Роман Канушкин - Телефонист

• Название: Телефонист
• Автор: Роман Канушкин
• Жанр: Триллер
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-112283-6

Придумывая сюжет своего нового романа, известный писатель Форель и представить не мог, чем это может обернуться. Главы из его книги становятся сценарием для череды зверских убийств, поразивших его город. Жертвами этих преступлений оказываются женщины… Эти преступления не только записаны на видео, но и показаны в прямом эфире в Сети. Имитация или заведомо продуманная история серийного убийцы? Форель – жертва или маньяк? Победитель или проигравший?

---

– Ну и что тут у нас? – он огляделся.

Следы от самого низкого места в ограде (где, к примеру, обладая определённой ловкостью, можно перемахнуть через неё) пересекали по диагонали весь двор и вели в одном направлении – в дом. Кто-то, обладающий такой ловкостью, оставил их в свежем снегу, кто-то в ботинках того же размера и той же итальянской фирмы, что и у него.

– Эй, что ты там делаешь, следопыт? – Ольга, накинув куртку, стояла на террасе и с недоумением смотрела на него. – Кто-то обещал мне завтрак.

«Она сегодня какая-то особенно красивая», – мелькнуло у него в голове.

– Ты не видишь ничего странного? – нахмурился он. – Тебе сверху лучше видно.

– Я вижу очень странного человека, который играет в Зверобоя, Ната Бампо.

– Кто это? – вскинулся он. – А-а-а, Фенимор Купер… И тебя ничего не удивляет?

– Как такое может не удивлять?! Надеялась, что в это утро будут другие игры.

– Смотри внимательно, куда ведут следы – от забора в дом. А обратно – не ведут.

– И?

– Кто-то забрался к нам через забор, видишь?

– Тогда в доме кто-то есть, – улыбнулась она. – Но никого, кроме меня.

– А в гараже? Мы ведь там не были.

– Детектив с фотоаппаратом прячется в гараже? – искренне рассмеялась она.

Он посмотрел на следы: слишком очевидно… Признал:

– Да, чушь какая-то… Но кто же их оставил?

– У нас вчера был полный дом гостей.

– И кто-то полез через забор, а вышел со всеми через дверь?

– Ну…

– Ольга, гости пришли все вместе и ушли все вместе. Мы ходили провожать. Это ещё не всё: такое ощущение, что это следы от моих ботинок.

– В смысле?

– Или точно таких же.

– Может, это не за мной приходили, а за тобой? За твоей драгоценной рукописью?

– Можно сколько угодно надо мной смеяться и обзывать параноиком…

– Иди ко мне, я тебя успокою.

– Ну, Ольга, разве это не странно? – настаивал он.

– Это Лука, гадёныш. Он только с виду ангел. Вечно чего-нибудь такое выкидывает.

– Лука? Этот мальчик, сын твоих…

– Он, засранец!

– И у него лапа размером с мою?

– Нет, конечно, иначе было бы не так интересно. Вообще, они хорошие дети. Это такое хулиганство. Значит, ты ему понравился.

– Лука?

– Тебе показать, как он это сделал? Могу, у нас с ним одинаковый размер обуви.

– Нацепил мои ботинки и…

– Пошёл спиной вперёд, – она кивнула. – И вернулся по своим следам. Старая шутка.

Он стоял во дворе то ли растерянный, то ли сконфуженный, прекрасно понимая, как нелепо он выглядит. Парень-то разыграл его, как лоха, а его подозрительность помешала не выглядеть в этой ситуации дураком. Нет, может, он и вправду жалкий параноик? Он посмотрел на неё чуть ли не виновато, но Ольга только улыбнулась в ответ:

– Ну, а теперь иди ко мне, я тебя спасу, сегодня моя очередь.

В этот день он работал, как никогда прежде. Пятнадцать страниц нового текста, из которых отбракуется, может, одна, максимум две. Книга буквально лилась из него, словно этот дом в горах послужил щелчком, катализатором. Он снова был Писатель, он мог написать всё что угодно, создать любые Миры, любые Вселенные; Телефонисту просто повезло, а ведь с тем же успехом он мог сделать новых «Танцующих на крышах» или новую «Войну и мир»; любым языком: простым или экспериментальным, вязкой заумью или триллер-лэнгвичем, от которого не оторваться, сложным, сквозь который стоит продираться, или лёгким, чистым и прозрачным, который можно пить. Он был всемогущим в этом доме посреди снега; он почти любил Телефониста и был абсолютно счастлив со своей женщиной здесь, прекрасно понимая, что это эйфория, и как любая эйфория, рано или поздно это должно кончиться. Но эта идея была где-то вдали, на периферии, почти в тени; она присутствовала в настоящем моменте лишь константой напоминания, но никак не определяла его.

Закончив работу, он удовлетворённо потянулся и отправился варить себе кофе. И опять вспомнил про следы. Но снег уже растаял, забрав с собой все воспоминания о его тревогах.

Я стал ближе к тому, кого мы ждём. Осталось всего несколько шагов. И ты опять со мной. Моя кожа может становиться твёрже, а сердце замедлять свой бег. Сознание очищается от всего старого, ветхого; отживший панцирь, кокон и сияющие крылышки бабочки внутри… Я помню твою метафору, хотя ты говорила о могуществе. Вот-вот, ожидание, несколько листов… Что бы я делал без тебя, невыносимо. Мы с тобой одни в этом мире, укрытом снегом, и никто не догадывается, где под ним спрятан кокон. Но мы умеем ждать.

