Александр Макколл Смит - Отдел деликатных расследований

• Название: Отдел деликатных расследований
• Автор: Александр Макколл Смит
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-111523-4

В шведской системе уголовного права находится место даже самым сложным и странным делам, за которые в полиции Мальмё отвечает элитное подразделение, известное как Отдел деликатных расследований: Ульф «Волк» Варг, внимательный и вдумчивый лидер, Анна Бенгсдоттер, влюбленная в машину Варга (не исключено, что и в самого Варга тоже), Карл Хольгерссон, который больше всего на свете любит заполнять бумаги, и Эрик Нюквист, всей душой преданный искусству рыболовства. Ульф берется за самые необычные преступления, требующие такта и хорошего знания человеческой натуры, попутно пытаясь распутать клубок собственных романтических чувств и помочь своему псу, единственной во всей Швеции собаке, которая научилась читать по губам, справиться с депрессией.

---

Взгляд Ульфа блуждал между репродукцией и текстом. На переднем плане помещались две фигурки, явно более важные, чем остальные: женщина и ребенок, которого она держала за руку. Ребенок – мальчик в полосатой рубашке – был вполовину ниже женщины. Он тянул ее за руку куда-то в правый угол картины; она же, прикрываясь парасолькой, явно намеревалась остаться там, где была. Женщина будто желала помочь художнику, стоя неподвижно, а мальчик спешил оказаться где-то еще. Совсем небольшая деталь, но Ульфа она заинтересовала, потому что раньше он ее не замечал. Прежде эти фигурки казались ему случайными, ничего не говорящими о самом дереве. Но теперь ему пришло в голову, что ребенок и дерево были похожи. У дерева была своя песнь – и у ребенка тоже. Взрослая женщина олицетворяла собой мир, ставший для дерева тюрьмой, ловушкой, вырвавшей дерево из леса, из лона природы и переместившей его в чуждый ему город. Ребенок же будет вырван из мира детства – мира, где деревья способны петь, – и помещен в серьезный, лишенный песен мир взрослых.

Но потом Ульф вдруг подумал: а может, это не ребенок, а взрослый, просто небольшого роста? Что, если эти две фигуры представляли собой женщину, которая живет с карликом: мужем или любовником, гораздо ниже ее ростом – в два раза ниже нее самой? Вполне возможно. Высоким людям нравятся маленькие, а порой разница в росте может быть очень велика. Он опять взглянул на картину и сказал себе, что это его объяснение явно было надуманным: маленькая фигурка совершенно очевидно была ребенком. А потом Ульф замер. Встал, уронив «Северное искусство» на пол. Мартен под кухонным столом приоткрыл один глаз – не потому, что услышал, как журнал падает на пол, – он не мог, – но потому, что пес все это время вполглаза наблюдал за хозяином, чтобы не пропустить ни малейшего намека на появление слов «гулять» или «печеньки» у него на губах.

Ульф взял телефон и набрал номер Анны. Она в это время готовила дома ужин – варила на парý купленную на рынке брокколи, которую собиралась подать мужу с картошкой и треской: девочки поели пораньше, чтобы успеть на тренировку в секции по плаванию. Она уже привыкла к звонкам по работе в любое время суток, и просьба Ульфа дать ему номер Блумквиста совсем ее не удивила. Номер она разузнала еще во время их визита на рынок и теперь сообщила его Ульфу.

– Он будет рад твоему звонку, – сказала она, одной рукой прижимая телефон к уху, а другой приподнимая крышку с пароварки. – Он очень хотел поучаствовать в расследовании.

– Может, он и сумеет нам помочь, – сказал Ульф. – Не буду больше тебя отвлекать, но кто знает – может, завтра мне найдется что тебе рассказать.

Анне стало любопытно:

– Подозреваемый?

– Может быть. Посмотрим. Пока это только предположение.

Анна сказала, что тоже думала о деле.

– К ферме это не имеет отношения, – заметила она. – Это точно не они.

– Да, – согласился Ульф. – Думаю, с ними все чисто.

– Так что остаются байкеры. Мне кажется, здесь есть все признаки состояния аффекта. Ударить человека ножом под коленку можно, только если ты очень на что-то зол. Тебе не хочется убивать свою жертву – только заставить ее испытать боль. Этим ты как бы говоришь: «Ты причинил мне боль, и теперь я причиняю боль тебе в ответ».

Ульф замялся. Башни мобильной связи пересылали друг другу повисшее между ними молчание. Тишина. Потом он сказал:

– Возможно.

Они закончили разговор, и Ульф позвонил Блумквисту.

– Блумквист, – сказал он. – Ты, случайно, не видел в тот день на рынке людей маленького роста? Не просто низких, а очень низких?

Блумквист закашлялся.

– Прошу прощения, – сказал он. – Горло. Вот уже две недели так кашляю. Никак не пройдет. Пью этот сироп с кодеином, от него еще все время в сон клонит. Не нравится мне эта штука – да не так уж оно и помогает.

– Терпеть не могу, когда в горле першит, – ответил Ульф.

– Сухой кашель, – продолжал Блумквист. – Хуже него ничего нет. Нравится мне это выражение – «продуктивный кашель». Когда отходит мокрота. Это гораздо лучше, если хотите знать мое мнение. Когда много мокроты.

