Александр Михайловский - Герой империи. Сражение за инициативу

• Название: Герой империи. Сражение за инициативу
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Попаданцы

Команда «Полярного Лиса», вступившая в альянс с СССР, помогла Красной армии выиграть время и в Приграничном сражении сломать план Барбаросса. Вермахт понес тяжелые потери и забуксовал на линии старой границы на Украине и по рубежу Днепр-Западная Двина в Белоруссии и Прибалтике не в силах сделать дальше ни одного шага. Но Гитлер приказывает своим генералам собрать последние резервы и готовить новое наступление на Москву, чтобы даже в предчувствии неизбежного поражения как можно дальше отодвинуть линию фронта на восток. Германия тяжело изранена, но все еще сильна, а Красная армия в своей основной массе еще не приобрела надлежащего боевого опыта. Теперь перед советским командованием и их союзниками из Галактической империи стоит задача отразить последний тевтонский натиск и перехватить инициативу в войне.

---

– Итак, товарищи, мы дождались! Разведка наших союзников сверху получила неопровержимые доказательства того, что вражеские генералы не угомонились и готовят еще одно наступление на Москву…

– Поправка, Георгий Константинович, – сказала Ватила Бе, – генералы дейчей в своей массе еще по итогам Минского сражения поняли, что войну они проиграли. Единственный их шанс победить вашу страну Эс-Эс-Эс-Эр заключался в опережении вас в развертывании. Их полностью боеготовая и отмобилизованная армия рассчитывала, ломая графики вашей мобилизации, за шесть недель парадным маршем дойти до Москвы, а к концу восьмой недели выйти на линию Архангельск-Астрахань, откуда их вождь Гитлер собирался продиктовать условия капитуляции вашему правительству, если бы оно к тому моменту еще продолжало существовать. Но когда два десятка дней назад закончилось Минское сражение, вражеские командующие обнаружили, что стоят по колено в крови своих солдат, что их боевые машины уничтожены или тяжело повреждены, что у вас появился союзник, способный сломать любые, даже тщательно рассчитанные планы. И самое главное – до них дошло, что время упущено, окно возможностей закрылось, и дальше будет только хуже, ибо время работает на нас с вами и против них. Попав в такое положение, порядочные существа признают свое поражение и бросают карты, но все это только для того, чтобы вступить в ту же игру в следующем круге, но уже с новым набором партнеров и противников. И этот процесс вечен, пока существует Вселенная. Дейчи – хорошие солдаты, они стойки, верны своему долгу, и никто не может упрекнуть их в трусости. Единственный их недостаток в том, что им все равно за что сражаться, а их тактики тяготеют к шаблонам. Но это не повод отказывать им в службе и праве на существование… Мы, темные эйджел, почти такие же, и, существуя вне рамок Империи, оказывающей на нас благотворное влияние, также способны стяжать славу величайших злодеев мира.

– Товарищ Ватила, – спросил сбитый с толку Жуков, – я что-то не понимаю, к чему вы произнесли перед нами такую речь, как будто вы адвокат, а мы судьи, которые собрались вынести Германии и немецкому народу смертный приговор?

– Я это сказала потому, – ответила Ватила Бе, – что каждый солдат должен знать свой маневр. А вы не простые солдаты, а тактики и командующие, и должны знать не только маневр, но и его смысл. А смысл таков, что командующие дейчей уже поняли, что их колесница несется под откос, и ищут способ, как бы с нее соскочить, не свернув шею. Это не догадки – о настроениях вражеского командного состава мы знаем достоверно и, более того, подогреваем их с помощью правильно подобранной пропаганды. Сегодня в этой войне люди в серых мундирах – наши враги, а завтра, в других войнах, они могут встать в один с вами строй. В то же время нынешний предводитель дейчей Гитлер понимает, что с ним и его ближайшим окружением мы готовы общаться только при помощи раскаленного железа, ибо тем, кто придумал теорию о недочеловеках и проводил ее в жизнь, не будет ни прощения, ни даже обычной пощады. Именно этот ошалевший от страха, ярости и досады человек гонит на смерть полмиллиона своих солдат. Некоторые симптомы в его поведении указывают на то, что, потерпев поражение в этой главной войне своей жизни, он намерен увлечь за собой в небытие весь народ дейчей. Также известно, что командующие его армией понимают ситуацию во всем ее многообразии, и она им активно не нравится. Но они служат этому человеку, а потому вынуждены выполнять его приказы, даже понимая их полную бессмысленность…

Член Военного Совета Западного Фронта и Первый Секретарь ЦК Компартии Белоруссии скептически хмыкнул.

– Товарищ Ватила, – с сомнением произнес он, – вы хотите сказать, что немцы идут в это наступление только для того, чтобы сдаться в плен?

