Эшли Дьюал - Тени наших дней

• Название: Тени наших дней
• Автор: Эшли Дьюал
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2020

Кир делает то, что не сделал бы никогда в жизни: возвращается в родной город. Ему придется столкнуться лицом к лицу со своим прошлым, отравиться на тысячи шагов назад, но он готов на многое, лишь бы избавиться от страшных мыслей. Что его сломило? Что так разочаровало? Сумеет ли он найти противоядие или же приблизится к краю пропасти?

---

Кир почувствовал, как Джамбо потянул его за собой и еле сдержался от порыва сорваться с места, лишь бы не тратить время на происходящий сумбур. На эту игру в старых-добрых приятелей, знающих друг о друге всю подноготную.

– Посмотрим.

– Проспись, поэт. Видок у тебя уставший. Причешись, отпросись у папочки и причаливай. Нормально пообщаемся. А то секретничаем посреди переулка, как две мелкие девицы.

– Язык у тебя – все то же помело.

– Зато ты его как будто проглотил.

– Если бы… – попытался пошутить Кирилл, но вышло паршиво. В последнее время все его фразы звучали беспристрастно и холодно, словно рубильник, отвечающий за его эмоции, раздолбали к чертовой матери. – Я постараюсь.

– Постарайся уж.

Он пожал Женьку руку и уверенно потянулся за сигаретами. Четвертая за несколько часов или за час? Нужно завязывать. Парень вынул зажигалку и щелкнул ею, да так, что щелчок эхом прокатился по всей улице. Женя махнул ему рукой на прощанье и вновь широко улыбнулся. Как у него лицо не трескалось?

– Встретимся завтра, уяснил?

– Ага, – затянувшись, кивнул Кирилл, – обязательно.

Джамбо проскулил нечто невразумительное и посмотрел на своего хозяина. Кажется, даже пес почувствовал, что в ближайшее время Кир не намеревался с кем-либо разговаривать.

День пятьдесят восьмой

Утро выдалось туманным. Кир приподнялся на локтях, поглядел на часы, поглядел вокруг, и, сообразив, что находится не у себя дома, рухнул обратно на подушки. Сквозь плотные шторы прорывалось солнце. Его лучи засвечивали глянцевые постеры рок-групп, которые скрывали старые стены. «Кисс», «Рамоунз», «Линкин Парк». Внезапно Кирилл вспомнил, как крепил плакаты на скотч и как его мама ругалась, что он портит обои. Нелепость, если подумать. Он все равно развесил постеры, но прилепил их на клей.

Парень неохотно поплелся в ванную, принял душ. Он долго стоял под струями воды, тихо и мирно дыша, всматриваясь в тени, которые отбрасывали его голова и плечи. Волосы уже прикрывали уши. Может, отец был прав, и стоило подстричься? Может, это не его дело, и пусть не лезет со своими советами? Кир плеснул воды в лицо и зажмурился.

Здесь и сейчас. Здесь и сейчас.

– Дерьмо, – прохрипел он и выключил душ.

Чуть позже Кирилл не нашел упаковку с линзами в рюкзаке: собирался впопыхах. Тратить деньги на новый комплект не хотелось, да и сомневался он, что найдет подходящий в этом провинциальном городке. Выругавшись, он достал футляр с очками из верхнего шкафчика и нацепил на переносицу свои старые очки с круглыми стеклами, как у заядлого ботаника. Удивительно, но в школе его не дразнили. Наоборот называли «поэтом». В основном из-за фамилии, конечно. И все же очки вполне хорошо вписывались в его романтический образ.

– Жесть, – пробормотал он, рассматривая себя в зеркале. Прилизанные после душа волосы. Тонкая оправа стекол. Белая майка, которую он успел прихватить с собой. Кажется, Кир не только очутился в прошлом, но и стал прошлым. Не хватало еще идиотского пушка над верхней губой и синяка под глазом. Кажется, начиная класса с шестого, он не возвращался домой без ядреного фингала или разбитых костяшек пальцев.

Кирилл спустился на кухню и нашел на столе записку от отца: «сегодня в ночную, оставил деньги на холодильнике». Парень покосился на холодильник и действительно увидел две сложенные бумажки, прикрепленные магнитом. Интересно, папа и вправду забыл, что ему уже далеко за двенадцать, или просто решил окунуться в ностальгию?

– Спасибо, но… – Кирилл поджал губы, – я как-нибудь справлюсь.

Заварив крепкого чая, он вновь поднялся к себе в спальню и достал из рюкзака ноутбук. Уж что он не забыл бы ни при каких обстоятельствах, так это свой компьютер. Вся жизнь парня давно перекочевала в ярлыки и папки на рабочем столе. Как выяснилось, его жизнь весила двести пятьдесят шесть гигабайт.

Не считая двух терабайт на переносном жестком диске.

