Дэвид Митчелл - Под знаком черного лебедя

• Название: Под знаком черного лебедя
• Автор: Дэвид Митчелл
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-11739-6

Дэвид Митчелл – современный классик британской литературы, дважды финалист Букеровской премии, автор таких интеллектуальных бестселлеров, как «Костяные часы», «Облачный атлас» (недавно экранизированный Томом Тыквером и братьями Вачовски), «Голодный дом» и другие. «Под знаком черного лебедя» – это роман взросления, и Митчелл более чем уверенно выступил на территории, традиционно ассоциирующейся с такими именами, как Сэлинджер, Брэдбери и Харпер Ли. Итак, добро пожаловать в деревушку Лужок Черного Лебедя (где «на самом деле нет никаких лебедей… Это, в общем, такая шутка»). Джейсону Тейлору тринадцать лет, и мы увидим его жизнь на протяжении тринадцати месяцев, от одного январского дня рождения до другого. Он борется с заиканием, тайно пишет стихи, собачится со старшей сестрой и надеется не опуститься в школьной иерархии до уровня Дина Дурана по прозвищу Дурень. Тем временем в Атлантике идет Фолклендская война, в кинотеатрах стоят очереди на «Огненные колесницы», а в отцовском кабинете, где «вращающееся кресло – почти такое же, как в орудийных башнях „Сокола Тысячелетия“ у лазерных батарей», то и дело звучат загадочные телефонные звонки… «„Под знаком черного лебедя“ – идеальный слепок времени и места, ни одной фальшивой ноты» .

---

– Тейлор! – Он заметил, что я избегаю его взгляда.

– Да, сэр?

– Тебе не помешает немножко сосредоточиться, а? Если а равно одиннадцати, b – семи, а х – произведение а и b, чему равен х?

Ответ прост, как два пальца обоссать: семьдесят семь.

Но «семьдесят семь» – это два слова на «с». Два запинательных слова сразу. Вешатель жаждал мести за отмененную казнь. Его пальцы скользнули ко мне в язык и принялись сжимать горло, перекрывая вены, питающие мозг кислородом. Раз уж Вешатель так разъярился, я выглядел бы полным калекой, если бы попытался выдавить из себя запретное слово.

– Девяносто девять, сэр?

Ребята в классе, кто поумнее, застонали.

Гэри Дрейк громко хрюкнул:

– Да он гений!

Мистер Инкберроу снял очки, подышал на них и протер широким концом галстука.

– Семью одиннадцать – девяносто девять, говоришь? А? Позволь, Тейлор, я задам тебе дополнительный вопрос. Зачем я вообще сюда хожу, а? Скажи мне! Зачем, блин, зачем я вообще сюда хожу?!

Родственники

– Они здесь! – заорал я, когда белый «форд-гранада-гиа» дяди Брайана вплыл на Кингфишер-Медоуз.

Джулия захлопнула дверь в свою комнату, словно говоря: «Тоже мне событие!» – но родители внизу зашебуршали и застучали, как всегда, когда в дом вот-вот войдут гости. Я уже снял со стены карту Средиземья, спрятал глобус и все остальное, что кузен Хьюго мог бы счесть забавой для малышей. Так что мне можно было не трогаться с подоконника. Вчера ночью ураган шумел так, словно Кинг-Конг пытался содрать с нашего дома крышу, и ветер до сих пор еще не затих окончательно. Мистер Вулмер, сосед напротив, разбирал у себя на участке куски поваленного забора. Машина дяди Брайана свернула на нашу площадку перед гаражом и встала рядом с маминым «датсуном-черри». Первой из машины вышла тетя Алиса, мамина сестра. Потом с заднего сиденья вылезли трое моих двоюродных братьев Лэм. Сначала Алекс – на нем была майка с надписью «THE SCOPRPIONS LIVE IN 1981», а на голове повязка, как у Бьорна Борга. Алексу семнадцать лет, у него прыщи, как чумные бубоны, и тело ему на три размера велико. За ним вылез Найджел, он же Сопляк-младший, полностью погруженный в кубик Рубика, который он вертел со страшной скоростью. Последним вышел Хьюго.