– Не совсем так, товарищ Пономаренко, – ответила та, – это наша задача – так спланировать противодействие вражескому наступлению, чтобы количество убитых врагов оказалось минимальным, а количество пленных максимальным. Это в приграничных сражениях мы ставили себе целью убить наибольшее количество солдат дейчей, ведь тогда они еще не осознали всей глубины своего падения, а нашим войскам, действующим в отрыве от основных сил, попросту некуда было девать пленных. Но теперь все совсем не так. Начиная эту войну, дейчи рассчитывали, что ваше государство, страна Эс-Эс-Эс-Эр, рухнет от первых же военных неудач. Но теперь у нас есть возможность организовать стране Германия такую военную неудачу, что уже у нее затрещит по швам государственная машина, и для этого даже не потребуется брать штурмом Берлин…

– Хорошо, товарищ Ватила, – кивнул Жуков, – политическую составляющую этой операции мы поняли, но мне все равно как-то сомнительно, что немцы начнут сдаваться нам в плен. Меня сейчас интересует другое. Как нам исполнить поставленную перед нами задачу остановить и отразить врага, а если и допустить прорывы через свои боевые порядки его подвижные частей, то только для того, чтобы окружить их в глубине своей обороны, а потом разгромить и уничтожить? И вот тогда, быть может, вражеские солдаты, оказавшись в безвыходной ситуации, начнут сдаваться в плен. Думаю, что по-другому никак…

– Для начала, – сказала Ватила Бе, – нам необходимо сузить ширину вражеского прорыва, в этом товарищ Рокоссовский совершенно прав. Потом следует максимально замедлить процесс прорыва фронта противником. В идеале следует сделать так, чтобы через водную преграду Днепр не сумел перебраться ни один живой дейч. Тогда вражеское наступление и в самом деле ограничится только полосой Минского шоссе, откуда врагу будет не свернуть. Но это чревато одной неприятностью. Если прорвется только сорок первый мотокорпус врага, то остальные мотокорпуса, простаивающие из-за того, что пехота дейчей так и не смогла переправиться через Днепр, будут вводиться в бой последовательно, один за другим, – и тогда у нас не получится ситуации, когда мы могли бы разом отрезать все вражеские подвижные соединения.

– Ничего страшного, товарищ Ватила, – ответил Жуков, – на начало вражеского наступления какое-то количество боеготовых противотанковых артбригад у нас уже будет. И размещать их следует не под Оршей или Могилевом, а у Смоленска, у перекрестка Минского и Витебского шоссе, на рубежах обороны шестнадцатой армии. И снабжение к этим сражающимся вражеским частям будет поступать по узкой ниточке Минского шоссе, находящегося под непрерывными ударами нашей авиации и дальнобойной артиллерии. С тем уровнем разведки, который обеспечивает ваша спутниковая сеть, потери врага будут страшными. Именно под Смоленском разгорятся наиболее тяжелые бои, и будет даже лучше, если противнику придется последовательно вводить в этот мешок свои мехкорпуса вперемешку с пехотными пополнениями. Вместо удара плотным кулаком немцы будут бить в нашу оборону растопыренными пальцами. Исходя из вашей же логики, чем больше врагов набьется в тесное и узкое пространство, тем лучше. Помимо шестнадцатой армии, мы сможем перебросить в тот район для участия в генеральном сражении двадцать четвертую и тридцатую армии. Надо только сделать так, чтобы враг ни на шаг не мог сойти с шоссе, тут же по самые уши увязая в грязи. Но, к сожалению, это лето выдалось сухим и бедным на дожди, из-за чего проходимость вражеских танков по нашей территории существенно увеличилась, а это скверно.

– Ну, это полная ерунда! – отмахнулась Ватила Бе, – еще на совещании с товарищем Сталиным я говорила, что наши серые готовят к работе самодельный генератор гроз. Недавно они испытали эту машину на одном из самых засушливых ваших регионов недалеко от города Ташкент – и там в самое жаркое время года вдруг пошли проливные дожди. Хотя генератором гроз я бы эту машину не назвала… А вот циклон диаметром километров в пятьсот она вызвать может. Неделя работы этой установки – и все на участке вражеского наступления влипнет в грязь, противную как жидкий клей. Это же решит и усиление неприступности водной преграды. Вражеским солдатам, под огнем артиллерии и пулеметов преодолевшим на плотах и резиновых лодкам реку Днепр, придется пройти под перекрестным огнем еще метров двести по вязкой грязи, а если они в нее залягут, то так там и останутся. Главное, чтобы в первой линии было побольше пулеметов – и крупнокалиберных, и станковых, и обычных, – а артиллерия могла беспрепятственно подавлять вражеские батареи… Сумеете ли вы на ключевых участках сосредоточить такую артиллерийскую мощь, чтобы сразу парировать вражеские попытки вклинения?

В ответ Жуков с усмешкой сказал:

– Все двести километров полосы вражеского наступления нерушимой стеной не перегородим, но на ключевых участках нужную концентрацию артиллерии создадим. Место дислокации тринадцатой армии в таком случае мы определим во втором эшелоне – за двадцатой армией в местечке Дубровны по обоим берегам Днепра. В решающий момент, когда враг в котле будет атаковать уже на последнем издыхании, войска генерала Рокоссовского выйдут из своей «засады» и ударом на север перережут вражеский аппендикс в самом узком месте, где от берега Днепра до непролазных лесных болот каких-то семь-восемь километров. И вот тогда будет вам какое-то количество пленных. Я не обещаю, что выживет большая часть немецких солдат, которые примут участие в этом наступлении, но могу гарантировать, что большая часть выживших попадет в плен… Чему ты улыбаешься, Михаил Федорович – ведь основной и наиболее тяжелый удар обрушится именно на твою армию? И учти – за исключением участка Минского шоссе, во всех остальных местах вражеские поползновения должны быть отражены.