Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

• Название: Цезарь, или По воле судьбы
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Историческая литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18188-5

«Цезарь, или По воле судьбы» – пятый роман знаменитого цикла Колин Маккалоу «Владыки Рима» и продолжение истории блистательного восхождения к власти Юлия Цезаря. 54 г. до Рождества Христова. Гай Юлий Цезарь победоносным маршем шествует по Галлии. Хотя его свершения во имя Рима грандиозны, консервативным лидерам Республики они внушают не радость, а страх: кто знает, как далеко простираются амбиции этого одаренного полководца? Зреет заговор, и Цезарь готов обратить свой гений против своей неблагодарной страны, но ему противостоит Помпей Великий, не только бывший союзник, но и родственник. Рим на пороге новой Гражданской войны. Силы противников равны. Все должно решиться по воле судьбы. Но прежде Цезарь должен перейти Рубикон.

---

Взять хотя бы Луку, смешной маленький деревянный городишко на реке Авсер. Там Помпей, Цезарь и Красс заключили союз. Так сказать, поделили мир. Но зачем это было нужно? Зачем? О, в то время резоны казались огромными, словно горы! А сейчас они кажутся не больше муравейников. Что получил он, Помпей Великий, от этого союза в Луке, чего не мог бы добиться без чьей-либо помощи? И где теперь Марк Красс, бесславно погибший и непогребенный. А Цезарь становится все сильней и сильней. Как это ему удается? За все время их сотрудничества, которое началось еще до кампании Помпея против пиратов, всегда казалось, что Цезарь отстаивал его интересы. Никто не произносил лучших речей в его защиту, даже Цицерон, и были времена, когда голос Цезаря оказывался единственным, поданным в его поддержку. Но Помпей никогда не думал о Цезаре как о сопернике. Цезарь все делал правильно, все в свое время. Это не он в возрасте двадцати одного года привел легионы и добился совместного командования с величайшим человеком в Риме! Это не он принудил сенат разрешить ему избираться в консулы, не будучи членом этого правительственного органа! Это не он очистил Наше море от пиратов за одно лето! Не он завоевал Восток и удвоил дань Риму!

Так почему же Помпея пробирает озноб? Почему он постоянно чувствует на затылке холод чьего-то дыхания? Почему Цезаря обожает весь Рим? Ведь когда-то именно Цезарь обратил внимание Помпея на то, что весь римский рынок наводнен гипсовыми бюстами Помпея Великого. А ныне лоточники вовсю торгуют бюстами Цезаря. Цезарь – герой, Цезарь завоевывает новые земли. А все, что сделал Помпей, – это вспахал на Востоке застарелую пашню и добавил к ней новую борозду. Конечно, столь стремительному взлету популярности этого человека немало способствуют его замечательные отчеты сенату. А вот Помпею в свое время не пришло в голову излагать события кратко, увлекательно, воздерживаясь даже от намека на многословие. Никогда не оправдываться. Наполнить свои послания сообщениями о мужестве, стойкости и подвигах римских легионеров – центурионов, легатов, солдат. Это бодрит и сенаторов, и римский люд. Цезарь врывается в сенат, словно порыв свежего ветра! Все преисполнены благодарности! О нем ходят легенды! И скорость передвижения, и способность диктовать сразу нескольким секретарям, и легкость, с какой он наводит мосты через широкие реки и спасает злополучных легатов из лап смерти. И все это – он, лично он!

Ну что ж, Помпей не собирается затевать новые войны только затем, чтобы прищемить Цезарю хвост. Он сделает это из Рима, и еще до того, как закончатся вторые пять лет наместничества Цезаря в Галлиях и Иллирии. Он – Помпей Магн, Первый Человек в Риме. И останется таковым до конца своих дней. С Цезарем или без Цезаря.

Вот уже несколько месяцев его уговаривают стать диктатором. Никто больше не сумеет покончить с насилием, беспорядками и безвластием. А все этот мерзкий Публий Клодий! Хуже подкожного паразита. Но как заманчиво! Быть диктатором Рима! Стоять над законом, зная, что тебя не привлекут к ответу даже после того, как будут сложены диктаторские полномочия.

Помпей не сомневался, что сумел бы излечить Рим. Это вопрос правильной организации, разумных мер, слаженной работы с правительством. Нет, диктаторские полномочия нисколько его не пугали. Вопрос был в том, как такой поворот отразится на его героической репутации, что напишут впоследствии в исторических хрониках. Сулла стал диктатором, и его тут же возненавидели. И сейчас ненавидят! Но таким, как Сулла и как Цезарь (опять это имя!), на подобные вещи плевать с высоты своих родословных. Патриций Корнелий мог вытворять что угодно, его величие оттого не страдало. И кем изобразят его историки, героем или чудовищем, Сулле было все равно. Не все равно было только, кем он останется для Рима.

