Олег Рой - Три ступени вверх

• Название: Три ступени вверх
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-110494-8

У современных золушек нет феи-крестной. Выбираться из нищеты и отвоевывать свое место под солнцем они вынуждены сами. Поэтому и Мия взяла судьбу в собственные руки. Тщательно спланированное знакомство с олигархом Валентином Гестом прошло успешно, однако дальше вместо райской жизни Мию подстерегали очередные проблемы. Где же он, долгожданный принц?..

---

Шторы Мия не задергивала никогда. Замкнутые помещения ее не то пугали, не то раздражали, да и зачем – шторы? Четвертый этаж, до ближайшего дома напротив (очень условное «напротив») – метров триста, если не все пятьсот, слева и вовсе пустырь. Если же у кого-то хватит дури, чтоб караулить у окна с хорошим биноклем, тем более чтоб сторожить (с тем же биноклем) на пустыре, среди корявых полынных будыльев, да и ладно. Она читала, что писали в Интернете про «подглядывающих» – бойтесь, бойтесь, бойтесь, девки! Но не боялась. Паникерши, вопящие о нарушениях личного пространства, казались ей смешными, а сами «подглядывающие» – безопасными. Ну, как минимум значительно менее опасными, чем те, кто ежедневно ходит в метре от тебя.

Но этот лунный свет пробуждал в Мие непривычный, необъяснимый страх. Давешний инцидент на уроке литературы, похоже, вздрючил ее сильнее, чем показалось в тот момент. Сильнее, чем должен был.

Дурацкий инцидент. И еще более дурацкий сон. Хотя сон как раз вполне объяснимый. Перенервничала, а главный страх сейчас – грядущие экзамены, вот и снится всякая жуть.

Футболка, в которой Мия спала, промокла от пота почти насквозь. Надо ее снять, и одеяло придется перевернуть, внутренняя сторона отвратительно влажная. И даже подушка мокрая!

Зато в горле сушь, как в пустыне Сахара, – отопление еще не отключили, и квартира напоминала духовку. Впрочем, здесь всегда было так. Зимой воздух пересыхал от раскаленных батарей, летом в горле и носу першило от лезущей в окна пыли.

Пить воду посреди ночи было не лучшей идеей: какой журнал ни возьми, везде пишут, что гадкие, так портящие лицо отеки и подглазные синяки возникают именно от этого, от не вовремя употребленной жидкости – но если не попить, колючки в горле не дадут заснуть. И значит – опять подглазные синяки, унылый цвет лица и все прочее, столь же неприятное.

За тем, чтобы хорошо выглядеть, Мия следила тщательно.

Не то чтобы она серьезно надеялась посреди улицы встретиться с помощником известного режиссера, разыскивающим именно такой, как у нее, типаж… Да и до того ли сейчас, когда все мысли об аттестате зрелости? Но… мало ли. Всегда нужно быть во всеоружии. Ясные глаза, очаровательная улыбка, нежный румянец (принцесса, как есть принцесса, даже если у нее по одной паре обуви на каждый сезон, а на душе черным-черно). Да, чтобы заснуть, придется попить. Хотя бы пару глотков сделать. Главное – слегка прополоскать горло… Да и ополоснуться не помешает. А прежде всего нужно выкинуть из головы привидевшийся кошмар – не то может ведь и вернуться! Ох, нет, хватит одного раза. В душ немедленно!

Сделав из комнаты всего два, ну, может, три шага, Мия обо что-то споткнулась, едва не растянувшись во весь рост. Успела схватиться за вешалку, удержалась. Что за чертовщина? Это еще один сон или в коридоре в самом деле что-то лежит?

Отчим время от времени, в приступе очередного гнева непонятно на что, начинал швыряться тем, что под руку попадет. Попадали все больше «нелетающие» пустяки вроде носков и прочих предметов гардероба. Но иногда подворачивались и более подходящие «снаряды»: тарелки, ботинки, журналы. Он так наловчился, что нередко перебрасывал очередной «снаряд» через отгораживавший его диван шкаф. Мия давно собиралась поставить на верх шкафа пару чемоданов, но так и не собралась, и «артиллерийские атаки» отчим продолжал беспрепятственно. Что он сейчас-то швырнул? Обо что она споткнулась?

Почему ночью предметы как будто исчезают с привычных своих мест? Вот где, скажите, этот чертов выключатель? Правда, отчим наверняка проснется и поднимет привычный хай. И маму разбудит, вот это действительно жаль. Но свет включить придется. Даже если окажется, что это всего лишь упавшее с вешалки пальто.

Свет зажегся словно бы сам по себе: шаря рукой по стене у входной двери, Мия наткнулась на выключатель почти случайно… и тут же хлопнула по нему опять, настолько диким показалось увиденное.

Нет, не может быть… померещилось, когда свет неожиданно вспыхнул. Да и после такого сна немудрено.

Тем не менее второй раз она нажимала на выключатель, затаив дыхание…

– Мама? – позвала почему-то шепотом. Как будто боялась разбудить.

