Майкл Коннелли - Поэт, или Охота на призрака

• Название: Поэт, или Охота на призрака
• Автор: Майкл Коннелли
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18193-9

«Смерть – вот за чем я охочусь. Именно она помогает мне зарабатывать на жизнь…» Джек Макэвой вовсе не рисуется; он криминальный репортер, и броня цинизма ему необходима, но трагическая гибель брата, полицейского детектива, пробивает в ней брешь. Согласно официальной версии, брат застрелился из-за нераскрытого дела. Но Джек не верит в версию самоубийства, хотя все улики налицо, даже предсмертная записка. Он начинает собственное расследование и вскоре обнаруживает целую серию случаев, когда полицейский пустил себе пулю в лоб по причине фатальной неудачи на службе. И каждый оставил записку – с цитатой из стихов поэта-мистика Эдгара Аллана По…

---

Опорной конструкцией, на которой все держалось, были суициды трех лучших нью-йоркских полицейских, произошедшие один за другим в течение полутора месяцев. На первый взгляд могло показаться, что все они абсолютно не связаны между собой. Самоубийцы даже не были знакомы, однако все трое пребывали в угнетенном состоянии, которое в газете было метко названо «полицейской депрессией». Двое застрелились у себя дома, а третий повесился на темной аллее городского парка, причем проделал он это буквально на глазах у шестерых обширявшихся наркош, едва не откинувших со страха копыта.

В статье подробно освещался ход каждого дознания, которое производилось полицией с привлечением возможностей ФБР, в частности отдела по психологическому моделированию поведения, а также Фонда поддержки правопорядка, который уже упоминался прежде в других материалах. Несколько раз я наткнулся на цитаты, приписывавшиеся директору данного НИИ, некоему Натану Форду, и занес это имя в свою записную книжку, прежде чем двигаться дальше. Форд утверждал, что его организация изучила все случаи самоубийств среди полицейских за последние пять лет, пытаясь вычленить то общее, что их объединяет. По его мнению, основной проблемой была невозможность заранее определить, насколько психологически устойчив тот или иной человек, дабы противостоять «полицейской депрессии». К сожалению, это заболевание можно диагностировать только в случае, если сотрудник сам обратится за помощью, и тогда курс психокоррекции наверняка поможет ему вернуться в строй. Форд заявил также, что целью всего проекта является создание обширной статистической и информационной базы и разработка методических указаний и тест-таблиц, с помощью которых руководители на местах смогут выявлять страдающих депрессией полицейских до того, как будет слишком поздно.

Статья в «Таймс» состояла из двух частей, и во второй рассказывалось о случае годичной давности, происшедшем в Чикаго. Тогда офицер полиции сам обратился за помощью, однако спасти его не удалось.

С тяжелым сердцем читал я этот материал: полицейский Джон Брукс, детектив из Чикаго, начал посещать врача-психотерапевта после того, как следствие по делу, которым он занимался, зашло в тупик. Расследовал же он похищение и убийство двенадцатилетнего мальчика по имени Бобби Сматерс, чей изуродованный труп после двух дней поисков был обнаружен на заснеженной лесной поляне неподалеку от зверинца в Линкольн-парке. Мальчик был задушен, а на руках у него не хватало восьми пальцев.

Судебно-медицинская экспертиза установила, что пальцы были отрублены до того, как наступила смерть. Очевидно, именно это обстоятельство, равно как и собственная неспособность установить и обезвредить преступника, слишком сильно подействовали на Брукса.

Детектив Джон Брукс, опытный следователь, воспринял смерть голубоглазого, не по годам развитого мальчугана необычайно тяжело. Когда коллеги и начальство заметили, что состояние Брукса начинает сказываться на качестве его работы, ему было предложено взять месячный отпуск и начать лечение у доктора Рональда Кантора, врача-психоаналитика, которого рекомендовал штатный психолог Управления полиции Чикаго.

Согласно заявлению доктора Кантора, на первых сеансах мистер Брукс открыто говорил о желании покончить с собой и упоминал о преследовавших его кошмарах, когда ему снилось, будто он слышит, как несчастный мальчик кричит от боли и ужаса.

После четырех недель лечения (за это время в общей сложности состоялось двадцать психотерапевтических сеансов) доктор Кантор одобрил возвращение Брукса на работу в отдел по расследованию убийств. По всем признакам психика детектива вполне восстановилась и функционировала нормально: во всяком случае он без труда справился с несколькими новыми делами об убийствах, которые были возбуждены в его отсутствие. В беседах с друзьями Брукс утверждал, что кошмары, преследовавшие его, прекратились. Казалось, все вернулось в норму, и Попрыгунчик Джон – такое прозвище Брукс получил в управлении благодаря своей неуемной энергии – возобновил попытки найти убийцу Бобби Сматерса.