Тело Хьюго сидит на нем идеально, как перчатка. Он на два года старше меня. Для большинства ребят имя Хьюго было бы страшным проклятием, но моего кузена оно озаряет ореолом. (Кроме того, Лэмы ходят в независимую школу в Ричмонде, где травят не мажоров, а тех, кто недостаточно мажорен.) Хьюго был одет в черную кофту на молнии, без капюшона и без логотипов, «ливайсы» на пуговицах, эльфийские сапожки и плетеный браслет, какой надевают, чтобы показать, что ты уже не девственник. Хьюго – любимчик фортуны. За игрой в «Монополию», пока мы с Алексом и Найджелом еще лихорадочно вымениваем Юстон-роуд на Олд-Кент-роуд с доплатой в 300 фунтов и надеемся сорвать куш на клетке «Бесплатная парковка», Хьюго уже успевает обзавестись отелями в Мэйфере и на Парк-лейн.

– Наконец-то! – Мама пробежала по дорожке и обняла тетю Алису.

Я приоткрыл окно на щелочку, чтобы лучше слышать.

В это время из теплицы вышел папа при всем параде – в облачении садовода-огородника.

– Брайан, ну и ветерок вы нам привезли!

Дядя Брайан вылез из машины и при виде папы отступил в деланом изумлении:

– Только посмотрите на этого бесстрашного садовода!

Папа взмахнул совком:

– Чертов ветер просто сплющил все мои нарциссы! К нам ходит человек делать основную работу по саду, но он сможет прийти только во вторник, а как говорит древняя китайская пословица…

– Мистер Бродвас – этакий самобытный деревенский персонаж, – вмешалась мама. – Он стоит всех тех денег, что мы ему платим, и еще столько же сверх того – ему приходится исправлять все, что натворит в саду Майкл…

– …как говорит древняя китайская пословица, «Мудлец сказял: хосесь быть сясливым неделю, возьми зену. Хосесь быть сясливым месяс, забей свиню. Хосесь быть сясливым сю зизнь, посяди сяд». Правда, очень остроумно?

Дядя Брайан притворился, что это очень остроумно.

– Эту пословицу Майкл услышал в передаче «Вопросы и ответы для садоводов», и там свинья шла раньше жены, – заметила мама. – Но посмотреть только на твоих мальчиков! Они опять выросли! Алиса, что ты подсыпаешь им в еду? Мне надо бы дать Джейсону того же, да побольше.

Вот это был удар под дых.

– Давайте скорее в дом, пока нас не сдуло, – сказал папа.

Хьюго уловил мой телепатический сигнал и поднял голову.

Я слегка шевельнул рукой в знак приветствия.

Наш домашний бар открывают только к приезду гостей и родственников. Из него пахнет лаком и хересом. (Однажды, когда никого не было дома, я попробовал херес. Вкус был как у сиропа на основе «Доместоса».) Мама велела мне притащить стул из столовой в гостиную, потому что там не хватило посадочных мест. Стул весил не меньше тонны и всю дорогу колотил меня по щиколотке, но я сделал вид, что мне нипочем. Найджел плюхнулся на кресло-мешок, а Алексу досталось одно из обычных кресел. Он тут же принялся выбивать ритм на подлокотнике. Хьюго сел по-турецки на ковер, а когда мама принялась выговаривать мне за то, что я принес мало стульев, сказал: «Ничего-ничего, тетя Хелена, мне удобно». Джулия так и не вышла. Только прокричала сверху, уже двадцать часов назад: «Сейчас иду!»