То, обо что она споткнулась, было маминой ногой, протянувшейся через коридор, из двери в большую комнату до обувного шкафчика под вешалкой. Мама лежала на боку, левая нога, согнутая в колене, неловко торчала вбок, правая рука вытянута вперед. Словно мама пыталась ползти по-пластунски…

– Мама? – повторила Мия, падая возле нее на колени. Мысли скакали в голове безумным калейдоскопом. Поскользнулась? Отчим на нее напал? Но как, он же без посторонней помощи не в состоянии со своего дивана подняться. Бросил чем-то? Но между дверью в комнату и его «ложем» – шкаф. Ухитрился швырнуть что-то поверх? Но на полу – ничего нет! Только мама… Лежит и даже не пытается подняться… Ударилась? В обмороке?

Но это же мама! Она не падает в обмороки! Она всех сильнее! Что бы ни было – смерть мужа (этого Мия, ясное дело, помнить не могла), инсульт и паралич отчима (это она помнила, пожалуй, слишком отчетливо), – мама лишь улыбалась неуверенной своей, как будто робкой улыбкой, говорила тихо «ничего, мы справимся» – и принималась за работу. Мыла, стирала, делала уколы, бегала по пациентам (в том числе и бесплатным – как соседям откажешь), недоедая и недосыпая, стояла у плиты и кухонной раковины – и никогда, никогда не жаловалась!

Вокруг глаз у нее залегали темные тени, иногда она даже ужинать не могла – от усталости, отодвигала тарелку, опять улыбалась: «ничего, я потом, сейчас не хочется».

Мия помогала, конечно, в меру своих сил, но даже от пустякового мытья посуды нередко старалась увильнуть… Ей и в голову не приходило, что запас маминых сил не бесконечен!

Теперь она все-все будет делать! Честное слово!

– Мама…

Протянув руку, она коснулась плеча, обтянутого выцветшим ситцем наизусть знакомого халата в ромашках и васильках. Тело тяжело перевалилось на спину.

Мия отдернула руку, испугавшись не столько этой тяжести, сколько холода под тонкой тканью. И лишь через мгновение увидела мамины глаза – уже помутневшие, мертвые.

– Мийка, ты там, что ли, шкандыбаешь? – донесся с отгороженного шкафом дивана раздраженный голос отчима. – Только заснул, тля! Анька, угомони свое отродье, что за бардак посреди ночи?!

Мия закусила губу, чтоб не заорать в голос, не кинуться туда, за шкаф, не начать молотить по этому ненавистному лицу – морде! – чем под руку попадется. Пока не заглохнет!

Пожилая, с серым от усталости лицом врачиха приехавшей через час «Скорой», услышав гневные вопли отчима, даже бровью не повела. Точнее, только ею и повела. А Мию, вздохнув, погладила, как маленькую, по голове:

– Инфаркт. Не печалься, она не мучилась: кольнуло в груди, потемнело в глазах – и все.

Правду ли говорила врачиха или лгала привычно, успокаивая, Мие знать не хотелось.

* * *

Прощаться пришло неожиданно много народу. Подруг у матери не было – не до подруг, когда такая жизнь. И в поликлинике своей она давно уже только числилась – частные вызовы кормили куда лучше. Но – набежали. Ладно хоть только прощаться, ни на кладбище, ни тем паче на поминки почти никто не собирался, ну, может, семь-восемь человек, не больше. Мия вздохнула облегченно: соседи-то в их тесной двушке вполне разместятся…

Отчима временно переместили на кухню. Сперва хотели в Миину комнатенку, но втиснуть туда еще один диван было невозможно, а сидеть двое суток в инвалидном кресле он категорически отказался, как и ложиться на раскладушку. Кухонный диванчик (довольно большой, кстати) его тоже не восхитил, однако других вариантов не имелось, и отчим, скривив недовольно рот, согласился.

Раскладушку поставили на лоджию. Она выходила на юго-запад и потому за день неплохо прогревалась. Мия в очередной раз благословила неправдоподобно теплую для апреля погоду: куда бы иначе было разместить на ночлег Витька? Тот явился еще ночью, сразу, как Мия ему позвонила, но иногда ей думалось, что лучше бы и не являлся. Отводить отчима в ванную и туалет брат помогал, а в похоронных хлопотах толку от него не было. Даже платочки – тетя Лиза подсказала, что непременно надо платочки соседским бабулькам раздать, – Мие пришлось покупать самой! Витек же – одно название, что старший брат! – все сидел на лоджии и лакал свое пиво – типа, «горевал по маме». А то и вовсе уходил, буркнув невнятно «пойду проветрюсь». Проветрюсь, ну конечно!

Дух в квартире, несмотря на открытые окна, висел тяжелый. Мамино сухонькое тело почти не пахло, от гроба исходил лишь слабый аромат сухих цветов (ими были пересыпаны хранившиеся в отдельном пакете вещи «для больницы или похорон», мама даже это предусмотрела!).

Отчима же кто-то из сердобольных соседей снабдил выпивкой, и теперь от него несло вдобавок еще и перегаром. Жалельщики, чтоб их всех так же пристукнуло! Мия, пока Витек помогал отчиму справить нужду, обнаружила под кухонным диванчиком, на который его переложили, пустую водочную бутылку и, покопавшись в постели, еще одну, полную. Но это, похоже, было не все: в хлам отчим не напивался, однако перегарный дух слабее не становился, значит, посасывал потихонечку. Мия еще раз обыскала диванчик и ничего не нашла. Отчим был хитрый. А может, ему тишком еще подносили. Идиоты!