– Да, это ценно, – сказал Ульф. Он подождал немного, чтобы убедиться, что Блумквист закончил. Продуктивный телефонный разговор, подумал он. Когда много фактов.

– Да, – сказал наконец Блумквист. – Был там кое-кто.

– Ты его знаешь?

Ульф ждал. От этого ответа, подумал он, зависит судьба расследования.

– Да, – проговорил Блумквист.

Анна в изумлении посмотрела на Ульфа.

– Танцевальная студия? – переспросила она. – Я не ослышалась? Танцы?

Они встретились – чисто случайно – в кафе напротив их конторы. Ульф, как правило, выбирался туда поздним утром, но Анна была постоянным участником «утренней кофеиновой вахты», как она это называла. Ей нравилось взять себе кружку побольше и несколько минут сидеть, неспешно потягивая кофе и проглядывая сегодняшние заголовки, прежде чем подняться в контору. В это конкретное утро Ульф удивил ее своим появлением, а еще больше – предложением нанести попозже, днем, один визит.

– Поговорил вчера вечером с Блумквистом, – сказал он. – Он все распространялся насчет своего кашля. Ну, ты знаешь, какой он бывает.

– Я его практически не знаю, – ответила она. – Помню его по тому делу с виски, но ты с ним тогда больше общался. – Она отпила еще глоток исходящего паром кофе. – Говоришь, у него кашель?

– Да, – ответил Ульф. – Говорит, уже две недели.

– Это не так уж и долго.

– Да. Я бы сказал, двухнедельный кашель и упоминать не стоит.

Анна отпила еще глоток.

– Одна моя знакомая кашляла четыре месяца подряд. Она сказала, доктор прописал ей такой ингалятор со стероидами. Чтобы снять раздражение дыхательных путей.

Ульф кивнул:

– Но вряд ли кому захочется употреблять много стероидов.

– Да, – сказала Анна. – Но если никак не можешь прекратить кашлять, что тебе остается?

Ульф решил затронуть спортивную тему:

– А если ты, скажем, велосипедист и не можешь обойтись без такого вот ингалятора, то у тебя наверняка будут проблемы с антидопинговым комитетом? Как у того американца? Как бишь его там? Он еще выиграл Тур-де-Франс, а его лишили титула?

Анна помнила эту историю, но очень смутно.

– Думаю, нужно будет поговорить с девочками насчет допинга. Если они начнут участвовать в серьезных соревнованиях по плаванию. Им тогда надо будет следить за тем, что они принимают – ну, от кашля и всего такого, конечно. – Она немного помолчала. – Две недели – это пустяки. Иногда инфекция может держаться годами.

Ульф кивнул.

– Я как-то порезал палец о раковину, – сказал он. – Чищу себе устрицы…

– Обожаю устриц, – вставила Анна.

– А ты ешь их сырыми?

Анна ответила, что ей безразлично, сырые они или нет.

– В общем, я порезал палец о раковину. Знаешь, как трудно выковыривать устриц из этих их раковин? Ну, я был очень осторожен и все равно умудрился порезаться. Пустяковая царапина, но она никак не заживала. Началось заражение, и они перепробовали несколько антибиотиков, пока дело не пошло на лад. Мне кажется, они даже занервничали.

– Врачи?

– Да. Прямо-таки перепугались. Сказали, у них в распоряжении не так много антибиотиков – резистентность и все такое – и когда очередной не срабатывает, это всегда такой неприятный момент.

Анна вздохнула:

– Мы чересчур полагаемся на антибиотики, верно? Считаем их чем-то само собой разумеющимся, а между тем они – последняя линия обороны. Знаешь, Джо очень переживает на этот счет.

Джо был ее муж-анестезиолог, человек тихий и кроткий, имевший почему-то постоянно подавленный вид – как это похоже на него, переживать насчет антибиотиков, подумал Ульф.

Потом Анна спросила:

– Так, значит, Блумквист сказал тебе что-то ценное?

Ульф рассказал ей об их с Блумквистом разговоре и как он ответил на вопрос о людях маленького роста, виденных им на рынке.

– Понимаешь, мне пришло в голову, что человек, который ударил Мальте ножом, был очень низкорослым.

– Из-за того, что щель в стенке палатки была такой узкой?

– Да, но еще из-за места, куда был нанесен удар.

Ульф замолчал. Он немного волновался, как Анна это воспримет.

– Очень низко?

– Именно. Если у тебя маленький – очень маленький – рост и ты бьешь кого-то ножом, то вполне логично, что удар придется на нижнюю часть тела, верно?

Ульф наблюдал за тем, как Анна переваривает эту информацию. Он ценил в людях ум, а Анна была исключительно умной женщиной. Но, каким бы важным ни было для него ее мнение, Ульфа тревожило, что она может отнестись к его идее прохладно. Что, если она сейчас рассмеется ему прямо в лицо? Что, если она сейчас скажет, что это абсурд, что связывать место удара и рост преступника – просто наивно?

Но она не рассмеялась. Вместо этого она с серьезным видом кивнула.

– Это возможно, – сказала она. – Вполне возможно, как мне кажется.