Фрэнсис Мэйес - Под солнцем Тосканы

• Название: Под солнцем Тосканы
• Автор: Фрэнсис Мэйес
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-102084-2

Тоскана – настоящий рай на земле, уникальное сочетание истории, культуры и традиций. В этот регион Италии хочется возвращаться снова и снова. Что и сделала Фрэнсис Мэйес. Не устояв перед соблазном купить фермерский дом в окрестностях Кортоны, она вырвалась из суеты Сан-Франциско и решила наслаждаться солнцем, ароматами фруктов и трав, изучать этрусские традиции, мечтать и постигать тонкости местной кухни. Прекрасный язык автора, обилие деталей, яркий колорит, сезонные рецепты – вместе с Мэйес ты будто отправляешься в путешествие по живописным уголкам сельской Италии, становишься сопричастной к классической архитектуре и заново открываешь себя. Культовый бестселлер на протяжении 25 лет.

---

Наш агент, Ансельмо Мартини, пожимает плечами.

Ян, английский агент по недвижимости, которого мы наняли помогать нам при переводе, повторяет его жест.

Доктор Карта заключает: «Вы американцы! Вы слишком серьезно ко всему относитесь. И будьте любезны, датируйте чеки с интервалами в одну неделю, потому что банк не готов работать с большими суммами».

Имел ли он в виду тот самый банк – я там была, – где черноглазый апатичный кассир ведет торговые операции с перерывами в пятнадцать минут на курение и телефонные разговоры? Синьора резко обрывает свою речь, сгребает документы в папку и встает. Нам следует прийти снова, когда будут готовы все деньги и бумаги.

Из окна нашего гостиничного номера открывается широкая панорама древних крыш Кортоны, вплоть до темного пространства долины ди Кьяна. Горячий 14-й ураган сирокко доводит нормального человека до легкого помешательства. Мне кажется, я как раз в таком состоянии. Я не могу спать. Дома, в Соединенных Штатах, я и прежде покупала и продавала дома: загружу в машину мамин фарфор марки «Спод», кота и фикус и еду на расстояние пять или пять тысяч миль ко входной двери следующего дома, от которой у меня уже есть ключ. Приходится посуетиться, когда встает вопрос о крыше над твоей головой, ведь, продавая свое жилище, оставляешь за спиной множество воспоминаний, а покупая – выбираешь место, где пройдет твое будущее. Все дома, где человек когда-либо жил, оставляют на нем свой отпечаток. А еще возникают различные юридические сложности и непредвиденные обстоятельства. Но в данном случае все как сговорились, и я по-прежнему вперяю взор в темноту.

Меня всегда магнитом тянуло на север Италии. Я думала о собственном доме здесь все четыре года, пока арендовала каждое лето фермерские домики по всей Тоскане. Однажды мы с Эдом сняли дом вместе с друзьями и в первую же ночь начали вычислять, можно ли на наши накопления купить ферму, сложенную из обкатанных камней, – мы видели еe с террасы. Эд тут же влюбился в сельскую жизнь и начал бродить по участку наших соседей, наблюдая, как они работают. Семья Антолини растила прекрасный, хотя и вредный для здоровья табак. Иногда до нас доносились крики рабочих: «Ядовитая!» – это они предупреждали друг друга о появлении ядовитой змеи. По вечерам над темными листьями поднималась фиолетово-синяя дымка.

Наши друзья больше туда не ездили, но мы три года подряд приезжали сюда летом и присматривали себе дом; за это время мы отыскали такое место, где производят чистое зеленое оливковое масло, открыли для себя очаровательные деревенские римские церквушки, забредали окольными путями в виноградники, пробовали самое мягкое вино, «Брунелло», и самое черное, «Вино нобиле». Поиск дома – дело нелегкое. Мы посещали еженедельные базары не только для того, чтобы купить персики к пикнику, мы оценивали качество и ассортимент предлагаемых продуктов, мысленно предвкушали обеды по дням рождения, новые праздники, завтраки для друзей, которые будут приезжать к нам во время отпуска. Мы часами просиживали в барах на городских площадях, потягивая лимонад и стараясь ощутить дух местности. Потом, в оте-ле, я боролась с пузырями на пятках, бутылями втирала в усталые ноги лосьон. Мы слушали рассказы старожилов, тащили с собой из отеля в отель путеводители, книги о флоре и романы для чтения. Мы всегда спрашивали местных жителей, где они любят поесть, и бывали в таких ресторанах, о которых не упоминалось в наших путеводителях. Нас снедало ненасытное желание осмотреть руины каждого замка с зубчатой стеной, выстроенного на склоне холма. Я получала ни с чем не сравнимое удовольствие от езды по усыпанным гравием проселочным дорогам к фермам Умбрии и Тосканы.

