, и я дам тебе отдохнуть.

Этайн кивнула и с трудом поднялась. Гримнир, придерживая ее за плечо, топал рядом, направляя, подталкивая, а иногда даже волоча ее на себе. Вскоре она с изумлением почувствовала, что идет почти по колено в ледяной воде. Сбросив оцепенение, она огляделась вокруг, пытаясь понять, как давно опустилась на землю ночь.

Мелкая вода плескала о каменистое дно. Гримнир почти на себе перенес ее по броду через речной поток. На дальнем берегу, освещенная ползущим по пологому склону холма рыжим заревом, стояла разрушенная мельница с давно прогнившим колесом; ее заложили в незапамятные времена, на камнях фундамента были видны следы инструментов давно умерших и забытых мастеров. Гримнир помог Этайн вылезти на берег неподалеку от мельницы.

Все здесь бурно поросло травой, над зарослями терновника и жимолости часовыми на посту возвышались ивы, мельничный ручей зарос камышом. От реки вела тропинка – к вершине холма, на котором виднелись в свете далекого огня развалины римской виллы. С другой стороны холма слышались сонмы людских голосов, лошадиное ржание, звуки медных рогов и гулкий стук барабанов, кто-то отдавал приказы, кто-то яростно кричал.

Гримнир подал Этайн знак идти за ним и ступил на тропу. Он осторожно обходил древние, отшлифованные временем влажные булыжники, которые прятались в траве. Тусклый свет выхватывал из тьмы то немногое, что осталось от виллы: несколько увитых плющом стен с трещинами и сломанные колонны, лет сто назад подпиравшие сгнившую теперь крышу. И все же кое-где на стенах были заметны следы добротной штукатурки, а на полу, под слоем грязи, веток и листьев мелькала на удивление яркая галечная мозаика. Под присмотром Гримнира Этайн прокралась по развалинам виллы к месту, где когда-то стояли главные ворота. Теперь же пустая арка вела в самое сердце Адского пекла.

В ночное небо поднимался дым ревущих костров. Сотни воинов стягивались к островному городу посередине неглубокой реки – в нее и впадала речушка, которую они с Гримниром перешли вброд. Скользкие берега острова защищали земляные укрепления и частокол, позади него стоял стеной второй такой же; за ним, вокруг сгоревшей церкви, виднелись покрытые свежей соломой дома и залы с остроконечными крышами. И мужчины, и женщины обороняли внешний частокол.

В небо взмыл град горящих стрел, метивших за оба частокола, прямо в дома. Занялась солома на крышах – запах дыма смешался с удушливой вонью грязи, немытых тел, крови, мочи и испражнений. Горожане ответили на залп нестройным потоком стрел и метательных копий.

– Знаешь это место? – покосился на Этайн Гримнир.

Она пожала плечами.

– Не уверена… – она напрягла память, пытаясь вспомнить название столь хорошо укрепленного островного города; на ум шло лишь одно. – Думаю, это Брод Нунны. Лес западнее и немного южнее нас.

Гримнир фыркнул.

– Бой почти закончен.

Осаждающие город воины были одеты в кольчуги и сражались под развевающимися знаменами – если Этайн не обманывали глаза, на черной ткани белела ива. Войско бросило все силы на ворота Брода Нунны. Несколько оголенных по пояс крепких мужчин подхватили таран из окованных железом бревен и пошли к воротам. Их товарищи укрывали их щитами, защищая от стрел горожан. Остальные толпились позади, готовые атаковать. С вершины пригорка Гримнир и Этайн видели, что и защитники города готовятся скрестить копья в последний раз.

Тут над гулом боя зазвучал женский голос. Нападавшие замерли, слушая ее песню – знакомую песню на привычном Этайн языке:

О, вижу я наших отцов и матерей.
О, вижу я наших братьев и сестер.
О, вот и мой муж, на пороге Вальгаллы.
Эйнхерии с ним вместе ждут Рагнарек.
Зовет он меня, не держите.
О, вижу валькирий, дочерей Одина!

На мгновение повисла тишина, а потом воздух снова наполнился шумом и лязгом осады.

– Это даны, – не веря самой себе, произнесла Этайн. – В Броде Нунны живут даны!

– В прошлом году приплыли, – произнесли позади.

Гримнир с ловкостью змеи обернулся и вытащил из ножен клинок, Этайн тут же различила рядом изможденного молодого сакса с бледным худым лицом. На его подбородке выбилось несколько пучков светлых волос. Юноша отскочил – то ли при виде обнаженного меча, то ли от сжимающего его воина с горящими красными глазами и клыками, торчащими изо рта.

– Боже милостивый! – успел пролепетать он, прежде чем Гримнир сомкнул пальцы на его горле.

Он впечатал юношу спиной в стену, самодельный нож из оленьего рога выпал у того из руки и со стуком упал на землю. Гримнир взглянул на него и снова вперился в сакса ненавидящим взглядом.