Однако долгой и холодной чикагской зимой в душе полицейского произошел надлом, который проглядели и коллеги, и врачи. Тринадцатого марта – в день, который мог стать тринадцатым днем рождения Бобби, – Брукс сидел дома в своем любимом кресле и сочинял стихи: он не раз говорил, что это хобби помогает ему отвлечься от работы. Как было установлено впоследствии, перед этим он принял две таблетки перкоцета, остававшиеся в его домашней аптечке после лечения ранения, которое детектив получил год назад. Однако в своей тетради Брукс написал только одну строчку; затем он вставил в рот ствол табельного пистолета и нажал на спусковой крючок. Тело детектива обнаружила вернувшаяся с работы жена.

Смерть мистера Брукса отняла его у близких и друзей, но многочисленные вопросы остались. Как это могло произойти? Почему никто не заметил никаких признаков надвигающейся беды? Даже доктор Кантор в ответ только сокрушенно качал головой, не в силах что-либо объяснить.

«Человеческий разум, – сказал врач-психоаналитик, оставшись в тиши своего кабинета наедине с нашим корреспондентом, – это удивительный, непредсказуемый и подчас опасный механизм. Я уверен, что мы вместе с Джоном продвинулись в лечении довольно далеко, однако теперь становится очевидным, что до конца мы так и не добрались».

Психоаналитик прав: гибель Брукса в определенной степени остается для окружающих загадкой. Удивительной была даже его прощальная записка – последняя в его жизни строчка не проливает почти никакого света на причины, которые заставили детектива выстрелить в себя.

«Сквозь бледную дверь, за которой Беда…» – вот каковы были последние написанные им слова, однако мистер Брукс не сам придумал их, но позаимствовал у Эдгара Аллана По. В своем стихотворении «Заколдованный замок», которое впервые появилось в одном из самых известных рассказов По «Падение дома Ашеров», знаменитый американский поэт писал:

И путники видят в том крае туманном,
Сквозь окна, залитые красною мглой,
Огромные формы в движении странном,
Диктуемом дико звучащей струной.
Меж тем как, противные, быстрой рекою,
Сквозь бледную дверь, за которой Беда,
Выносятся тени и шумной толпою,
Забывши улыбку, хохочут всегда[3].

Неизвестно, что означали эти строки для мистера Брукса, однако даже людям, далеким от психиатрии, очевидно, что в них содержится меланхолический императив, возможно подтолкнувший детектива завершить последний акт трагедии выстрелом.

Между тем убийство Бобби Сматерса остается нераскрытым. Коллеги Джона Брукса из отдела по расследованию тяжких преступлений продолжают работу в этом направлении, считая, что отныне их долг добиваться справедливости в отношении уже не одной, а двух жертв.

«Я уверен, что это двойное убийство, – заявил нашему корреспонденту Лоренс Вашингтон, детектив, который вырос вместе с Бруксом и был его напарником по службе. – Кто бы ни прикончил мальчишку, он же разделался и с Попрыгунчиком Джоном. И никто не убедит меня в обратном».

Я выпрямился и огляделся. Никто не обращал на меня внимания. Тогда я еще раз просмотрел вторую часть статьи. Я был потрясен едва ли не больше, чем в тот день, когда Векслер и Сент-Луис приехали за мной в редакцию. Сердце оглушительно стучало, грудь сковало холодом, а желудок словно бы наполнился колотым льдом. Впившись глазами в одну фразу, я снова и снова перечитывал ее: Эдгар Аллан По, рассказ «Падение дома Ашеров»… Я хорошо помнил содержание, поскольку читал его и в школе, и в колледже. Одного из героев этого произведения звали Родерик Ашер.

Я открыл записную книжку и просмотрел немногочисленные заметки, которые сделал в понедельник, после того как расстался с Векслером, ознакомившись с делом Терезы Лофтон. Это имя мне уже определенно встречалось, Шон занес его в хронологические отчеты о следственных мероприятиях. Последняя запись, сделанная его рукой, гласила: «РАШЕР».

Я быстро набрал номер редакционной библиотеки и спросил Лори Прайн.

– Лори, это…

– Да, Джек. Я тебя узнала.

– Слушай, мне необходимо кое-что срочно выяснить. Правда, я даже не знаю, как правильно сформулировать запрос…

– Тогда просто объясни, в чем дело. Что именно тебя интересует?

– Эдгар Аллан По, – выпалил я. – Есть у тебя что-нибудь о нем?

– Конечно. Я уверена, что у нас полно биографических сведений, и я могла бы…

– Нет, меня интересуют его стихи и рассказы. Особенно «Падение дома Ашеров». И прости, что я тебя перебил.

– Ничего страшного, Джек. Гм… Затрудняюсь сказать насчет его произведений. По-моему, все, что у нас есть, это биографический очерк, но я должна посмотреть. Если ничего нет, не расстраивайся. Ты найдешь все необходимое в ближайшем книжном магазине.