Однако Помпей из Пицена, больше похожий на галла, чем на истинного римлянина, поневоле должен быть щепетильным. Не для него привилегии знатных родов вкупе с правом автоматически занимать первые строчки в избирательных списках. Все, чем он ныне владеет, он должен был добывать сам вопреки отцу, который хоть и имел значительное влияние в Риме, но которого Рим ненавидел. Не совсем «новый человек», но определенно не Юлий и не Корнелий. Впрочем, в целом Помпей считал свое положение довольно прочным. Все его жены были аристократками: Эмилия Скавра – патрицианка, Муция Сцевола – из древнего плебейского рода, ну а Юлия знатностью превосходила обеих. Антистия не в счет. Он женился на ней только потому, что ее отец был судьей и прикрыл для него одно скользкое дельце.

Но как Рим отнесется к тому, что он согласится принять чрезвычайные полномочия? Диктаторство издревле было способом разрешать проблемы с управлением, изначально оно позволяло освободить консулов года для ведения войны. В прошлом диктаторами чаще всего становились патриции. Официальный период диктаторства – шесть месяцев, продолжительность сезона военных кампаний. Однако Сулла властвовал два с лишним года, и выбирали его не консулы. Он принудил сенат назначить его диктатором, а потом сам назначал угодных ему консулов.

Не было у сенаторов обычая назначать кого-либо диктатором для разрешения гражданских проблем. И потому, когда Гай Гракх попытался свергнуть правительство на Форуме, а не на поле боя, сенат изобрел senatus consultum de republica defendenda. Цицерон назвал этот закон проще – senatus consultum ultimum. Подобная мера была предпочтительнее назначения диктатора, поскольку, хотя бы в теории, позволяла избежать предоставления неограниченных полномочий одному человеку. Ведь закон освобождал диктатора от ответственности за любые поступки, совершенные во время срока его полномочий, даже если они казались его коллегам-сенаторам ужасными.

Зачем только мысль о диктаторстве заронили ему в голову? Он раздумывает над этим уже с год. Правда, еще до того, как Кальвин и Мессала Руф были избраны консулами в прошлом квинтилии, он твердо отклонил сделанное ему предложение, но почему-то о нем не забыл. Теперь предложения возобновились, и часть его натуры бурно радовалась перспективе получить еще одно специальное назначение. Он и так уже накопил их немало, буквально вырывая каждое у оппозиции, так почему бы не получить еще одно, самое важное? Но он – Помпей из Пицена и больше походит на галла, чем на истинного римлянина.

Несгибаемые приверженцы mos maiorum были категорически против. Катон, Бибул, Луций Агенобарб, Метелл Сципион, старый Курион, Мессала Нигер, все Клавдии Марцеллы, все Лентулы. Непреклонные. Очень влиятельные, хотя ни один из них не поднялся над Римом так высоко, как уроженец Пицена Помпей.

Должен ли он пойти на это? Что это ему сулит? Скорую катастрофу? Или блистательный взлет, достойно венчающий длинную цепь триумфальных побед?

Обуреваемый такими сомнениями, он метался по пустой спальне, слишком большой для одного. Его порывистые движения повторяло огромное зеркало из полированного серебра, которое после смерти Юлии он велел перенести к себе в надежде, что в нем еще живы тени ее отражений. Надежды были напрасными, и он перестал обращать внимание на зеркало. Но сейчас вдруг обратил и увидел себя. Остановился, удивленно вгляделся, глаза его увлажнились. Для Юлии он старался держать себя в форме, оставаясь Помпеем ее девичьих грез – статным, подтянутым, мускулистым. Возможно, он и не смотрел на себя до этого момента.

Помпей Юлии исчез. Перед ним стоял пожилой грузный мужчина со вторым подбородком и отвисшим животом. На боках вместо талии складки жира. Знаменитые голубые глаза потускнели и заплыли, нос, сломанный при падении с лошади около полугода назад, стал совсем приплюснутым. Только волосы оставались по-прежнему блестящими и густыми, только золото теперь превратилось в серебро.

За спиной кашлянул слуга.

– Да? – спросил Помпей, вытирая глаза.

– Гней Помпей, к тебе посетитель. Тит Мунаций Планк Бурса.

– Подай мою тогу!

Планк Бурса ожидал в кабинете.

– Добрый вечер! – громко приветствовал его Помпей.

Он сел за письменный стол, не спеша сложил руки и вперил в визитера свой буравящий взгляд, которым пользовался вот уже лет тридцать.

– Ты припозднился. Как все прошло?

Планк Бурса громко прокашлялся. Он не отличался красноречием.

– Пира, который бывает по случаю инаугурации, не было. Без консулов никто о нем не подумал. Поэтому я обедал у Клодия.

– Да, да, но сначала о главном, Бурса! Что было в сенате?

– Лоллий предложил назначить тебя диктатором, но, когда с ним стали соглашаться, выступил с возражениями Бибул. Он хорошо говорил. После него выступил Лентул Спинтер, потом Луций Агенобарб. Заявил, что ты станешь диктатором только через их трупы. Потом поднялся Цицерон. Еще одна хорошая речь, но уже в твою пользу. Все стали склоняться к мнению Цицерона, однако Катон устроил обструкцию. Председательствовал Мессала Руф, и собрание было закрыто.