Селена А. Уиттман - Селена, которую мама привела в секту

• Название: Селена, которую мама привела в секту
• Автор: Селена А. Уиттман
• Жанр: Биографии
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-112139-6

В 1958 году бывший член клуба анонимных алкоголиков Чарльз Дедерих основал «клуб любви и заботы», который позже стал общиной Синанон, а впоследствии сектой. О Синанон известно мало, но Селена, которая попала в него в возрасте шести лет, на себе испытала все ужасы системы. Чак выступал против традиционной семьи и разделял детей с родителями и мужей с женами. А еще ввел понятие «Игра» – собрание участников, когда все в грубой форме начинают критиковать друг друга, якобы освобождаясь от внутреннего негатива. Много лет Селена мечтала о побеге, и наконец ей это удалось…

---

2

Демонстратор

– Я – демонстратор, – сказала Линда. – Моя задача – продемонстрировать тебе, как быть хорошим членом Синанона. Тебе придется многому научиться, но подружка тебе поможет.

Софи стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Мы находились в нашей с Софи комнате. Я провела здесь уже два дня – спала под тонким серым одеялом на узкой, жесткой кровати. Софи непрерывно болтала. За несколько дней мне почти не удавалось избавиться от ее общества. Она повсюду следовала за мной.

– Могу я увидеть маму? – спросила я.

– Ты хочешь сказать, Терезу? – Линда ждала, когда я назову маму по имени, но я молча стояла и тоскливо смотрела на нее. Линда присела на корточки, чтобы быть на моем уровне. – В Синаноне все взрослые – твои родители. Тебе не нужны мама и папа. Когда ты чего-то захочешь, можешь подойти ко мне или другому демонстратору.

Я была изумлена и окончательно перестала что-то понимать. До приезда в Синанон отец отвез меня в дом дяди Дэнни в Риверсайде на выходные. Мы приехали днем. Отец и дядя целый час о чем-то разговаривали и пили кофе, а я играла со своими кузенами. Перед отъездом папа обнял меня, поцеловал и пожал дяде руку. Он поблагодарил дядю и тетю за гостеприимство. А поздно вечером появились мама и Мэри Энн и забрали меня с собой. Мне казалось, мама говорила, что мы едем навестить Синанон. Разве она говорила, что мы будем жить тут всегда?

На второй день мама исчезла. Я не помнила, что она попрощалась или сказала, что вернется. Мысленно я прокручивала все события, словно соединяя отдельные точки, выискивая что-то пропущенное. Сколько времени я проведу в Синаноне? Почему папа не звонит, чтобы узнать, как у меня дела? На вторую ночь я начала плакать – весь ужас ситуации обрушился на меня. Но я изо всех сил старалась плакать тихо и неслышно. Софи все же проснулась и подошла ко мне. Матрас прогнулся под ее весом. Она села и погладила меня по лицу.

– Что случилось? – спросила она.

– Я хочу видеть маму.

– Не волнуйся, Тереза вернется.

Слова Софи меня не утешили.

Все скромные пожитки, с которыми я прибыла в Синанон, одежду и любимую куклу, отобрали. Вместо моих вещей мне выдали стопку одежды, точно такой же, как у других детей. Линда открыла ящик шкафа Софи. Все ее белые футболки были скручены в рулончики и аккуратно сложены.

– Вот так мы храним нашу одежду, – сказала Линда. – Софи покажет тебе, как скатывать футболки.

Линда открыла другой ящик, где лежали все штаны Софи, скатанные точно так же. Прежде чем закрыть ящики, Линда посмотрела на меня и сказала:

– Софи, я хочу, чтобы ты показала Селене, как скатывать одежду. Потом я вернусь посмотреть, как у нее получается.

Софи со своей вечной улыбкой открыла мой шкаф и вытащила стопку унылых серых безразмерных футболок и синих джинсов – эта одежда была совсем не похожа на короткие яркие платья, к которым я привыкла. Я заметила, что постоянно бессознательно поглаживаю свою гладкую голову, словно пытаясь осознать, что лишилась всех своих волос.

Я смотрела на мешковатые футболки. Они напомнили мне детскую песенку «У старого Макдональда была ферма». Я смотрела, как пухлые маленькие ручки моей соседки ловко складывают, скатывают и упаковывают футболки в отдельные трубки. Софи со смехом вытряхнула все футболки на мою кровать, и идеально натянутое одеяло мгновенно смялось. Одеяло следовало расправлять так, чтобы не оставалось ни морщинки, а уголки складывать в кармашки.

– Это называется «больничные уголки», – пояснила мне Софи.

Я тренировалась в скатывании одежды, пока у меня не получился такой же идеальный цилиндрик, как у моей жизнерадостной подружки. Линда, как и обещала, вернулась, чтобы меня проверить. Она взяла скатанную футболку и пробежала пальцами по складкам. Цилиндрик выдержал. Линда положила его на место и осмотрела всю мою сложенную одежду.

– Очень хорошо.

Ее одобрение придало мне смелости, и я решила спросить:

– Когда я увижу Терезу?

Я надеялась, что, назвав маму по имени, смогу вытянуть из Линды какую-то информацию. Но вместо довольной улыбки ее губы скривились в презрительной гримасе.