Я люблю тебя.

– Как сегодня поработал, наглый парень?

– Наглый парень? Это что-то новенькое.

– Ну здесь ты стал как-то особенно наглым, – она подошла вплотную и хлопнула его по ягодице.

– За что?

– Авансом. Так как книга?

– Отлично. Божественно. Супер.

– Вижу. Рожица довольная.

– Этот гад теперь занят новым проектом. Бассейн или аквариум, пока не решил.

– О господи, даже боюсь предположить, что там.

– Ага, – довольно ухмыльнулся он. – Эта сволочь совсем сошёл с катушек.

– Ты это… про гильотину-то серьёзно говорил? Из рисунка не совсем ясно.

– Да. И свечи! Помнишь, там лежали на переднем плане, всё никак не мог понять, для чего они? Так вот, всё сработало. Говорить не буду, сама потом прочитаешь, первая, с тобой ведь обсуждали… Ты моя муза.

– Ага, твоя Гала, – посмотрела на него насмешливо. – И я опять про выставку. К тому, что на экспозиции… ты хотел разместить две горящих свечи под рисунком, и, может быть, тогда кусок готового текста из этой главы или название и текст?

– Валяй, мне теперь ничего не страшно!

– И ты обещал свой саундтрек?

– Не мой, а этой сволочи.

– Только музыкальные предпочтения у вас одинаковые.

– Нет, лишь частично. Вкус-то у него хороший, но… однобокий, как заезженная пластинка, и из него он выбраться не может, заперт, как в скорлупе. Ещё одна его характеристика, кстати.

– Жуть. Слушать одно и то же. Даже без расчленёнки он – маньяк.

– Ну, пошли со мной? – попросил он снова.

– Нет, – Ольга сразу помрачнела.

– Мне надо поставить на удачу! Традиция такая с каждой новой книгой, любым способом – проверить удачу. А раз уж тут казино…

– Ну и иди, только ненадолго… Завтра уезжать, – она улыбнулась, словно отгоняя какое-то мрачное воспоминание.

– Ну, почему нет?

– Ты въедливый! – снова нахмурилась.

– Не понимаю, почему бы нам не нарядиться… Зелёное сукно, люблю рулетку. Хлявное бухло опять же.

– Я пас.

– Но почему?

– Ты правда хочешь знать? – Она не стала дожидаться его ответа. – Кирилл Сергеевич! Мне это зелёное сукно так травило всю жизнь. Довольно долго.

– Он?

– Да. Он не просто играл, он был болен. И всё вокруг рушилось к херам. Я хотела уйти, но он бы тогда просто пропал. Именно тогда я разлюбила его. Он справился. Сам. Без помощи врачей. Со своей игроманией. Сам. Так-то вот.

– Чёрт…

– И уважение к нему вернулось. А любовь – нет. Так что я теперь обхожу казино. И ненавижу рулетку.

– Ну, прости, я же… не знал.

– Ты здесь ни при чём.

– Хочешь, тогда я тоже не пойду?

– Иди. Чего мне рушить твои традиции… И потом, – она махнула рукой, – тебе это не грозит. У тебя свои игроманьки.

Он снова поставил на зеро. Когда во второй раз он не убрал ставку, дилер подумал, что перед ним лошок: выиграл случайно, а решил, что пришёл в банкомат за деньгами. Дилер не особо нервничал, ставка была не крупной, но парню повезло, снова выпал «ноль». Дилер усмехнулся и поздравил парня с выигрышем: всё в порядке, другие за этим столом только что проиграли намного больше. Тот убрал ставку и подождал всего лишь пару спинов. И в третий раз поставил на зеро. Это была уже наглость.

Парень обезоруживающе улыбнулся, дилер улыбнулся ему в ответ. И подумал: «Ты так вон тем двум сучкам лыбься». Сучки, судя по всему, были дорогими шлюхами, а может, чьими-то жёнками, что, по мнению дилера, было одно и то же; бабла они уже спустили немерено.

– В городе Сочи тёмные ночи, – весело, чуть вальяжно, развлекая публику, и очень вежливо сказал дилер. И бросил шарик. Он был опытным, вряд ли бы попал точно в цифру, но в примерный сектор мог. Он бросил шарик в сектор, расположенный на круге напротив зеро, и выпасть должно было что-то типа «5», или «10», или «24», но никак не «0», рядом не стояло.

– Ставки заканчиваются! – возвестил дилер. Реакция парня оказалась обескураживающей. Он взял и поставил всё, что у него было. По максимуму. Нет, ну лох редкостный…

– Ставок больше нет, – подвёл итог дилер, а две сучки оживились, наблюдая за шариком. И за парнем – мужик явно при деньгах, с такими закидонами – и абсолютно спокоен. Не кричит, не истерит, а совершенно отстранённо-равнодушен.

«Как будто его здесь нет. Как будто…» Дилер не успел оформить свою мысль, даже определить, куда она движется. Потому что в следующий момент у него начались проблемы посерьёзнее.