Первым городом, в котором мы остановились, была Кортона, и потом мы непременно возвращались туда, даже если снимали какой-нибудь милый домик возле Вольтерры, Флоренции, Монтиси, Риньяно, Виккьо или Кверчегроссы. В кухне одного из домов едва могли разойтись двое, но из его окон можно было увидеть реку Арно. В кухне другого дома не было горячей воды и ножей, зато сам дом был встроен в средневековый крепостной вал. В третьем доме были набор фарфоровой посуды на сорок человек, хрусталь и столовое серебро, но на каждый второй день безбожно обледеневал холодильник. В сырую погоду меня било током, если я прикасалась к чему-нибудь в кухне. Зато в этом доме под названием Чимабуе, как гласит легенда, юный Джотто рисовал овцу на покрытом слоем грязи полу. Еще в одном доме были кровати с провалом посередине, на них скручивало позвоночник. Летучие мыши слетали вниз по очагу, а черви сверху, из балок, постоянно осыпали опилками наши подушки. Очаг был таким большим, что мы могли сидеть в нем и поджаривать телячьи отбивные и перцы.

Мы проехали не одну сотню пыльных километров, осматривая дома, которые, как выяснялось, стояли в затопляемой пойме Тибра или смотрели на опустошенный карьер. Агент из Сиены восторженно обещал, что вид снова станет восхитительным через двадцать лет, потому что вышел такой закон – засадить деревьями старые выработки. Чудесный дом в средневековой деревне оказался безумно дорогим. Зубастый крестьянин, с которым мы познакомились в одном из баров, попытался продать нам дом своего детства – каменный курятник без окон, примыкавший к другому дому, откуда на нас кидались привязанные веревками собаки. Нам очень понравилась ферма возле Монтиси; еe владелица много дней тянула с заключением сделки, а потом решила, что надо дождаться знамения от Господа. Увы, нам уже нужно было уезжать.

Когда я вспоминаю все эти места, они кажутся мне абсолютно чуждыми, как, впрочем, и город Кортона. Эд так не считает. Он каждый день ходит на площадь и смотрит на молодую пару, пытающуюся провезти коляску с новорожденным вниз по улице. Их то и дело останавливают, каждый обходит коляску, наклоняется к лицу малыша, гулит с ним и хвалит его родителям. «В своем следующем перевоплощении, – говорит мне Эд, – я хочу вернуться на землю итальянским младенцем». Он участвует в жизни площади: этот лощеный мужчина сидит за столиком кафе, закатав рукава так, что видны мускулы, расслабленно подпирает рукой подбородок: из верхнего окна стоящего рядом дома раздаются чистые звуки флейты – кто-то исполняет Вивальди; с мрачноватой гончарной лавкой соседствует яркий прилавок продавца цветов; человек без шеи выгружает овец из своего грузовика. Он кидает их через плечо, как мешки с мукой, а бедные овцы испуганно таращат глаза. Каждые несколько минут Эд смотрит на циферблат больших часов, которые так давно отмечают время на этой площади. Наконец он начинает свою прогулку, отсчитывая по памяти камни мостовой.

Во дворе гостиницы приезжий араб начинает распевать свои вечерние молитвы как раз в тот момент, когда мне удается уснуть. Он издает такие звуки, будто полощет горло соленой водой, и часами исполняет свои фиоритуры в небольшом регистре, опять и опять. Хочется высунуться из окна и крикнуть: «Заткнись!» Порой мне просто смешно. Я выглядываю из окна, а он с милой улыбкой кивает мне. Он напоминает зазывал на табачных аукционах, которых я наслушалась в детстве на складах Юга. А сейчас я за тысячи километров от дома выкладываю все сбережения ради удовлетворения своей прихоти. Но прихоть ли это? Скорее, начало любви. Мне кажется, источник этого желания – где-то в глубине моей психики. Права ли я?

Каждый раз, покидая прохладные комнаты отеля и выходя на яркий солнечный свет, мы идем гулять по городу, и нам тут нравится все больше и больше. Стоящие на открытом воздухе столики бара «Спорт» обращены в сторону площади Синьорелли. Каждое утро несколько фермеров раскладывают свой товар на ступенях театрика девятнадцатого века. Мы пьем эспрессо и наблюдаем, как они поднимают ржавые ручные весы, взвешивая помидоры. Площадь окружена совершенно нетронутыми палаццо периода Средневековья и эпохи Возрождения. Кажется, вот-вот кто-нибудь выйдет и разразится арией из «Травиаты». Каждый день мы обходим все местные средневековые ворота с замковым камнем в городских стенах, возведенных еще этрусками, изучаем узкие, не шире «Фиата», улочки, застроенные старыми домами, еще более узкие переулки, таинственные пешеходные проходы с крутыми лестницами. До сих пор здесь можно увидеть заложенные кирпичом «ворота мертвецов» четырнадцатого века. Эти двери возле парадного входа предназначались для вынесения из дома умерших от чумы – считалось, что вынос их через парадный вход приносит несчастье. Я часто вижу ключ, оставленный в замочной скважине входных дверей.

В путеводителях город Кортона охарактеризован как «мрачный» и «суровый». Но это не так. Расположение города на вершине холма, стены домов из массивного камня создают отчетливое ощущение вертикальности городской архитектуры. Резкие, угловатые тени зданий падают на землю по-евклидовски вертикально.