– Чем быстрее ты привыкнешь к отсутствию Терезы, тем лучше. Я говорила тебе, матери не имеют никакого значения. Мы все – твои матери. Разве это не лучше, чем иметь только одну?

Я не хотела иметь много незнакомых матерей. Моя мама, Тереза, меня любила. Я чувствовала это по ее взгляду и поведению. Но после нашей встречи она снова исчезла, сменившись, как пара туфель. Я не знала, что ответить Линде, которая ледяным тоном утверждала, что теперь она моя новая мама. Меня охватил ужас. Я впилась ногтями в ладони, чтобы сдержать слезы, навернувшиеся на глаза.

– Когда у нас будет другая игра, ты сможешь поговорить об этом, – сказала Линда. – Тогда ты дашь волю своим чувствам.

Я глубоко вздохнула, не решаясь пошевелиться.

– Скажи Софи «спасибо», – велела Линда.

Говорить я не могла. Боясь, что вместо слов у меня получится невнятный всхлип, я молчала.

Линда дала мне минуту.

– Когда кто-то показывает тебе, как нужно поступать правильно, – сказала она, – ты должна благодарить.

– Спасибо, – прошептала я.

3 Инспекция и расписание

Я проснулась от громкого лязга. Хотя за окном было совсем темно, комнату заливал свет из коридора. Какое-то время я не понимала, где нахожусь. В дверях стояла Линда. В руках она держала большой колокольчик и методично и размеренно била по нему какой-то железякой. Софи уже вскочила. Линда направилась к другой комнате. Я видела, как силуэт Софи движется в полумраке комнаты.

– Надо вставать, – сказала она. – Мы должны подготовиться к инспекции.

Я откинула одеяло, поднялась. По коридору куда-то бежали девочки в ночных рубашках.

Софи включила свет. Я смотрела, как она быстро застилает постель. Не поворачиваясь, она велела мне убрать постель, потом осмотрела мою работу, чуть-чуть подтянула серое одеяло, чтобы разгладить морщинку, и расправила уголки, подчеркнув идеально ровную поверхность. Постоянное стремление к совершенству меня изумляло.

Следом за ней я пошла в ванную. Все три раковины уже были заняты. У каждой стояли девочки и энергично чистили зубы. Они посмотрели на меня, но любопытство быстро прошло. Мы сняли ночные рубашки, и я встала в очередь в большую душевую. Никого не смущало, что мы голые. Все стояли в очереди, некоторые зевали. Чувствовалось, что все давно привыкли к этой странной ситуации.

Я не знала, как вести себя, куда деть руки. Я не привыкла стоять в голом виде в окружении чужих людей. Дома так никогда не делали. Ванная комната была местом уединения и приватности, и дверь всегда была заперта.

Мне нужно было в туалет. Я оглянулась через плечо на туалетную комнату. Я уже знала, что там находится: два унитаза без дверей, и не представляла, как могу сходить в туалет на глазах у чужих людей.

Несколько девочек вышли из душа. Их влажные тела поблескивали, на пол капала вода. Наша группа была следующей. В душевой было пять кранов, на полочках лежали большие куски зеленого мыла, в воздухе стоял густой пар. Я обмоталась маленьким тонким белым полотенцем и осторожно двинулась к туалету. На одном унитазе сидела девочка и подтиралась. Я повернулась, чтобы уйти.

– Посмотри-ка, – позвала девочка. Я оглянулась через плечо. Девочка широко улыбалась, глядя на бумагу, испачканную коричневым. – Это дерьмо!

Не зная, что сказать, я повернулась и побежала в свою комнату, где нужно было закончить подготовку к инспекции. Софи уже была одета. Белой тряпкой она вытирала наши шкафы, тумбочки и лампы. Делала она это очень сноровисто.

– Демонстратор всегда проверяет, чтобы все было чистым, а на нашей одежде не было грязи и пятен.

Я осмотрела свою футболку и не обнаружила никаких пятен и грязи. Кроссовки мои выглядели весьма потрепанными – их явно кто-то носил до меня.

Софи протянула мне крем для обуви.

– Ты умеешь чистить обувь?

Я отрицательно покачала головой. Софи открыла маленькую бутылочку, показала, как выдавить немного на туфли и отполировать губкой. Закончив, она закрыла и убрала крем.

– Время инспекции! – громко произнес кто-то в коридоре.

Девочки забегали по коридору, направляясь в свои спальни. Софи подтолкнула меня к кровати и сама встала перед своей. Ее маленькое пухлое тельце напряглось, руки она вытянула по швам, а подбородок подняла, словно стараясь стать выше. Взгляд был устремлен перед собой в никуда. Я встала так же. Шум в спальнях постепенно стихал.

Через какое-то время в нашу комнату вошла демонстратор Линда. Выглядела она очень деловито. Ее взгляд упал на меня.

– Встань ровно, – скомандовала она.

Я вытянулась, как это делала Софи.

– Открой рот, – велела Линда.

Я подчинилась, глядя прямо перед собой. Линда подошла очень близко, присела и долго смотрела мне в рот.

– Улыбнись.