Отхлебнув горячего напитка и поправив на переносице очки, Кир принялся читать почту и составлять план работы. Учеба на последнем курсе института ничуть его не волновала. Он уже давно договорился со всеми преподавателями и появлялся на парах заочно, лишь бы не нарваться на неприятности в деканате. Основная же часть его существования протекала в издательстве, где он устроился на должность выпускающего редактора художественной литературы, и, если сначала рабочий процесс вызывал у парня головную боль, сейчас он смиренно выполнял миллион задач одновременно и уже не находил времени на сетования. Единственный минус, гигантский и досадливый минус, заключался в том, что у него не хватало времени на собственное творчество. Печатать Кирилл начал в шестнадцать, в тот же год, как переехал в Москву. Он всего-то хотел высказаться, а высказаться было некому, так что пришлось вываливать тонны линчивания на белые страницы. Этот необычный способ рефлексии в какой-то момент перерос в нечто большее, личное. Теперь Кир не разделял себя и свою фантазию, они сосуществовали, подпитывая один другого. Еще бы вернулось вдохновение. Импульс.

Парень обернулся, услышав, как в комнату ввалился Джамбо. Пес причалил к хозяину и невозмутимо облокотился мордой о его колено. Он вечно делал нечто подобное, когда ему было скучно. Хитрая псина. Не растеряла навыков даже спустя столько лет.

– Не начинай, – проворчал Кирилл, на что Джамбо жалостливо поскулил, – я занят. – «И я разговариваю с собакой». – Позже прогуляемся.

Джамбо нехотя отстранился, но потом устроился у него в ногах и мирно засопел. Почему-то этот звук подействовал на Кира успокаивающе, и он впервые за долгие годы взялся за работу без удручающей мигрени и желания разломать ноутбук на две части. Редактура – вещь тонкая, всегда нужно быть сосредоточенным. Перенимать чувства бумажных персонажей сложно, особенно если переводчик или автор не выполнили свои обязанности. Смешно, честно говоря. Хвалят переводчика, запоминают автора. Редактор же остается за кулисами, хотя без него не случилась бы та магия, которую обзывают «книгами».

Стянув очки, парень надавил на глаза и глубоко втянул воздух. Иногда ему казалось, что физический труд куда проще умственного. Он бы согласился разгружать машины, лишь бы не разгружать свалку несвязанных, глупых, а, порой, откровенно идиотических мыслей творческих гениев. Но кого волнует внутренняя тягомотина? Оценивают и любят внешние успехи. В том и заключается работа любого издателя – создать тренд, а не рассказать о сопутствующих трудностях, с которыми он сталкивался.

Стрелка часов торопливо нагоняла круги на циферблате. Кирилл прошелся по комнате, поредактировал, покурил и поредактировал еще раз. К вечеру его глаза горели, как будто их жарили на солнце, а голова гудела громче прибывающего поезда. Парень свалился на диван, закинул за голову руки и прикрыл глаза. Ему нужно было отдохнуть, отвлечься, но мысли все равно сводились к одному и тому же.

Кирилл выпрямился. Осмотрел тонущую в сумерках крошечную спальню, белые лучи света, отскакивающие от экрана ноутбука, и разозлился. Ему постоянно хотелось придавить глаза руками, словно отгородившись от суетного мира, он сойдет с жизненных рельсов или же выпрыгнет за пределы повторяющегося круга, но в темноте факты оставались фактами, и пусть на время краски гасли, реальность оставалась реальностью.

Выругавшись, Кир подскочил с кровати и ринулся к рюкзаку. Достал рубашку, накинул ее поверх плотной майки и растормошил ладонью волосы. Неуклюже подпрыгивая, нацепил один ботинок, потом второй. Джамбо следил за ним пристальным взглядом и не понимал, отчего хозяин замельтешил по спальне, точно ужаленный.

– Хочу продышаться, – объяснил хозяин собаке, – на воздух нужно, иначе свихнусь.

Пес наклонил голову.

– Встречусь с ребятами. Займу чем-то мысли.

Спрятав в карман сотовый, Кирилл спустился по лестнице и остановился перед зеркалом в коридоре. Глаза, и правда, казались жуткими. Сосуды полопались. Всегда светло-зеленая радужка потемнела, покрылась желтоватым, болезненным отблеском. Парень прошелся по щекам пальцами, растянул кожу с каким-то пугающим безразличием и перевел дух.

Забегаловка, о которой говорил Женек, находилась в пятнадцати минутах от дома. Вся их компания варилась в одном районе, так что местом встречи выбрали небольшой бар «для своих», что-то на подобии кафе с дешевым алкоголем и громкой музыкой. В детстве это место казалось святым, особенным. Ни у кого не было такой крепкой мужской тусовки, и они отменно проводили время, напиваясь и приставая к девчонкам. В тринадцать лет еще рано пить, сосаться по углам с незнакомками и сходить с ума, но кто из нас задумывался о последствиях? Это риторический вопрос, не отвечайте. Сейчас Кир вспоминал о прошлом украдкой, без зазрения совести, ведь кончилось все благополучно. К счастью.