Как обычно, вечер открыли папа с дядей Брайаном, заспорив, как лучше ехать из Ричмонда в Вустершир. (На каждом было джерси для гольфа, которое другой подарил ему на Рождество.) Папа заявил, что, если ехать по А40, можно сэкономить двадцать минут по сравнению с А419. Дядя Брайан не согласился. Потом дядя Брайан сказал, что, погостив у нас, он собирается поехать в Бат через Сайренсестер и А417, и лицо папы исказилось ужасом.

– А – четыреста семнадцать? Ты собираешься пересекать Котсуолды в праздничный день? Брайан, это будет настоящий ад!

– Майкл, я уверена: Брайан знает, что делает, – сказала мама.

– А – четыреста семнадцать? Да это преддверие ада! – Папа уже листал свой «Атлас Королевского автомобильного общества», и дядя Брайан взглянул на маму, как бы говоря: «Если ему это доставляет удовольствие, пусть себе». (Я очень обиделся за папу.) – Видишь ли, Брайан, у нас в стране есть такие недавно изобретенные штуки, они называются «автомагистрали»… Вот, тебе нужна Эм-пять, пятнадцатый съезд… – Папа с размаху ткнул в карту указательным пальцем. – Вот! А отсюда просто повернешь на восток. Незачем тебе торчать в бристольских пробках. Эм-четыре, восемнадцатый съезд, потом А – сорок шесть до Бата. И дело в шляпе.

– Последний раз, когда мы навещали Дона и Друзиллу, мы именно так и поехали. – Дядя Брайан подчеркнуто не смотрел на «Атлас Королевского автомобильного общества». – Обогнули Бристоль с севера по Эм-четыре. И угадай, что было дальше. Мы простояли, бампер к бамперу, два часа! Верно, Алиса?

– Да, мы довольно долго стояли.

– Два часа, Алиса.

– Но это было, когда строили новую полосу! – парировал папа. – А сегодня вы просто пролетите по Эм-четыре. Как на крыльях. Гарантирую.

– Спасибо, Майкл, – обиженно растягивая слова, сказал дядя Брайан. – Но я не особенный поклонник автомагистралей.

– Что ж, Брайан, – папа с грохотом захлопнул «Атлас Королевского автомобильного общества», – если тебе нравится торчать в пробках среди гериатрических водил с автоприцепами, А – четыреста семнадцать до Сайренсестера для тебя самое то.

– Джейсон, пойди-ка помоги мне.

«Помоги мне» означает «принеси вообще все». Мама показывала тете Алисе свою недавно переоборудованную кухню. Из духовки сочились мясные ароматы. Тетя Алиса поглаживала новую плитку и говорила: «Потрясающе!» – а мама в это время наливала три стакана кока-колы – Алексу, Найджелу и мне. Хьюго попросил стакан холодной воды. Я высыпал в вазу пакет твиглетов. (Твиглеты – это такая еда; она, по мнению взрослых, должна нравиться детям; на самом деле твиглеты на вкус как горелые спички, которые обмакнули в «Мармит».) Потом я составил все на поднос, поднос выставил на окно между кухней и гостиной, обошел кругом, взял поднос и отнес его на кофейный столик. Ужасно нечестно, что мне приходится делать абсолютно все. Если бы я застрял у себя в комнате, как Джулия, за мной уже давно послали бы команду спецназа.

– Вижу, мемсаиб тебя выдрессировала как следует, – заметил дядя Брайан; я притворился, будто знаю, что такое мемсаиб.

– Брайан? – Папа взмахнул графином. – Еще капельку хереса?

– Не откажусь, черт побери! Не откажусь!

Я выдал Алексу кока-колу, и он в ответ хрюкнул. И зачерпнул пригоршню твиглетов.

Найджел бодро прокричал: «Большое спасибо!» – и тоже набрал твиглетов.

Хьюго, получив воду, сказал: «Спасибо, Джейс», а на твиглеты – «Нет, спасибо».

Дядя Брайан и папа обсудили пункт «Обстановка на дорогах» и перешли к пункту «Рецессия».